Грим (СИ)

— За руку? — поинтересовался Грим, моментально принимая человеческий образ.

Гермиона тут же перестала его обнимать и убрала руки с плеч. В собачьем обличии он ей очень приглянулся.

— А ты откуда знаешь? В руку. Это случайно не твой брат был?

— Почему брат? — не понял Малфой.

— Может, это у тебя семейное. Я же не знаю, как ты стал гримом, получил свои силы.

Произнеся это, Гермиона сразу поняла, что лучше было не раскрывать рта. Грим определенно напрягся.

— Зачем тебе это?

— Хочу узнать твой мир. Хочу понять, кто ты…

— Не надо совать свой нос в чужие дела, Грейнджер. Ничего мало-мальски хорошего и приятного ты там не найдешь. Тебе пора. Я перенесу тебя в школу.

Девушка понуро встала, но не пыталась возражать. Понимала, что задела не ту тему в разговоре с Гримом.

*

Малфой вернулся в школу к концу всех пар, позже, чем Грейнджер. Блезу он объяснил свое отсутствие банальным «проспал, никак не мог проснуться». Забини молча «проглотил» это замечание, про себя подумав, что ночь Малфой провел с кем-то из девушек. Что, впрочем, косвенно являлось правдой.

— Тебя МакГонагалл искала. Просила передать, когда ты очухаешься, что-то там о завтрашнем суде.

— Суд? — недоуменно спросил Малфой, а затем на его лице медленно отразилось понимание. — Мерлин, я совсем о нем забыл. Завтра еще тащиться в Министерство с гриффиндорцами и нашим дорогим директором. Чтоб они там все провалились вместе с полным составом Визенгамота.

— Стой, так ты идешь на суд над Кэрроу? — удивился Блез. — Что ж ты молчал?

— Да только сейчас и вспомнил. Из обвиняемого стал свидетелем. Я ведь вместе с Амикусом похищал эту преподавательницу Магловедения, уже не помню, как ее зовут. Да и Оливандера в наш дом они притащили. И полоумную Лавгуд, кажется. Блин, да я уже не помню, кто кого таскал и приканчивал. У меня памяти на все это не хватит.

Но последние минуты жизни преподавательницы Магловедения он помнил. Никогда не забудет безвольное тело, висящее над столом. Зеленая вспышка из палочки Темного лорда — и вот человек становится кормом для Нагайны. Более отвратительного в жизни Драко не видел, а повидал он немало.

Малфой-младший не любил вспоминать свой прошедший год. Никаких радостных воспоминаний он не принес. Да и этот не сулил особого веселья. Еще один поход в суд явно не относится к разряду веселых мероприятий. Тем более под неусыпным надзором МакГонагалл и вместе с любимыми гриффиндорцами: Поттером, Лонгботтомом и Грейнджер. Но хотя бы рыжего слюнтяя Уизли не будет, пусть себе валяется в лазарете.

«Хорошая компания подбирается. Будет на кого излить раздражение», — лениво подумал Малфой.

Грейнджер. Грейнджер…

А здесь уже постепенно появляются некие границы поведения, некое доверие. Драко не мог не понимать, что его отношения с гриффиндоркой начали меняться. Он стал намного терпимее к ней. Доказательством тому были две его предыдущие встречи с ней. Так не ведут себя два абсолютно чужих человека, так ведут себя люди, между которыми есть хоть какое-то подобие доверия или дружбы. Пускай очень натянутые доверие и дружба, но все же…

«Главное, чтобы Грейнджер не догадалась, кто на самом деле Грим. Иначе помогать мне с поисками этого чертового Ордена она точно не будет. А ее мозги и связи со всеми угнетенными народами мне очень пригодятся. Пусть ходит и ищет вейл, эльфов, если так нравится помогать Гриму».

Это вполне устраивало Драко. Теперь главным оставалось не дать ей разгадать тайну истинного обличия Грима. Чтобы гриффиндорка ни в коем случае не заметила, что Драко Малфой стал относиться к ней терпимее. Она должна ненавидеть, злиться на него еще больше. Тогда Грейнджер и в голову не придет, что человек, с которым она встречается на Астрономической башне, и староста Слизерина — одна и та же личность…

*

Зал суда №10. Малфой уже был здесь недавно, летом. Когда начались все эти процессы над Пожирателями, длившиеся по сегодняшний день. В тот раз они с отцом прибыли сюда вместе с дементорами.

Брр…

От воспоминаний об этих слизких чудовищах внутри все похолодело. Тогда дементор чуть не применил к Драко поцелуй смерти. А ведь тогда Малфой еще не совершил в своей жизни убийства. Хотя этой адской твари было абсолютно все равно.

Драко перевел взгляд на два пустых кресла с цепями в середине зала — места для заключенных. Их с отцом цепи мгновенно сковали. Наверное, они тоже были магическими, как и все в этом зале. Ведь они точно определяли виновность человека, опускавшегося в кресла…

Малфой оглянулся по сторонам, восстанавливая в памяти вид зала суда. Сложенные из темного камня стены тускло подсвечивались факелами. Справа и слева от центрального прохода амфитеатром стояли ряды скамеек, которые занимали свидетели, вольные слушатели, желающие посмотреть на суд. Подобные «представления» всегда привлекали множество людей.

Впереди, где скамьи стояли на возвышении, находились судьи. Они негромко переговаривались. Секретарем был Перси Уизли, сидящий рядом с прокурором, низеньким плотным мужчиной средних лет. У прокурора было очень доброе лицо, слегка навыкате глаза и широкая улыбка. Его звали Альберт Лагерфельд. И его добродушный вид никак не вязался со славой жесткого и неподкупного блюстителя справедливости.

Для свидетелей было предоставлено два первых ряда скамей амфитеатра. Там уже сидело несколько человек. Профессор МакГонагалл села рядом с каким-то седовласым волшебником и тут же завела с ним разговор; справа от нее присел Гарри Поттер, человек, к которому были прикованы практически все взгляды, далее Гермиона Грейнджер, человек, стоящий на второй позиции «прикованных взглядов», и Невилл Лонгботтом. Малфою досталось самое крайнее место рядом с проходом, по которому должны были вести обвиняемых.

«Удастся поближе увидеть Алекто и Амикуса. Хотя их рожи не назовешь особо приятными».

Драко внимательно рассматривал окружающих. Некоторые из них были ему знакомы, других он видел впервые. Высокопоставленные чиновники, уважаемые люди, работники Министерства — вся элита магической Британии собралась в зале суда. В помещении стоял тихий гул, присутствующие обсуждали предстоящее судебное разбирательство.

Малфою стало скучно. До начала судебного заседания было около получаса. Будь его воля, Драко явился бы сюда за минуту до начала, но МакГонагалл решила, что надо прийти заранее. За час как минимум. И переместились в Министерство они с помощью летучего пороха, надышавшись каминной сажи, что совсем испортило настроение слизеринцу.

Драко прислушался к разговорам гриффиндорцев.

— Не особо хочу снова видеть их страхолюдные морды, — произнесла Грейнджер.

— А как я не хочу, — протянул Лонгботтом. — Я этих любителей насилия и Круциатуса еще долго буду помнить.

— Да уж, Невилл. Помню, как мы тебя тогда увидели всего разрисованного, еле узнали.

— У меня до сих пор шрамы на теле остались, — подтвердил Невилл.

— Что, Лонгботтом, устроишь стриптиз в суде? — громко произнес Малфой.

К ним тут же обернулось несколько человек с соседних рядов.

— Сделай милость, заткнись, — тихо злобно произнес Невилл.

Малфой ничего не ответил, лишь весело взглянул на нахмуренные лица гриффиндорцев. Злить их было одно удовольствие. Все такие правильные, святые, герои войны!

Драко отвернул рукав рубашки по самый локоть, с недовольным видом почесал левое предплечье и произнес:

— Народ, тут никто не знает, если левая рука чешется — это к деньгам?

Взгляды окружающих тут же переместились к Черной метке на руке Малфоя-младшего. Кто-то вскрикнул, кто-то злобно пробормотал ругательство сквозь зубы. На лицах людей была написан страх, ужас, брезгливость. Все здесь присутствующие отлично знали знак Волдеморта, у многих Черная метка висела над домами их родных и близких.