Грим (СИ)

Грим выдавил улыбку.

— А ты поверил. Может, попробовать пошутить так с Гарри и Роном? С Гарри, — поправилась гриффиндорка. — Сказать ему, что я в тайне люблю Драко Малфоя, не могу жить без него, мечтаю о нем по ночам.

Тут Гермиона не выдержала и громко расхохоталась. В их сторону посмотрело несколько человек.

— Гарри бы подумал, что к нему явился кто-то в моем образе, приняв Оборотное зелье.

— А что, если бы ты сказала тому парню? Малфою, да?

— Тут три варианта. Первый: он рассмеется и пошлет меня куда подальше. Второй: пошлет куда подальше и упечет в Мунго, в психиатрическое отделение. Третье: рассмеется и сразу убьет.

Грим насмешливо посмотрел на гриффиндорку. Вот, значит, какого она о нем мнения. Запугал он ее, раз Грейнджер думает, что он ее сразу прибьет.

Дальше завтракали они молча. За это время трактир почти опустел — у большинства волшебников в это время начинался рабочий день.

Драко расплатился с хозяином трактира и вместе с Гермионой трансгрессировал.

Теперь они снова оказались в Англии. В лицо тут же ударил ветер. Гермиона с удивлением рассматривала открывающийся пейзаж. Она находилась на высоком каменном уступе, с которого открывался чудесный вид: равнины, покрытые лесом, темные грозовые облака, далекие вершины холмов. Гриффиндорка еще никогда прежде не бывала здесь, да и не подозревала, что в Англии есть настолько потрясающие своим великолепием места. Места, где не виднелось отпечатка вездесущей руки человека.

— А теперь мы где?

— Мэтлок. Здесь почти никого не бывает.

— Ясно. А зачем я здесь?

— Потому что мне надо показать тебе кое-что подальше от людских глаз. Такая формулировка устраивает?

Гермиона кивнула. Моментально проснулось женское любопытство. Девушка внимательно наблюдала, как Грим вытащил из кармана мантии какую-то вещь размером со спичечный коробок. Затем этот коробок начал расти, превратившись в уже знакомый фотоальбом цыганки.

— Ты понял, зачем Анабель просила нас защитить его?

— Думаю, да. Пролистай его. Может, заметишь что-то.

Гермиона недоуменно посмотрела на мужчину и взяла протянутый фотоальбом. Девушка поудобнее уселась возле какого-то камня и начала рассматривать фотографии.

Альбом был пухлый, в нем не менее сотни фотографий: черно-белых, выцветших, с двигающимися и не двигающимися фигурками, еще с датами прошлого века под фотографиями. Сразу было видно, что это волшебный фотоальбом. Здесь были цыгане и цыганки, смутно напоминающие Анабель, эльфы-домовики, какие-то люди, вейлы, гоблины и даже великаны. Непонятно было, какое отношение они имели к семейному альбому. Гермиона переворачивала страницы, снова и снова видя тех же магических существ и просто волшебников.

— Я должна была заметить, что в альбоме куча фотографий разных волшебников, эльфов, гоблинов, великанов, вейл? — спросила девушка. — Которые вряд ли относились к семье Анабель…

— А теперь взгляни на самую последнюю страницу.

Гермиона послушалась его и открыла самую последнюю страницу альбома. Она сразу же узнала человека на фото. Цыганка с ее неизменной трубкой.

— Анабель, и что?

— А теперь взгляни на дату. Дата того дня, когда мы посетили ее дом. Дата ее смерти. И кто же вклеил ее фото туда? Не смотри на меня так, будто я это сделал. Откуда у меня ее фотографии?

Гермиона ничего не понимала.

Кто же тогда вклеил? Или фотография появилась в альбоме сама? Единственное, в чем девушка была уверена, так это в том, что это не было случайностью.

Гермиона пролистала альбом на несколько страниц обратно. Под каждой фотографией стояла дата.

— Помнишь, я ее спросила, как она узнает, если кто-то из Ордена умер? Может, фотография умершего появляется в фотоальбоме?

— Интересная мысль, — произнес Драко, стоя на краю обрыва спиной к девушке. — Она приходила мне и раньше. И если это мысль верная, то члены Ордена имеют некую особенность.

— Гоблины, эльфы, вейлы, великаны, маги?

— Да. А еще те маги могут быть оборотнями, да кем угодно. Представители всех магических рас.

Гермиона пораженно смотрела на Грима. Вот в чем была тайна фотоальбома. Вот почему Анабель просила его хранить.

Это была единственная их связь с Орденом, столь рьяно хранящим факт своего существования. Ведь даже члены этой организации не знали друг друга. Но каким-то образом им дано было связываться (в критических ситуациях) или хотя бы знать, что Орден живет, что он не распался, не покрылся вековой пылью забвения.

Со смертью одного из членов в альбоме появляется новая фотография. Каждый член Ордена знает, что когда-нибудь и его застывший портрет появится здесь. Под ним будет стоять дата, когда его жизнь оборвется. Но ему это уже не суждено увидеть.

— Это просто, — сказала Гермиона. — Гениально просто. Да и кто мог догадаться, какая информация скрывается в старом альбоме, кроме воспоминаний?

Драко обернулся и усмехнулся тому, что увидел. Девушка сидела на земле, от полноты чувств размахивая руками, ее глаза горели, на лице сияла безудержная улыбка. Гермиона как ребенок радовалась своему открытию.

— Не так уж и просто. Во всем мире огромное количество волшебников, домовых эльфов, великанов…

— Да, но вейл не так много. С этого и можно начать. Вейлы живут только во Франции, Швейцарии и Северной Италии. Представителей этой расы немного. Грубо говоря, одна вейла на несколько городов…

Грим молчал, внимательно слушая «лекцию» о вейлах.

— Анабель говорила, что знания у них передаются от родителя к ребенку. А это может означать, что последняя фотография вейлы — это мать нового члена Ордена. И это может косвенно нам помочь.

Гермиона пролистала пару страниц.

— Попробуй вытащить фото, — подал голос Малфой.

— Уже вытащила, — сказала Гермиона. — Постой, должно было произойти что-то другое?

— Не знаю. Просто кроме нас с тобой это никому не удастся. Я проверял. Такова магия фотоальбома или старинная цыганская магия. Точно не скажу.

— И снова загадка? — с улыбкой спросила Гермиона. — А про вейл я спрошу у вейлы. Давно хотела заглянуть к Флер.

Малфой ничего не ответил и снова отвернулся, подставляя лицо ветру. Казалось, для него сейчас все перестало существовать. Все отодвинулось на задний план. Все как-то надоело.

— Грим, а почему все-таки это место? Ну, кроме того, что здесь никого не бывает?

— Мне нравится здесь.

— Ясно, — девушка снова замолчала. — Грим, у меня к тебе есть одна просьба. Только, думаю, она тебе не очень понравится. Есть такое подозрение. Превратись в грима, — после паузы сказала она.

Драко удивленно обернулся.

— Зачем?

— Я тебя в таком образе видела только в тот день в Хогсмиде. И, в общем, мне интересно. Тебе же нетрудно?

Грим молчал, но уже не потому, что не хотел говорить. Просто собаки не разговаривают.

Пес подошел к девушке. Могучее поджарое тело, огромные черные лапы, остроконечные уши, заостренная морда, как у овчарок, пушистый, слегка изогнутый хвост. Грим оскалился, показывая страшные зубы.

Гермиона живо представила, как такие зубы вцепляются кому-то в ногу или в руку. Брр…

Теперь понятно, почему грима так боятся. Скорее уж одного его вида, а не то, что он предсказывает смерть. Хотя в последнем Гермиона была совсем не уверена. Если бы те, кто видел Грима, умирали, она была бы мертва месяц назад.

Девушка присела на корточки перед огромным псом, заглядывая ему прямо в глаза. Серые глаза, какие редко встретишь у собаки. Да и взгляда такого у животных нет. Слишком осмысленный взгляд, человеческий.

Гермиона осторожно провела рукой по голове грима. Хвост скупо качнулся туда-сюда. Тогда она осмелела и погладила пса. У него была длинная черная шерсть, мягкая и шелковистая.

— Знаешь, а ты совсем не пахнешь псиной, — уткнувшись носом псу куда-то в шею, произнесла Гермиона.

Грим как-то смешно фыркнул, словно рассмеялся глупости людей. Ну что они понимают?

— А я уже видела когда-то подобную собаку, как ты. Как-то глупо звучит фраза «собаку, как ты». Ладно. Это было летом, незадолго до отъезда в Хогвартс. Я тогда зачем-то вышла на улицу, уже и не помню, зачем. Мой сосед, мистер Роджерс, избивал свою жену. А потом его остановила гигантская собака, укусила его…