Осторожно, женское фэнтези. Книга 1 (СИ)

Утро понедельника я провела на факультете целительства. Поприсутствовала на лекции по травматологии (лекцию читали четвертому курсу, но в свете недавних событий леди Пенелопа настояла, чтобы я послушала). Потом смотрела, как второкурсники на практике по анатомии терзают труп. За процессом, помимо преподавателя, наблюдал консультант с отделения практической некромантии. Как объяснила мне леди Райс, юные маги часто путаются в плетениях, и нечаянно пущенное заклинание может обратить учебное пособие в бодренького зомби. Ведь некроманты и целители используют очень похожие чары, в основе которых лежала энергия жизни. Недаром Грин предупреждал меня избегать и тех, и других. Но на занятиях магия высших уровней не практиковалась, так что чувствовала я себя весьма неплохо.

Единственное: никак не могла сконцентрироваться на учебе. Мысли занимал предстоящий визит к Оливеру. Я не видела его два дня и успела соскучиться. А еще — так и не придумала, как стану обходить его попытки влезть мне в голову и в душу.

Впрочем, в душу я его впустила бы.

В ту ее теплую и светлую часть, где жили наивные девичьи мечты, из окошек открывался вид на ромашковые поля, а на выкрашенных в нежно-розовый стенах развешены портреты милорда ректора во всех ракурсах…

— Здравствуйте, Элизабет. Как прошел день?

— Он еще не прошел.

Я тоже не прочь была узнать, что скрывается под внешним великолепием и броней из безукоризненных манер.

Оливер жестом пригласил меня присесть на диванчик. Значит, сегодня будем пить чай и беседовать.

Мне уже не раз приходило в голову, что методы, которыми милорд Райхон надеется вернуть мне способности, не ограничиваются психоанализом. Что мешает ему применять ко мне какие-то чары? Но если он до сих пор не нашел способа заставить меня говорить “правду и ничего кроме правды”, то, скорее всего, не владеет нужными магическими навыками. Магия воздействия — одна из самых сложных областей дара, доступная лишь избранным, иначе маги давно захватили бы мир. А улыбки Оливера, его мягкий голос и дружелюбный тон — это все-таки немного не то.

— Как ваша нога?

— Спасибо, уже… — я застыла, не дойдя до диванчика. — Откуда вы знаете?

— Говорил о вас с леди Пенелопой. Полагаете, в моем интересе есть что-то предосудительное?

Он специально так делает? Заглядывает в глаза? Понижает голос, добавив волнительной хрипотцы? Специально, конечно.

Смущает и очаровывает бедную дурочку-студентку.

А я что?

Смущена и очарована…

Нужно было срочно сменить тему разговора на что-нибудь нейтральное, но на ум, как назло, ничего не шло. На глаза попались разложенные на рабочем столе ректора библиотечные формуляры, те самые…

— Проверяете сохранность книжных архивов? — спросила отстраненно, понимая, что, если формуляры действительно связаны с исчезновением студентов, он все равно уйдет от ответа.

— А, это… — Оливер поморщился, взглянув на карточки. — Еще одно неразгаданное дело. Но оно не стоит обсуждения.

— Почему же? — заупрямилась я. — Расскажите. Неразгаданные дела — это интересно.

— Хорошо, — согласился, ненадолго задумавшись, мужчина. — Но это — и впрямь, ерунда. Возможно, какая-то аномалия — древние книги создают искажающий фон, так что… В общем, одна из наших библиотекарей пожаловалась недавно на следы постороннего присутствия во вверенной ей секции библиотеки. Например, некоторые формуляры заполнены чужим почерком, тогда как, судя по датам, она работала сама и книги выдавала лично. Она принесла несколько карточек для примера, и мне, действительно показалось, что они заполнялись разными людьми. Никаких следов магии я не обнаружил, а спустя несколько дней… Вот, — он подошел к столу и пододвинул ко мне несколько формуляров, — взгляните сами. Один почерк?

— Один, — ответила я, присмотревшись. Аккуратный, разборчивый, с красивыми, излишне художественными, как по мне, завитушками.

Вспомнила библиотекаршу, которая выдавала мне книги о драконах в мой первый день здесь. Если Оливер сказал правду, выходило, что причиной ее волнения было отнюдь не имя Чарли Лоста в одной из библиотечных карточек, а то, что та была заполнена чужой рукой, и это не имеет никакого отношения к пропаже студентов… Или все-таки имеет?

Я отыскала формуляр “Города драконов”.

— Такое бывает, — продолжал ректор. — Самопроизвольная оптическая иллюзия. Думаю, нужно замерить уровень излучения от книг, хотя бы в восьмой секции — охватить всю библиотеку нереально. Потом…

— Это — вообще не те формуляры, — прервала я его рассуждения.

— Что значит — не те? — удивился он.

— То и значит, — выговорила я, мрачнея. Ждала ответов, а получила новые вопросы. — Вот на этом, — я сунула карточку ректору под нос, — после доктора Грина должно быть имя Чарли Лоста. Я знаю, потому что сама хотела взять эту книгу. Но Чарли не успел ее вернуть до того, как пропал.

— Куда пропал? — непонимающе нахмурился милорд Райхон.

— Откуда мне знать? — вздохнула я. — Туда же, куда и все.

— Какие все? Вы имеете в виду исчезнувших студентов и… мисс Сол-Дариен? Хотите сказать, этот Чарли… как там дальше… тоже пропал? Когда?

Вот это номер!

Я ошарашенно глядела на ректора, которому вдруг отшибло память, а он с не меньшим недоумением смотрел на меня.

— Чарли Лост, — произнесла я внятно. — Темные материи, второй курс. Он — первый, кто пропал. Еще в октябре.

— Вы что-то путаете, — покачал головой маг, не сводя с меня напряженного, обеспокоенного взгляда. — Первое исчезновение зафиксировано в середине ноября. Имя пропавшего — Герман Складовик, студент четвертого курса теормага.

Бред.

Зачем он так говорит? Да, поначалу исчезновение Чарли пытались скрыть, но теперь-то всем уже известно, что студенты пропадают…

— Присядьте, мисс Аштон, — ректор заботливо пододвинул мне кресло. — Хотите воды?

Я замотала головой.

— Чарли Лост, — повторила настойчиво. — Пропал в октябре. Помните лавандовый дым? Вы назначили мне наказание — отправили в библиотечный архив, и там я услышала…

Да, именно так я и писала. Элси начудила на алхимии, Оливер отправил ее сметать пыль с книжных полок… Сейчас это казалось абсолютной глупостью, и то, что лучшая ученица курса могла перепутать ингредиенты, и то, что первым, кому довелось опробовать созданный ею ароматизатор, оказался случайно пришедший на занятия ректор. Но ведь было же. Мэйтин говорил: того, что написано, не изменить. А теперь что получается?

— Получается, все еще хуже, чем я думал, — сказал, появившийся в кабинете бог.

Вот бы он всегда так являлся, когда о нем вспомнишь!

— Всегда не могу. Но раз тут такое дело, придется заглядывать чаще.

Какое дело?

От волнения дыхание перехватило. Я выхватила у Оливера стакан с водой, от которой только что отказалась, и одним махом опрокинула в себя.

— Не смотрите на меня так! — разозлилась на откровенно-сочувствующий взгляд. — Я не сумасшедшая!

— Она не сумасшедшая, — произнес Мэйтин, положив руку на плечо милорда Райхона.

Тот моргнул. Жалость в глазах сменилась задумчивостью.

Мужчина обошел стол и снял трубку телефонного аппарата.

— Мистер Адамс, будьте добры, найдите инспектора Крейга и попросите прийти ко мне. Срочно. А затем… принесите нам с мисс Аштон чай…

— Когда ты в последний раз обсуждала с кем-либо Лоста? — спросил у меня Мэйтин.

Когда? Да буквально позавчера, когда встречались с командой Саймона.

— Тогда о нем еще помнили? — уточнил бог. — Хорошо. Значит, время есть. Реальность не может измениться в один момент.

Реальность меняется? И что теперь делать?

— Тебе — ничего. Воспользуемся твоим первоначальным планом — поручим расследование Оливеру.

Милорд ректор, не зная о миссии, возложенной на него божьей волей, изучал библиотечные формуляры. Потом, словно очнувшись, вспомнил обо мне.

— Присядьте, Элизабет, — взял заботливо за руку и провел к диванчику. — Попробуем во всем разобраться.