Колдовской отведай плод (СИ)

Или случится? А если он меня вот прямо сейчас пристукнет?

Я прервалась на полуслове.

— Что случилось? — встревожено спросил Гвейн и взял меня за руку.

— Нет, ничего. Голова закружилась… Гвейн. Я хочу попросить тебя об одной вещи.

— Какой?

Он смотрел в этот момент так заботливо, так внимательно… Так нежно сжмал мою руку…

Я снова тонула в его голубых глазах, в которых дьявольскими огоньками плясали искорки от одинокого факела…

— Так какой же? — нетерпеливо спросил Гвейн и моргнул.

Очарование мгновения бесследно испарилось.

Да ведь он точно так же смотрит на Ариенну!

Я выдернула руку и непререкаемым тоном сказала:

— Дай номер твоего переговорника.

Он вытаращился:

— Что?

— Плохо слышишь? Я прошу дать мне картонку. Такую же, как у моей бабушки-соседки, с которой ты напропалую кокетничал!

Покачав головой, Гвейн посмотрел на меня с упреком:

— Ты все еще сердишья за это, да?

— За что?

— Ну… За то, что я дал ей картонку.

Я фыркнула:

— Точно. Именно за это. А теперь дай такую же мне!

— Зачем?

— Чтобы у меня был номер твоего переговорника!

— Но ведь я же и так здесь, рядом. Зачем тебе номер?

— Чтобы был!

Я уже кричала, не в силах сдержать злость. Он что, тупой или прикидывается?

— Чтобы я могла позвать тебя, если в комнату снова кто-то влезет! — продолжала я кричать. — Ты ведь был во дворе! А этот тип спрыгнул из окна как раз во двор! Ну, то есть, конечно, в сад. Но все равно! Ты мог бы его увидеть! И догнать!

Неожиданнор для себя я почувствовала, как защипало в носу, а глаза наполнились слезами.

Только этого не хватало! Глупо разреветься на виду у Гвейна!

Я отвернулась и, изо всех сил сдерживаясь, стала смотреть вверх, не позволяя слезам перерасти в бурные рыдания.

— Хорошо, хорошо, — Гвейн ласково погладил меня по плечу и тут же отдернул руку, потому что я вздрогнула. — Хорошо, милая Мира. Прекрасно, мирная Мира. Я, конечно же, дам тебе картонку. Вот только мне придется топать за ней в комнату, а потом спускаться обратно. А я уже так устал.

Голос его звучал обреченно и глухо. Я, всхлипнув, вгляделась в лицо парня. Прекрасные его глаза — голубые озера, в которых я периодически тонула, — теперь выглядели устало и обреченно.

Во мне проснулась совесть. Я опустила глаза и съежилась, втянув голову в плечи.

— Мира, — Гвейн притянул меня к себе, слегка приобняв за плечи. — Ты тоже устала, я понимаю. На нас в этом демоновом замке навалилось столько всего… Надо отдохнуть, ты не находишь? Прости, что на этот раз меня не оказалось рядом. Кто бы к тебе не влез, сегодня он вряд ли повторит попытку. А теперь… теперь давай пойдем спать. Может, у нас все-таки получится, а?

— Что получится? — спросила я, перевела взгляд на Гвена и снова стала тонуть в его глазах.

Мне вовсе не хотелось никуда идти. Сидеть рядом было так приятно. Вот честно, я бы могла так просидеть до самого рассвета.

— Заснуть, — ответил он и сладко зевнул. — А завтра… Завтра на свежую голову мы все-все хорошенько обмозгуем.

Он был прав. И хотя я подумала, что у нас может получиться что-нибудь кроме «заснуть» (например, найти сокровище, заныканное под черную крышку), пришлось подчиниться.

Глава 18. Дневники Макер-тота. Двигающийся шкаф

«Не все греет, что светит.

Обратное, вообще говоря, верно».

Парадокс О-Фрари

Назавтра я проспала почти до обеда. Сквозь сон слышала: кто-то стучался, куда-то звал, но я в ответ бурчала «пошли вон» и снова проваливалась в сон. Когда же наконец проснулась и встала, обнаружила: все, кроме Сварта и его жены укатили в Тукумук. Стыдно сказать, но я обрадовалась — наконец-то смогу спокойно поработать. Выпросила у садовника кусок хлеба с сыром (и без плесени, пожалуйста), перекусила и поднялась в башню, захватив ведро с водой и тряпку.

Кабинета на месте не было.

Я посмотрела маго-взором. Ничего, только каменная стена. Стукнула по стене кулаком. Неужели не существует способа призвать эту блуждающую бесстыдницу? Трудно представить, что хозяин полдня карабкался по лестницам. Маг он или не маг, в конце концов? Наверняка ведь знал, как приманить беглянку.

Ничего умного в мой мозг, уставший от призраков, странных вызовов и лазающих в окно типов не приходило.

Я стукнула по стене еще раз. И еще. И еще.

— Яб… Яб… Яблоневый дом, всю вашу маго-родню так-растак! — произнесла с чувством, продолжая долбиться в каменную кладку. — Яб-блоневый дом, демон тебя подери! Яблоневая жратва, вымоченная в отраве и не лезущая в горло! Группа придурков-наследников, из-за которых я вынуждена торчать тут как идиотка!

Гнев поднимался во мне волной. Нет, ну в самом деле! Где груда артефактов, обещанная подругой? Где старинные манусткипты и книги заговоров? Пока в моем активе числилсь лишь дневник Макер-тота и странная рукопись, смытая водой, то есть, практически ничего. Мы подверглись нападению ушача. Дверь быстроходки продырявили, воткнув шесть странных кинжалов.

И еще — в мою городскую квартиру кто-то вломился.

— Ну, если что-то там украли, — я погрозила стене кулаком, — ты мне ответишь.

Стена сконфуженно молчала.

Вот тот-то же.

Выпустив таким образом пар и порядком отбив ребро ладони, я плюхнулась на ступеньку. Озлобленная, решила ждать, пока комната не соизволит явиться сама. Посмотрим, кто кого переупрямит, я ее или она меня.

Ну и что же, что процесс кабинетного блуждания может затянуться до вечера, а то и до завтра? Значит, умру на пороге. Но ведь вчера комната меня впустила. Означает ли это признание меня… гм… кем? Хозяйкой? Кстати, интересно, заходила ли в кабинет Данни?

Сзади раздался тихий свист. Я обернулась. И, конечно, обнаружила дверь. Та-а-к. Явилась, голубушка.

— С-скотина, — с чувством произнесла я. — Прячешься, значит? Издеваешься над бедной девушкой?

Дверь согласно молчала.

Я достала ключи, отомкнула замок. Потянула дверь. Ну, здравствуй, кабинет. С удивлением поймала себя на мысли, что за ночь я успела соскучиться.

Ух, как бы мне хотелось иметь такой же в музее! Не уголок в пропахшем крысами сыром подвале, а светлое рабочее пространство с притоком свежего воздуха. И чтобы туда не могли бы ни с того, ни с сего вваливаться начальники и псевдо-женишки.

Для начала прошлась влажной тряпкой по полкам, шкафам и столу. Собрала с пола более крупную грязь, оставшуюся после вчерашенй уборки. Ну вот, уже почти идеально.

Задумалась. Кто же все-таки учинил погром в кабинете? Сам ли хозяин, кто-то из его гостей или родственников? Ключи были до этого у Данни, она получила их вместе с замком в наследство. Даже если подруга и заходила в кабинет, то вряд ли стала тут все громить. Значит, разборки происходили еще при жизни Макер-тота? Тогда что бы тут ни произошло, я никогда об этом не узнаю.

Что ж, теперь можно взяться за дневники. Прочитанные я отложила в сторону. Открыла следующий и погрузилась в чтение.

Итак, через некоторое время после того, как замок перешел в его руки, Макер-тот отправился путешествовать. Куда и зачем — прямо не пояснял, но по прозрачным намекам я поняла: в Орден Святого Улии. Логично. Присвоить звание Магистра ему могли только в Ордене.

До сих пор неизвестно, где располагается штаб-квартира Ордена. Ну, еще бы! После стольких лет гонения его адепты не очень доверяют нынешней власти. Что уж говорить про времена безмагии. Все, касающееся деятельности Ордена, было в течение трехсот лет покрыто тремя слоями невидимости.

Про странствия Макер не пишет ничего, и возобновляет записи после прибытия домой. Сообщает, как счастлив, что в его доме наконец-то появилась хозяйка. Ага, Макер обзавелкя женой! Означало ли, что он привез ее из странствий? Принадлежала ли она к Ордену? Никаких объяснений Макер не дает. Просто сообщает факт: я, мол, женился и счастлив. А потом возвращается к описанию бесконечных опытов. Ну, к ним я вернусь позже. Сейчас же интересно проследить судьбу молодого мага и его семьи.