Колдовской отведай плод (СИ)

Он хотел что-то ответить, но на лестнице снова послышался топот. Кто-то очень быстро поднимался.

Этим кем-то оказался Крадиф. Опустившись рядом с Гвейном, он отдышался и сказал:

— Твоей пассии стало совсем худо.

Ого! Она уже его пассия! Видимо, со своими изысканиями я что-то пропустила.

— Мало того, что опухоль растет, — продолжал Крадиф, — так еще ладонь покрылась мелкими волдырями. Может, съездить в город и привезти целителя сюда? Или по Тукумукам о знахаре поспрашивать.

— Волдырями? — громко спросила я. — Ты сказал — волдырями?

Оба молодых человека обернулись ко мне.

— Ну да. А что?

— А то! Я, кажется, знаю, что происходит с твоей пассией. И если я права, то с минуты на минуту волдыри станут лопаться. Тогда ей мало не покажется.

Я была права. Вопль, донесшийся из недр замка, заставил нас вздрогнуть.

— Гвейн, ты, насколько я помню, сомневался в целительной силе магии, — сказала я, поднимаясь и выходя из кабинета. — Думаю, пришло время показать тебе всю ее мощь. Кстати, ты можешь мне помочь. Точнее, твоя помощь просто необходима. Понимаешь, это будет не совсем обычное лечение. Крадиф, ты тоже понадобишься. Да, и позовите, пожалуйста, Сварта.

— Что ты задумала? — с подозрением спросил Гвейн.

— Я же говорю — выздоровительный сеанс. Магия, одна лишь магия и никакого мошенства. Излечение гарантировано. Правда, пациентке будет… нет, не больно, скорее, неприятно.

Еще одни вопль, намного громче и страшнее первого, казалось, потряс стены башни.

Мы втроем ринулись вниз. В гостиной стоял ничего не понимающий Сварт. Мы, не объясняя, захватили его с собой.

Ариенна, как и предполагалось, находилась в своей комнате. Она металась по комнате, стеная, будто раненый зверь. Увидев нас, остановилась.

— Что? — закричала злобно. — Пришли полюбоваться на мои мучения, да? Что ж, любуйтесь!

Она протянула к нам больную руку. Как я и думала, волдыри начали лопаться, обнажая голое мясо.

— Нельзя терять ни минуты, — твердо сказала я. — Гвейн, ты за правую, Крадиф за левую. Сварт, держите ноги, только очень крепко, она станет брыкаться.

— На кровать! — скомандовал Крадиф.

Мужчины набросились на Ариенну. Схватили, повалили на ложе.

Девица, как и ожидалось, заорала и выпучила глаза, в которых читалось не столько страх, сколько боль и злоба.

— Быстрее, Мира! — крикнул Гвейн.

Как же, быстрее. Знать бы еще, что за артефакт она скрывает.

— А ну заткнись, — сказала я Ариенне.

Та замолчала — видимо, от неожиданности. Потом оглядела нас и вспомнила, что она — утонченная благовоспитанная девица и дрожащим голоском спросила:

— Что вы хотите со мной сделать? Убить?

— Хотели бы убить — уже убили бы, — ответил Крадиф.

— Где он? — спросила я.

— Кто? — она недоуменно захлопала глазами.

— Артефакт, — ответила я. — Запрещенный артефакт. Он должен быть на тебе. Сама подскажешь или мне поискать?

А вот теперь в ее глазах загорелась настоящая, неприкрытая злоба:

— Какой еще артефакт? Вы с ума сошли, что ли? А ну отпустите меня и пошли все вон! Иначе я пожалуюсь папочке и он разнесет весь этот замок по камушку!

— Не хочешь признаваться — придется применить силу, — сказала я.

Подошла вплотную к кровати и вытащила из-за пояса кинжал. Тот самый, с черепашкой.

Увидев орудие, девица дернула головой. Лицо ее перекосилось от ужаса. Потом она задергалась вся.

— Мира, ну быстрее же! — снова крикнул Гвейн.

Мне и самой хотелось поскорее со всем этим покончить. Еще бы знать, что именно из надетого на девицу является артефактом.

Я начала с пояса. Не утруждая себя возней с застежкой, просто перерезала его кинжалом и бросила на пол. Посмотрела на девицу. Она прекратила дергаться и ухмыльнулась. Я поднесла острие кинжала к ее горлу. Ариенна замерла, а потом сильно дрыгнула ногами. Сварт схватился за лицо.

— Миста Мира, я не очень хорошо понимаю, в чем заключается лечение, — забормотал он, пытаясь поймать мелькавшие в воздухе ноги девицы, — но мне оно кажется очень странным.

— Да она просто хочет меня прирезать! — взвизгнула Ариенна. — Приревновала к Гвейну, а теперь отыгрывается. Вы ей поверили, да? Ну признайтесь, поверили? И вам не жалко бедную больную девушку?

— Мира, — процедил Гвейн сквозь зубы. — Если все, что она говорит, правда…

— Тогда ты меня убьешь, — спокойно продолжила я. — Но это потом, хорошо? А пока я завешу начатое. Клянусь, я сниму с нее этот дьявольский артефакт, пусть даже мне придется раздеть ее догола!

Я срезала с Ариенненого платья верхнюю пуговицу.

— Вы что, не понимаете? — взвизгнула она. — Толстая корова хочет избавиться от соперницы! Она меня зарежет, а потом скажет, что это случайность! А ну, пошла от меня вон!

Я не пошла.

Вслед за первой пуговицей последовала вторая. Ариенна снова задергалась, но уже не так активно — видимо, боялась напороться на кинжал.

— Толстая глупая корова! — надрывалась нахалка. — Быстро отойди от меня! Не трогай, я кому говорю! Оставь в покое папин подарок! Не сносить тебе дурной головы, если посмеешь сделать с ним что-нибудь. Брысь отсюда!

Папиным подарком оказалась тонкая цепочка. Ариенна носила ее под платьем, поэтому до сих пор никто из нас ее не замечал. Я глянула на украшение маго-взором. Ну, так и есть. Артефакт. Я даже не стала искать застежку. Как и в случае с поясом, просто поддела цепочку кинжалом, рассекла ее и, быстро дернув за один конец, бросила к поясу.

Во все стороны брызнули искры. Я заметила, что Крадиф замотал головой, Гвейн охнул, а Сварт от неожиданности отпустил Ариеннены ноги. Потому что из тонких девичьих они превратились в волосатые мужские.

— А вот теперь, ребятки, держите так крепко, как только возможно, — сказала я и лишь после этого внимательно посмотрела на того, кто лежал на девичьей кровати.

— Что это? — хрипло спросил Сварт. — Вы ее заколдовали, миста Мира?

— Наоборот, расколдовала, — ответила я, отступая на пару шагов. — Исчезло действие запретного артефакта. Она… он… носил цепочку все время, пока был в замке. Артефакт, подменяющий личину, — вот, что она собой представляет.

Если честно, я была готова увидеть кого угодно на месте Ариенны, но только не его. Вид у мужчины был поистине жалкий. Тонкая ткань платья треснула, обнажив голый вздымавшийся живот. Его обладатель тяжело дышал, пытаясь вырваться из сковывавших запястья цепких рук. Но те и не думали отпускать лежавшего. Лишь Гвейн судорожно выдохнул. Он тоже выглядел не лучшим образом. Еще бы! Воочию убедиться, что ухаживал вовсе не за прелестной барышней, а за обрюзгшим дядькой, скрывавшимся под чужой личиной — сюрприз не из приятных.

А я-то была уверена, что он встречается с Ариенной! Ну что мне стоило подумать и прийти к правильному выводу: Банкин скрывался под личиной несносной девицы! Это объясняло и то, что нахалка назвала меня Мирохардой-Юргрией. Также стало понятным исчезновение некоторых артефактов из хранилища. Никто, кроме начальства, не смог бы вынести магические предметы из музея.

Лицо мужчины исказила гримаса. Он с ненавистью посмотрел мне в глаза и рявкнул:

— Ты уволена, Мирохарда!

— Ничего подобного, мист Банкин! — нахально ответила я. — Еще посмотрим, кто из нас уволен. Я немедленно составлю докладную записку на имя директора музея о незаконных и преступных действиях начальника архива.

— Докладную записку? — взревел Банкин. — Да пиши что угодно! Кому в конце концов поверят, тебе или мне?

Я ухмыльнулась:

— Вам ли не знать, как директор отреагирует на применение запрещенного артефакта.

— Какого еще артефакта? — уже менее грозно осведомился он. — Понятия не имею, о чем ты тут лопочешь.

— Все вы прекрасно понимаете! Покраснение ладони, никак не желающее проходить, а затем и пузырьки, вот-вот готовые лопнуть. Такое возможно лишь при соприкосновении с чистым могуллием, при условии, что человек носит запрещенную маго-штучку. Или вы про это не знали?