В поисках будущего (СИ)

– Твой папа умер, – я с трудом прошептал эти слова и уставился на пол, сказав их. Раздался вздох, но это была не Роуз. Лола, наверное, которая еще стоит у другого конца стола, глядя на сцену, разворачивающуюся перед ней. Роуз не издает ни звука. Она стоит в полнейшей тишине.

Наконец я поднимаю глаза.

Она смотрит на меня, совершенно ошеломленная. Она, наверное, в шоке, не знаю. Я только знаю, что она выглядит так, будто сейчас упадет в обморок.

– Роуз… – начинаю я, но потом позволяю себе заткнуться. Я не знаю, что сказать. Поэтому я просто повторяю ее имя. – Роуз…

– Заткнись, – внезапно выкрикивает она, и я смотрю на нее и вижу, как ее глаза опасно сужаются. – Заткнись, заткнись, заткнись!

– Роуз…

– Я сказала «заткнись»! – визжит она, и ее глаза сверкают, они намного темнее, чем обычно. – Ты гребаный лживый ублюдок!

Я неосознанно делаю шаг назад. Кажется, что это самое безопасное, что можно сделать, тем более что у нее по-настоящему убийственное выражение лица. Я знаю Роуз всю свою жизнь. Я могу узнать приступ бешенства, когда вижу его.

– Ты гребаный лживый кусок дерьма! – кричит она, и шаг назад, который я сделал, больше не имеет значения, потому что она приближается ко мне и грубо толкает, достаточно сильно, чтобы я отлетел к стене и мне было некуда больше деться.

Она бьет меня, по-настоящему бьет, и это больно. Она всегда могла ударить, но мы с ней перестали драться с тех пор, как нам исполнилось по семь, так что, наверное, я отвык. Я уверен, что она разбила мне губу, потому что я чувствую, как вкус крови примешивается к привкусу рвоты, что еще остался у меня во рту. Это тошнотворно. Знаю, что должен был по крайней мере попробовать защититься, когда она продолжает бить меня по груди и рукам, везде, докуда может дотянуться, но я не тружусь. Я ведь это заслужил, верно?

Роуз продолжает выкрикивать всякие ужасные вещи, и она сквернословит так, как я никогда в жизни не слышал (а это о многом говорит, поверьте мне). Она продолжает толкать, и бить меня, и орать, и она не останавливается, пока Лола не решает вмешаться. Я забыл о ней, но тут она появляется и пытается оттащить Роуз. Наверное, она боится за мою жизнь и все такое. Мне же наплевать.

Роуз отмахивается от нее и выдергивает руку из хватки подруги. Она не оборачивается, а продолжает ненавидеть меня, хотя теперь просто тяжело смотрит на меня. И наконец ее глаза начинают наполняться слезами.

– Я тебя ненавижу, – ровно произносит она.

А потом она оборачивается и с грохотом закрывает дверь в свою спальню. Из ее комнаты доносится громкий грохот, и я уверен, она что-то там разбила. И ко всему прочему, теперь она плачет – громкие, ужасные рыдания, в которых наполовину гнев, наполовину беспомощность.

Лола стоит напротив меня, и я вижу, что она в полном шоке. Я не должен бы удивляться, учитывая, что она знает Роуз всего лишь последние пару лет и совершенно пропустила ее злобный детско-подростковый период. Лола практически в ужасе, и мы просто неловко друг на друга смотрим.

Наконец она поднимает полотенце, которым я до этого вытирал рот, и снова протягивает его мне. Я беру его и стираю кровь, стекающую с моей губы.

– Я не знаю, что делать, – тихо говорит она, и от ее сверхфлиртовой манеры не осталось и следа. Теперь она выглядит, как напуганная маленькая девочка, которая никогда не видела, как ее лучшая подруга сходит с ума. Мне ее немного жаль… Но вот только это не она лучший друг Роуз. Это я.

И я в этом абсолютное дерьмо.

– Просто убедись, что она поедет домой, – бормочу я, бросая полотенце назад в раковину и направляясь к двери. Неуверен, что я в состоянии сейчас аппарировать сразу к границе, но от прогулки по морозным ночным улицам мне станет только хуже.

Лола просто кивает и отходит в сторону, чтобы я мог пройти. Я иду вниз по лестнице от их квартиры и выхожу на незнакомую улицу. Там даже холоднее, чем я себе представлял, но я с трудом замечаю это. Все, что я чувствую, – отвращение. Но а что еще, если я умудрился разрушить столько жизней за один вечер?

Я бы хотел, чтобы еще кто-нибудь меня ударил.

========== Глава 31. Скорпиус. 2 марта ==========

– А теперь слушай ты, пидор. Даже не вздумай выйти и все, нахер, проебать, понял? Не хочу, чтобы ты опозорил меня и всю команду. Доходит?

Колл выжидающе смотрит на меня, и я киваю, пытаясь подавить болезненное чувство, нарастающее в моем животе. Даже не помню, чтобы я когда-нибудь в жизни так нервничал. Ну, по крайней мере, не из-за чего-то, имеющего отношения к квиддичу. Квиддич всегда был тем, в чем мне все само давалось природой. Даже если во всем остальном я дерьмо, я всегда достаточно хорош на квиддичном поле. И с каждым годом это все легче и легче.

Но теперь я вовсе не уверен, что вообще хорош в этом.

Но я киваю, сглатывая комок у себя в горле и изо всех сил пытаясь скрыть ужасную нервозность, охватившую каждый сантиметр моего тела. Это просмотр на позицию ловца английской сборной, и благодаря какому-то безумному повороту судьбы я в итоге получил вызов. Я не думаю на самом деле, что вообще смогу попасть в команду, но даже быть вызванным на просмотр уже кажется нереальным. Несколько ребят из моей команды тоже получили приглашения на просмотры этого года, но это неудивительно, думаю, учитывая, что мы в двух матчах от полного сезона без поражений. Но это все равно безумие. Невероятно.

– И не думай, что все эти дрочеры там наверху не попытаются тебе показать, потому что они попытаются, – выплевывает Колл. Посторонний человек мог бы подумать, что он злится из-за чего-то, но я уже давно понял, что у него просто такое лицо. Он не злится: он просто очень резкий человек и может показаться злобным.

Я снова киваю.

– Верно, – бормочу я, хватая стакан воды рядом со мной, и опустошаю его. – Они постараются мне показать.

– Да, постараются, – продолжает Колл. – И не думай, что они не ждут, что ты облажаешься! Они кончат себе прямо в штаны от одной только мысли, что ты можешь облажаться, помни это!

Точно.

Прямо в штаны.

– Малфой!

Я резко поднимаю голову при звуке своего имени и вижу, что один из координаторов стоит у раздевалки со списком в руках. Он ловит мой взгляд и делает рукой странный жест, который, как он думает, я понимаю.

– Тебя на палубу, – переводит Колл. А потом шлепает меня по затылку в очень не колловской манере. – Все будет в порядке, парень. У тебя природный дар.

Ха. Это в первый раз. Обычно он говорит мне, что я кусок говна и мой единственный шанс поймать снитч, только если тот присядет попить чайку прямо мне на хер (серьезно, именно так он однажды и сказал). Но я знаю, что лучше не переспрашивать, когда тебя подбадривают. Мне нужна вся поддержка, какая только возможна. И, кроме того, мне так нехорошо, что у меня нет сил на что-нибудь еще кроме кивка.

Дверь в раздевалку снова открывается, и входят два парня, возбужденно переговариваясь о чем-то, написанном в газете. Я пытаюсь не отвлекаться, потому что мне надо сконцентрироваться, но это трудно. О чем бы они там не сплетничали, это должно быть интересно, потому что они говорят быстро и громко.

– Кто бы это не сделал, ему бы лучше продолжать прятаться, иначе им точно пиздец!

– Скорее, они просто трупы. Что за идиот думает, что может убить Уизли и просто уйти?

Это привлекает мое внимание, конечно, и я перестаю пытаться их игнорировать. Моя голова разворачивается в их сторону – они сидят на скамье на другом конце комнаты, склонившись над газетой.

– Особенно именно такого Уизли? У них не единого шанса.

Я чувствую, как тошнота в желудке сменяется на что-то более острое и заметное. Дыхание ускоряется, и я чувствую, что глаз начинает дергаться.

– Малфой… – зовет меня Колл, когда я встаю. Он их тоже слышал, конечно, и он точно знает, что пришло мне в голову. Он действительно выглядит обеспокоенным, но я не обращаю внимания.