В поисках будущего (СИ)

Черт, я даже не знаю, что думать. Или я просто не хочу об этом думать. Каждый раз, когда я об этом думаю, я вижу перед собой ужасную вспышку зеленого света. И вижу своего дядю. Мертвого. На полу. И все из-за меня.

Все потому, что я даже несколько минут сам не могу о себе позаботиться.

Я наконец-то попал на настоящее дело, и что случилось? Мой дядя умер. Да. Из-за меня.

Может быть, я и не сотворил проклятье, но это была моя вина. Я его убил. И я это знаю. Папа это знает. Скоро весь мир об этом узнает. Но сначала я должен сказать Роуз. Я должен ей хотя бы это, верно? В конце концов, я убил ее отца; я могу, по крайней мере, набраться любезности сообщить ей новость.

Я хочу, чтобы меня стошнило.

В моем желудке словно огонь, и я клянусь, мне надо его полностью опорожнить. Меня обычно не рвет, так что это не так уж легко. Нечестно, что отца смогло стошнить, когда он узнал. Уверен, ему от этого стало получше, будто это вообще может стать лучше. Но я не могу этого сделать. Так что я стою тут и борюсь с ужасным чувством, которое расползается от моего живота к глотке. Ничего не выходит.

Мне плохо.

Не только из-за того, что случилось, но из-за всего. Я был дерьмовым другом Роуз в последнее время. Черт, сомневаюсь, что меня вообще в эти дни можно было назвать другом… На ее месте я бы не назвал себя другом. Она была просто гребаной развалиной после всей этой истории со Скорпиусом, и я ничего не сделал. Я не сказал ей, как мне жаль и все такое. Я просто ублюдок. И теперь, в первый раз, когда я ее навещаю, я должен сказать, что ее отец умер и что он погиб, прыгнув под Аваду Кедавру, которая предназначалась мне.

Фан-нахер-тастично.

Идиотские убийства маглов. Случилось еще одно – мать и младший брат третьекурсника из Хогвартса. Они были найдены мертвыми прошлой ночью, и магловская полиция вынесла вердикт о естественных причинах, как и во всех остальных случаях. Но, конечно же, мы должны были расследовать, и я наконец пошел с ними. Это был первый раз, когда я делал что-то хоть отдаленно важное и интересное.

Только я не знал, что это именно так закончится.

Я не думаю, что сам уже все это осознал. Первоначальный шок оказался довольно затяжным, и, когда это случилось, я не мог сделать ничего, кроме как бессвязно что-то лопотать, пока мой отец пытался вбить жизнь назад в мертвое тело на полу. Мертвое тело моего дяди. Моего дяди, которого даже не было бы в этой комнате, если бы не я…

Полагаю, я слышу шаги за спиной, но я не осознаю этого, пока какая-то девушка с длинными волнистыми светлыми волосами не становится рядом со мной и не смотрит на меня, как на полудурка.

– Прошу прощения? – говорит она с аристократическим акцентом, который явно ненатурален. – Я могу вам помочь? – она достает ключи, и я вижу, что она готовится открыть дверь в квартиру, перед которой я стою. Наверное, это соседка Роуз.

– Я ищу Роуз, – тихо бормочу я, удивленный тем, что смог что-то сказать.

Блондинка приподнимает брови и продолжает смотреть на меня, как на психа.

– Слушай, – ровно говорит она. – То, что ее парень бросил ее и теперь трясет своим грязным бельем по всем журналам Европы, еще не значит, что она хотела бы, чтобы ее беспокоили другие. Особенно те, что топчутся у ее квартиры, как маньяки. Это жутко.

Я просто смотрю на нее и все проворачиваю ее слова в голове, пока наконец не понимаю, что она имеет в виду.

– Я ее кузен, – говорю я, несколько раз сморгнув, чтобы выпасть из ступора.

Блондинка продолжает меня разглядывать, и я понимаю, что она мне не очень-то верит. Но все же она вставляет ключ в скважину и толкает дверь.

– Жди здесь, – резко говорит она и исчезает внутри. Я стою тут, все еще неуверенный, что действительно не сплю, и могу слышать голоса из-за двери.

– Роуз, – громко зовет девчонка. – Тут к тебе какой-то странный коротышка. Говорит, что он твой кузен.

Странный коротышка?

Дверь снова открывается, и Роуз стоит передо мной и смотрит на меня. Ее подруга у нее за спиной, тоже меня разглядывает. Уверен, она надеется, что я вру и Роуз меня сейчас проклянет. Но Роуз этого не делает; на самом деле она улыбается:

– Ал!

– Поттер? – соседка тут же собирается, сложив два плюс два. – Я Лола, – быстро говорит она и протягивает мне руку.

Я тупо смотрю на нее. Роуз закатывает глаза и отталкивает руку Лолы, многозначительно качая головой, и открывает дверь пошире, чтобы я мог зайти.

– Что ты тут делаешь? – спрашивает она. – Я не видела тебя с Рождества!

Я киваю и замечаю, что комната начинает качаться, когда я переступаю порог ее квартиры. Она ведет меня в гостиную, где садится и тянет на диван. Я чувствую себя мертвым грузом, когда падаю рядом с ней. Ее подружка садится рядом и склоняется ко мне через подлокотник кресла, глядя на меня таким непримечательным взглядом, что просто кричит: «Если я не могу заполучить квиддичного игрока, то его младший брат меня тоже устроит».

Я много раз видел такое.

– Ну, так что ты тут делаешь? – спрашивает она, совершенно не замечая попыток соблазнения от Лолы – или не замечая, или же игнорируя, одно из двух.

И вот оно.

Я должен ей сказать. Я задолжал ей хотя бы это. Я просто не знаю, как ей это сказать. Какие слова подобрать, чтобы объяснить, что случилось? Таких нет. Мне нужно проблеваться.

И тут наконец бог сжалился надо мной, и я чувствую, как тошнота поднимается от живота прямо к горлу. Я вскакиваю и едва добегаю до кухни, прежде чем меня рвет в раковину. Это мерзко, конечно, а так как я не из тех, кого обычно рвет, это несколько обескураживает. Но в то же время от этого легче, и я не могу притворяться, что не почувствовал себя после этого лучше.

Роуз и Лола обе идут за мной, хотя Лола держится в отдалении, оставаясь на пороге. Она чувствует отвращение, но в то же время заинтригована происходящим. Но я уверен, ее внезапная страсть к Поттеру исчезла, когда вижу, как она приподнимает брови и смотрит с беспокойством.

– Что с тобой? – спрашивает Роуз, протягивая мне полотенце, многозначительно держа дистанцию.

Я вытираю рот и встаю, облокотившись о стол, слишком быстро понимая, что не смогу этого сделать. Я ни за что не смогу ей сказать то, что должен. Черт, я даже думать об этом не могу. Я даже не замечаю, что мои глаза наливаются слезами, пока не вижу несколько капель на своих очках.

– Ал, – многозначительно говорит Роуз и вопросительно смотрит на меня.

– Думаю, тебе нужно ехать домой, – тихо говорю я ей, едва выдавливая это короткое предложение, прежде чем перевожу дух.

Она смотрит на меня и приподнимает брови, требуя разъяснений.

– Просто… тебе надо домой.

– О чем ты говоришь? – растерянно спрашивает она. – Что-то случилось?

Я киваю.

И когда я больше ничего не говорю, она закатывает глаза.

– Боже, Ал, кто, нахер, умер? Скажи, что случилось.

Что случилось.

Она хочет, чтобы я сказал, что случилось.

С чего мне начать? Наверное, с начала – с той части, где я умолял своего отца позволить мне поучаствовать в расследовании, потому что хотел произвести впечатление на Элизабет. Да, отличное начало, точно. И папа в конце концов согласился, хоть я и видел, что ему не нравится эта идея. Ему следовало последовать инстинктам и заставить меня остаться дома, потому что определенно я слишком, слишком некомпетентен.

И потом эти мертвые маглы… по естественным причинам, по мнению полиции, как и все остальные. Вот только причины не были естественными, и те говнюки, которые убили их, на этот раз оставили явственные улики. Кто бы ни убил женщину, он не прикрыл должным образом свою палочку, и таким образом ее удалось засечь и отследить, и вот как мы оказались в Эдинбурге, в дерьмовидной развалюхе, где эти ублюдки прятались. Наверное, здесь мне и стоит начать – с этой дыры, провонявшей смесью запахов виски и собачьего говна. Или с той комнаты, в которую я рассеяно забрел, когда мы наконец оставили надежду, что эти уроды еще здесь. Дом был пуст, как нам казалось, – они явно почуяли, что мы их выследили, и сорвались с места.