Игра на двоих (СИ)

Близится конец декабря, а вместе с ним к Двенадцатому подкрадывается Рождество. Этот праздник не только сохранился со времен существования прошлой цивилизации, но и не потерял своего значения. Единственное, что изменилось, — религия больше не является его основой. Теперь это обычный, светский праздник, отмечаемый каждой семьей вне зависимости от ее материального положения.

Вовремя вспомнив о приближении Рождества, задумываюсь о подарках семье, но первой в голову приходит мысль о менторе, от которой во вспыхнувшее огнем сердце словно вонзаются сотни крошечных иголок. Почти бегом спустившись на первый этаж, я влетаю в кабинет, хватаю со стола телефонную книгу и быстро перелистываю страницы. А вот и номер того, кто мне нужен. Сомневаюсь, что он успел забыть свою подопечную — сам же дал мне свои координаты, чтобы держать связь, когда я покидала Капитолий. Набираю номер и, затаив дыхание, жду ответа. Вскоре равнодушные гудки сменяются знакомым бархатным голосом:

— Рад тебя слышать, Генриетта. Как себя чувствует Победительница?

— Замечательно, Цинна. Как ты?

Минут десять уходит на то, чтобы обменяться новостями. Стилист интересуется всем, что успело произойти за те несколько месяцев, что мы не виделись, и рассказывает, что интересного случилось в Капитолии. По голосу слышно, что парень на самом деле рад моему звонку; я же ловлю себя на мысли о том, что успела соскучиться по своему второму наставнику.

— Цинна, ты можешь оказать мне услугу?

— Конечно, что бы ты хотела? Одежда? Туфли? Украшения? Я как раз работаю над созданием новой коллекции — ты была бы идеальной моделью!

— Сильно сомневаюсь, но поверю тебе на слово, — смеюсь я. — Не совсем. Мне нужно кое-что другое, но помочь с этим можешь только ты.

— Ты мне льстишь. И что же?

— Это…

Обговорив со стилистом все детали, я ставлю телефон на место и убираю блокнот в ящик стола. Несколько минут спустя быстрым шагом покидаю Деревню и направляюсь в Дистрикт, в дом главы миротворцев. Не горю желанием общаться со старыми знакомыми, но на что ни пойдешь накануне Рождества.

— Давно не виделись, мисс Роу, — Крей с важным видом восседает за письменным столом.

Мои отношения с миротворцами вообще и с их главой в частности нельзя назвать ни враждебными, ни приятельскими. Как говорится, ничего личного, просто бизнес. Большинство из них были моими постоянными покупателями, когда мне удавалось добыть что-нибудь на охоте. Мы можем приветливо кивнуть головой при встрече, но не более. Например, никто из них не подумал вступиться за меня во время допроса, а я и не ожидала их вмешательства. Тем не менее, не думаю, что глава миротворцев откажется выполнить мою просьбу, тем более я готова щедро заплатить.

— Вечер добрый, Крей. Скоро Рождество, помнишь? Принимаю заказы к праздничному обеду,

— Звучит многообещающе. Какова цена? — приподнимает бровь собеседник.

— Деньги меня больше не интересуют.

— Это понятно, теперь ты обеспечена получше нашего мэра, что уж тут говорить обо мне! — раскатисто смеется мужчина. — Так что же ты хочешь, девочка?

— Мне нужна всего лишь мелкая услуга. Знакомый из Капитолия хочет передать подарок для меня, но его некому доставить. Не хочу вызывать лишних подозрений, а с посылкой не должно ничего случиться. Ты и так периодически наведываешься в Капитолий, чтобы отчитаться перед Президентом. Что скажешь?

Миротворец изображает задумчивость.

— И чем ты порадуешь меня к празднику, если я соглашусь?

— Всем, что пожелаешь, кроме волков, — усмехаюсь я. — Ну и тем, что водится в лесу в это время года.

— Договорились, — удовлетворенно улыбается мужчина.

И я отправляюсь на охоту.

Через несколько дней я снова прихожу к нему домой: он выполнил мое поручение и теперь ждет оплаты. Произведя обмен, мы поздравляем друг друга с наступающими праздниками и прощаемся. Закрывая дверь, размышляю над тем, что правильные связи могут пригодиться даже в таком Богом забытом месте, как Шлак.

Вернувшись домой, с удивлением осматриваюсь по сторонам и замечаю, что все вокруг преобразилось. До Рождества остается всего несколько дней. В прошлой — почти нищей — жизни мы не могли позволить себе отмечать новогодние праздники так, как подразумевает традиция, с елкой, вкусным ужином и подарками. Теперь же родители стараются исправить это: весь дом обвешан игрушками и блестящей мишурой, из столовой доносится аромат свежей выпечки, а из гостиной — свежий запах хвои. Вихрем ворвавшись в комнату, замечаю в углу невысокую ель, украшенную серпантином и серебристыми шарами, в которых отражаются разноцветные огоньки гирлянды. Усилия родителей оказались не напрасны: по моим губам пробегает тень улыбки, а в груди разливается приятное тепло. Я заглядываю на кухню и сталкиваюсь с матерью.

— Очень красиво. Когда вы успели?

Та оборачивается на звук моего голоса и лишь улыбается в ответ:

— Рада, что тебе понравилось. Кстати, за елку можешь поблагодарить ментора — мы бы точно не отважились идти за ней в лес.

Ее слова застают меня врасплох:

— Что?

— Хеймитч, — медленно повторяет мама, внимательно следя за моей реакцией, — оставил дерево прямо у порога, я увидела его сегодня утром, когда шла в Дистрикт. Он, наверное, хотел порадовать тебя к Рождеству.

— Неожиданно, — протягиваю я. — Но ему это удалось.

Поворачиваюсь, чтобы уйти, но мама еще на мгновение задерживает меня.

— Если решишь зайти к нему и поблагодарить, предложи заодно отметить Рождество с нами. Не думаю, что он предпочтет провести его в гордом одиночестве.

«Точно не в этом году. А даже если попробует отказаться, не думаю, что стоит обращать внимание на его предпочтения», — мысленно посмеиваюсь я и наконец ухожу наверх, чтобы спрятать подарок.

Я стою на пороге дома Хеймитча и раздумываю, стучать или нет. Так и не придя ни к какому решению, слегка толкаю дверь и проскальзываю внутрь. Неслышно приближаюсь к гостиной и замираю на месте, пораженная развернувшейся картиной: ментор тоже готовится к Рождеству. Сделав шаг вперед и прислонившись к стене, продолжаю наблюдать за столь необычным зрелищем. Когда Эбернети оборачивается, я моментально оказываюсь в плену темно-серых глаз. Их взгляд проникает в самую глубину моих, и я понимаю: меня ждали. Все с тем же отчаянием, нетерпением и надеждой.

Нам нужно много сказать друг другу, но мы оба не решаемся произнести ни слова. В его глазах я замечаю множество вопросов, он видит в моих то же самое. И все же Хеймитч решает ограничиться лишь парой слов:

— С возвращением, детка.

— Спасибо, ментор, — я не остаюсь в долгу.

В ту же минуту напряжение между нами исчезает, а меня охватывает странное, прежде незнакомое ощущение правильности происходящего. Словно сейчас, в этот самый момент, я там, где должна быть — в том месте, в то время, с тем человеком. Это так же невероятно, как и прекрасно. Тот вечер и все оставшиеся до праздника дни мы проводим вместе. Хеймитч не раздумывая принимает приглашение отметить Рождество с моей семьей.

Канун праздника выдается пасмурным, с неба срываются крупные хлопья снега. Деревню Победителей окутывает плотный белоснежный покров. Около четырех часов на улице уже начинает смеркаться. При свете фонаря снег кажется россыпью сверкающих кристаллов, а кружащиеся в морозном воздухе снежинки — падающими звездами. Устроившись на диване перед камином, открываю книгу, но внимание рассеивается, так что я сдаюсь, откладываю старый, потрепанный том в сторону, и, насвистывая несложный рождественский мотив, обвожу комнату невидящим взглядом. Скоро должен прийти Хеймитч.