Грим (СИ)

— Холодно.

— Сейчас, — тихо сказал Грим.

Малфой легко взял ее на руки и трансгрессирвоал в комнату старосты. Положил девушку на кровать.

— Тебе надо в лазарет.

— Нет. Рана не опасная, — прерывисто сказала Гермиона. — Ты только помоги мне.

Грим кивнул, вызывая заклинанием аптечку. Девушка вытащила из нее бутыль бадьяна, трясущимися руками открыла пузырек. Одна капля упала на одеяло, там тут же образовалась дырка, словно одеяло прожгли сигаретой.

— Давай я, — твердо произнес Драко, взяв у нее пузырек. Уронил три капли на кровоточащую рану. Кровь сразу же перестала идти. А сама рана выглядела так, что уже заживала, по крайней мере, несколько дней.

— Чучело. Оно напало на меня, — произнесла Гермиона, чувствуя, как по лицу бегут слезы. Каждое слово давалось девушке с трудом.

— Чучело? — недоуменно спросил Малфой.

— Чучело сделано из мертвой человеческой головы и рук. Такое страшное. Оно требовало трубку. Порезало меня. А потом, не найдя трубки… Занесло крюк. Заклинания не действовали.

— Как это не действовали?

— Не знаю. У него защита, как у крест… Я использовала адское пламя. От него чучело не спаслось.

«Крэбб тоже», — подумал Драко.

Грим осторожно взял девушку за подбородок, поворачивая к себе. На левом виске была кровоточащая ссадина. Тут уж можно была обойтись без бадьяна. Несколько пасов руками и часто используемое заклинание для заживления царапин. Ссадина и кровоподтек исчезли.

— Так страшно, — прошептала Гермиона. Она больше не плакала, но ее трясло от страха или от холода. — Я никогда не могла смотреть на мертвых. Не могла…

Драко внимательно взглянул на Гермиону, понимая, что без успокаивающего зелья здесь не обойтись. Он нашел его в аптечке, пузырек был нетронут. И заставил Грейнджер его выпить.

— Сейчас ты уснешь. И все будет нормально, — произнес Драко.

— Угу.

Малфой присел на кровать рядом с Грейнджер, ожидая, когда она заснет. Девушка перестала дрожать. Успокаивающее зелье начало действовать.

«Трубка. Кто-то узнал, что она была у Грейнджер. Не у меня, а именно у нее. Мракоборцы вряд ли, они не видели наши лица. Возможно, кто-то видел ее в переулке. И знал, как подобраться к Грейнджер в Хогвартсе. Но то, что я успел забрать трубку, этот кто-то не знал».

Драко посмотрел на девушку. Она лежала с закрытыми глазами, бледным, каким-то помертвевшим лицом. Гриму было жаль ее. Слишком много на нее сегодня свалилось. Да кому угодно станет не по себе после встречи с таким чудовищем.

Драко хотел было уже встать и трансгрессировать из комнаты старосты, но почувствовал, как Гермиона сжала его руку. Девушка не спала. В огромных раскрытых глазах был ужас.

— Ты мне нужен. Не уходи. Прошу тебя, Грим.

Драко посмотрел на Гермиону.

Мольба. Ужас.

Ужас оттого, что он уходит.

Малфой молча залез под одеяло, бережно обнял девушку, чтобы согреть ее. Гермиона доверчиво прижала к его груди голову.

— Все хорошо. Я с тобой, — тихо произнес Грим.

========== 12 глава. Condemnation ==========

Accusations

Lies

Hand me my sentence

I’ll show no repentance

I’ll suffer with pride

If for honesty

You want apologies

I don’t sympathize

If for kindness

You substitute blindness

Please open your eyes

Обвинения,

Ложь,

Вынесите мне приговор,

Я не покажу никакого раскаяния,

Я буду страдать с гордостью.

Если честно,

Вам нужны извинения,

Мне это неинтересно.

Что касается вашей доброты…

За ней вы скрываете вашу слепоту.

Пожалуйста, откройте глаза.

Depeche Mode — Condemnation

Время между сном и бодрствованием — особое время. Ты находишься на грани между реальностью и иллюзиями своего сознания. И как же не хочется просыпаться, как же хочется продлить это сладостное мгновение, последние секунды перед тем, как снова окунуться в реальность. Особенно если реальность полна проблем, обыденности и монотонности.

Но жизнь нельзя проспать. Жизнь всегда полна сюрпризов. Она может круто свернуть в сторону, куда вы даже и не думали глядеть. Но никогда не свернет назад. Только вперед. Покорять новые высоты, преодолевать новые проблемы, радоваться новым свершениям. И просто жить.

Гермиона не хотела просыпаться. Не хотела снова окунаться в свою реальность с чучелами, демонами, вырванными сердцами. А может, просто не хотела расставаться с чудесным миром снов, в котором можно было изменить все по своему желанию.

Она знала, что ей уже пора вставать, собирать тяжеленные учебники в сумку и затем идти на пары. За многие годы уже выработалась привычка вставать в будни в определенное время. Такая привычка есть у большинства людей. Сначала привыкаешь вставать в школу, затем на работу. Вся жизнь расписана по часам. Но иногда все же стоит нарушить это расписание.

Раздался стук в дверь.

— Гермиона! Ты идешь на завтрак? — спросил голос Джинни.

«Я ничего не слышу. Я сплю», — раздраженно произнес голос внутри головы старосты.

— Гермиона!

Стук повторился. Затем послышался звук удаляющихся шагов. Похоже, младшая Уизли решила, что староста уже завтракает в Большом зале.

«Ура!» — подумала гриффиндорка.

Совесть еще пыталась роптать на то, что нельзя опаздывать на пары, но Гермиона быстро заткнула ее. В кровати было так тепло и уютно, что совсем не хотелось даже немного двигаться.

Девушка снова погрузилась в сновидения. Сначала это была обычная цепь образов, складывающаяся из несвязанных картинок, эмоций, знакомых и незнакомых людей, мест и событий. А затем сон переменился.

*

Она снова на том злополучном пирсе. Чучело заносит над ней свой ржавый крюк. Она бежит от него вперед, приближаясь к концу пирса, впереди — темная гладь Черного озера, позади — адская соломенная кукла.

Девушка вздохнула, понимая, что у нее нет выбора.

Вода мгновенно «обожгла» Гермиону ледяным огнем. Ее немилосердно закрутило и завертело в разные стороны, словно она попала в бурный водоворот.

Чудовищная сила тащит ее назад, без устали и снисхождения в невыносимо ледяном потоке. Легкие разрываются от нехватки воздуха, но холод так сдавил грудь, что невозможно вдохнуть.

Секунда. Еще одна.

Легкие горят невыносимой болью.

Нельзя делать вдох. Но организм не слушался голоса разума, рефлексы брали свое.

Гермиона открыла рот, и легкие расширились до предела, пытаясь вобрать столь необходимый организму кислород. Обжигающая ледяная вода хлынула в горло, проникла в легкие… Грудь взорвалась чудовищной, невообразимой болью. Но длилась это всего несколько секунд — потом наступила темнота.

Сон зашел в тупик и снова переменился.

Теперь она стояла в каком-то совершенно незнакомом помещении. Вокруг сновали толпы людей. Пробегающий мимо тучный мужчина оттолкнул ее в сторону, расчищая себе дорогу. Гермиона, не удержавшись, упала на женщину. У той из рук посыпались бесчисленные пакеты. Один из них порвался, и по перрону посыпались крупные зеленые яблоки.

«Стой!» — раздался чей-то крик, эхом наполнивший станцию метро. Гермиона обернулась и увидела бегущего к ней Драко Малфоя. Девушка почувствовала, как ее начинает охватывать страх. У Малфоя вместо глаз были две черные дырки, из направленных на гриффиндорку ладоней било два ослепительно-белых луча.

Она понимала, что ей не спастись…

*

Гермиона широко распахнула глаза.

Малфой, метрополитен — все исчезло.

Как же Гермиона была рада увидеть свою комнату, беспорядок на столе, гору учебников, которые она так и не заставила себя разобрать.

Она помнила, что в ее последнем сне видела что-то необычное, очень важное. Но картины стремительно таяли в ее голове, уносясь куда-то в глубины ее памяти.