Камень сердолик (СИ)

- Ну, вот и всё… - усмехнулась женщина. – Теперь я предам тебя в руки слуг правителя, глупый мальчишка… Жрецы и не знают, что…

Но тут она резко оборвала себя, заходила по комнате, что-то бормоча о счастливом выигрыше и обещанной награде, а потом беспокойно прислушалась и совершенно сумасшедшим тоном произнесла:

- Они едут… Ну, вот и всё…

Но в этот момент Палый Лист почувствовал, как его парализованной руки с браслетом коснулись пальцы жреца, который непонятно как сумел частично преодолеть оцепенение. Брат Иммаир ласково провёл пальцами по ладони юноши, губы его шевельнулись, он пытался что-то сказать, но не смог, а потом… Потом пальцы брата Иммаира с силой сжали камушек браслета, и Палого Листа ослепила яркая вспышка.

А когда он вновь обрёл способность видеть, то увидел над собой взволнованные женские лица. Уже потом он понял, что это были те самые Лесные Сёстры…

Местный уголовный жаргон:

*Хлябать – бежать

**Тенётники – стража

***Чистяки – братья-расследователи.

****Шабан - любовник

========== Глава 41. Аномалия ==========

Клим на несколько минут вынырнул из собственных размышлений. На дороге всё по-прежнему было спокойно, Руши продолжал ровно сопеть, хотя начал потихоньку ворочаться на плече Клима, что показывало, что скоро малыш проснётся и попросит рассказать что-нибудь ещё. А так и до ночного привала недолго.

Что же касается Палого Листа, то он уже не ехал один. К юноше ненавязчиво пристроились Нур-Тур и Унор – оба великие мастера чесать языками и рассказывать истории одну другой забавнее. Так что с лица Палого Листа исчезло выражение грустной отрешённости, пару раз он был даже готов к тому, чтобы улыбнуться, но, видимо, разучился этому. Хотелось бы надеяться, что не окончательно.

Тогда, почти два года назад, брат Иммаир совершил невозможное – сумел вырвать Палого Листа из-под самого носа поймавшей их Азиль (и здесь эта дрянь отметилась!) и отправил его в безопасное место. Никакого объяснения внезапной помощи жреца Палый Лист не находил, но вот Климу всё как раз было насквозь понятно.

Просветил его на этот счёт призрак Гуам-Ди, который после одного наивного Климова вопроса долго и замысловато сплетал словесные кружева, изображая ругательства такой сложности и красоты, что заслушался бы кто угодно.

Спустя полчаса и потрясающее количество призрачных дымных колечек Гуам-Ди наконец-то выдал более-менее пристойную тираду в том смысле, что некоторые Души совсем страх потеряли и позволяют Хранителям своим пребывать в невежестве и непонимании собственной сути.

Камушек, что характерно, пробурчал, что данная информация заблокирована предыдущим Хранителем, а на естественный вопрос – на кой ляд? – только отмолчался. Зато деда Гуам-Ди было не заткнуть, и благодаря словоохотливому призраку Клим наконец-то разобрался в странных взаимоотношениях полов среди Фаэров.

Всё оказалось просто, как грабли. У Фаэров было не два, а три пола. Естественно, были и мужчины, и женщины, а ещё имелись Дахэ, то есть самый что ни на есть третий пол. Значение слова Дахэ было очень близко по значению к понятию «гермафродиты», но всё-таки отличалось и буквально переводилось как «две сути». У Клима в памяти всплыло даже непонятно где слышанное словечко «дуоморф», но больше ничего относящегося к делу он выловить из собственной и Камелевой памяти не мог, как ни напрягался. Кстати, Камель не мог не знать о своей сущности, и почему Клим эту чёткую информацию не получил раньше, было непонятно. Неужели это опять работа Азиль… или умельцев из числа жрецов? Вообще Клим стал подозревать, что память Камеля как-то… подчищена, что ли, и что-то с этим поделать сложно. Однако размышлять по поводу вновь открывшихся фактов это Климу не мешало.

Внешне новорожденные Дахэ выглядели, как мальчики, да и впоследствии так же. Отличить новорожденного Дахэ от младенца мужского пола мог только Фаэр-чудотворец. Рождение такого ребёнка считалось большой радостью, потому как такие дети всегда были сильны именно как чудотворцы. Дахэ могли создавать семьи и даже иметь детей от обычных женщин, но… Парой Дахэ мог быть только другой Дахэ, именно в таком браке рождались наиболее сильные дети-чудотворцы. И если Дахэ встречал свою пару уже будучи в браке с женщиной, такой брак расторгался, ибо притяжение Дахэ друг к другу преодолеть было невозможно.

То есть и Янгиль, и брат Иммаир не просто несли в себе достаточно большой процент Фаэрской крови, но и были скрытыми Дахэ. Но тогда как Янгиль смог предать свою пару? На это резонный вопрос Клима Гуам-Ди ответил, что вряд ли Янгиль и Палый Лист были парой, просто пробудившаяся сущность Дахэ внушила Палому Листу ту влюблённость, которой меркантильный Янгиль и близко не испытывал. После этого Гуам-Ди сплюнул, в очередной раз замысловато выругался, а под конец высказался о Янгиле в том ключе, что некоторых судьба одаряет превыше всяких сокровищ, а они меняют бесценные дары на жалкое золото, и больше уж к этой теме не возвращался.

А вот с братом Иммаиром всё было как раз насквозь понятно. Он ощутил пару в Палом Листе, долго боролся со строгим Храмовым воспитанием, но противостоять притяжению пары не смог, сделав всё, чтобы спасти и Палого Листа, и его малыша… Не его вина, что у бывшего жреца это не получилось, но то, что он смог противостоять заклятью, как раз и говорило о том, что он и есть пара юноши.

А ещё Гуам-Ди рассказал, что поганка Азиль успела послать какое-то зловредное проклятие вдогонку Палому Листу и что юноша находился в каком-то подобии комы почти год, и всё это время Лесные Сестры ухаживали за ним, кормили, убирали, мыли и разминали тело, чтобы не атрофировались мышцы, и надеялись, что он очнётся. Что же касается М’Хаши, то он сделал выбор, когда Палый Лист ещё пребывал без сознания, и с тех пор с юношей редко расставался, порой только исчезал по каким-то загадочным делам.

Клим, кстати, припомнил, куда его притащил этот чересчур умный для зверя М’Хаши и чем это закончилось, и у него возникло стойкое убеждение, что М’Хаши – не просто звери. Но проверить это убеждение пока не было никакой возможности.

Клим не решился расспрашивать, что стало с братом Иммаиром и малышом Палого Листа, он прекрасно понимал, что Сёстры не могли вести поиски вне леса, но, кое-какие вести до них всё-таки дошли. И это были недобрые вести. Брат Иммаир был тайно казнён за измену и ересь, а вот о ребёнке… О ребёнке не удалось узнать ничего. Во всяком случае – ничего достоверного. И теперь Климу было понятно, почему Палый Лист так плохо выглядел и медленно поправлялся – оторванный от своего дитяти и от своей пары Дахэ мог и не выжить, во всяком случае, большую часть своей силы он терял. А сейчас Палый Лист был практически здоров потому, что его подпитывал силой Камушек, но… Для полного исцеления было желательно всё-таки воссоединить семью. Или хотя бы отыскать кого-то из семьи… И на этом фоне странная тяга Палого Листа именно к Ловушке Заблудших позволяла предположить, что его малыш там и находится… и что с ним сталось за эти два года, не знает даже Неназываемый…

Клим так распереживался за Палого Листа, что не сразу осознал, что Камель… то есть теперь он сам… тоже этот самый Дахэ и что ребёнок у него появился совсем не так, как у Палого Листа – то есть никакого шрама на Климовом животе не наблюдалось.

Гуам-Ди ухохотался, когда Клим задал ему этот вопрос, но всё-таки сжалился и ответить соизволил. Как выяснилось, в присутствии своей пары Дахэ рожают примерно так же, как женщины, то есть, когда приходит срок, у них оперативно формируется родовой канал, через который дитя и появляется на свет. А потом родовой канал пропадает без следа, и непосвящённый ни за что не отличит Дахэ от обычного парня. Так что брат Никело действительно спас жизнь и Палому Листу и его малышу, поскольку возможно этакое чудо только в том случае, если оба Дахэ объединяют свои дары и зачавший помогает выносившему.