О чем поет вереск (СИ)

— Более чем, — кивнул Мидир, еле сдерживая улыбку. — По-королевски щедро сказано! Мы уйдем прямо отсюда. Прикажи после выпустить за городскую черту моего Грома, и он сам найдет дорогу.

— Я лишаю тебя праздника, — вздохнул Эохайд, обращаясь к жене. — Дорогая, если ты хочешь быть моей, ты должна уйти с ним. А назавтра нам будет не страшна никакая родня.

— Мое сердце, хорошо ли ты подумал… — осторожно начала Этайн, но Эохайд накрыл ладонью ее губы.

— Слово сказано, моя королева. Закройте глаза.

Мидир на миг склонил голову. Обрисовал рукой спираль, разводя огонь перехода. Подхватил женщину на руки и шагнул в черное пламя.

Комментарий к Глава 2. Вересковая свадьба

1 всадники — высшее сословие у кельтов, обычно воинское (возникло во времена соседствования и войн с римлянами)

2 оберег — в данном случае наговор

3 сюрко — мужская верхняя одежда, закрытая наглухо у горла, с длинными полами с разрезами по бокам.

4 лейне — женская одежда, простой вариант блио

5 Пояс — для галатов худоба была нормой и мерилом красоты, а «Пояс» определял, годится ли мужчина для битв и для женитьбы.

6 лепрекон — мелкое волшебное создание, выдающее местоположение кладов

========== Глава 3. Вересковое утро ==========

От стремительности перехода заледенела даже волчья кровь. Этайн, вздрогнув, уцепилась за плечи Мидира. Бархатная мгла покачала их обоих и неохотно выпустила из мрака небытия.

Вернее, вышвырнула в зал королей. Каменный пол приблизился неожиданно резко, и Мидир, боясь повредить свою драгоценную ношу, упал на колено. Этайн обмякла в его руках, но дышала — лишь спустя час-другой ее человеческое сознание сможет принять реальность Нижнего мира.

Окна Дома Волка впускали розовый утренний свет. Они вернулись в Нижний раньше, чем ушли из Верхнего! Время двух миров текло по-разному, в последнее тысячелетие у людей — особо стремительно, а недавно, всего-то лет сто, замедлилось, как река на разливе; бежало почти вровень с миром ши. Впрочем, в ночь Лугнасада всегда сходилось в одно в обоих мирах.

Мидир поднялся, вдохнул кристально чистый воздух своего мира, напоенный терпкой горечью елового леса, пряностью цветов и острым холодом, что стелется с ледников Черных гор, и огляделся.

Зал королей огромен и почти пуст: стража — у распахнутых дверей, украшенных охранными рунами, и двое в черной с серебром одежде — один в кресле, другой рядом. Серые волчьи глаза без особого удивления смотрят на Мидира с разных лиц: равнодушно-холодного, словно выточенного из камня — Джареда, и остренькой мордочки Мэллина, скривившейся в недовольной гримасе. Не скажешь, что они родня. Джаред и не говорит, а свои острые уши полукровки, рожденного в Верхнем, всегда прикрывает белоснежными локонами. Мэллин же, кроме иссиня-черных волос, мало чем походит на ши из Дома Волка.

Сейчас он, развалившись поперек кресла, вольготно свесил ноги через подлокотник. И выглядел бы совсем довольным, если бы не магическая печать, удерживающая его на месте синей плотной лентой. На женщину в руках старшего взирал с интересом.

Мидир рассматривал брата и все больше злился.

Вечная проблема — что в Нижнем, что в Верхнем! На помощь младшего он не рассчитывал давно. Если тот появлялся на приеме домов, дело заканчивалось либо скандалом, либо дуэлью. В Верхнем Мэллин однажды настроил против себя целую провинцию, и Мидир еле успел спасти его от разъяренной толпы.

Он осторожно уложил Этайн в соседнее кресло. Джаред тоже скользнул взглядом по женщине: видно, привычно прикидывал, чем может обернуться очередной визит волчьего короля в Верхний мир. Затем вздохнул, докладывая мыслесловом высокому потолку, очевидно не желая, чтобы принц слышал его слова:

— Замужняя. С гейсом[1]. В Лугнасад!.. И запрет серьезный.

— Ты что-то сказал, советник? — и без того закипая от злости, обернулся Мидир.

— Нет, мой король, — устало ответил советник. — Я решил, что выдернутый из-под секиры палача принц — наибольшая проблема Волчьего Дома на сегодня. А потом я кашлянул.

Мидир втянул воздух сквозь зубы. Джаред не кашлял — Джаред острил.

— Не стоит этого делать! Опасно для здоровья.

— Жить с волками — уже опасно для здоровья.

— Не злись, волчонок. Не так часто я заставляю тебя приглядывать за Мэллином.

— Простите мою невыдержанность, мой король. Ему и правда нужна была помощь.

— А я тут! Я тоже тут! Джаред решил продержать меня тут весь праздник! — Мэллин дернулся, словно поняв, что его опять обходят. Искристая синяя лента растянулась, оберегая от ушиба, и опять прижала принца к креслу. — И наш король тут! Ну Мидир! Если я не дождусь братского объятия, то поприветствуй хотя бы словом!

Джаред поднял светлую бровь, но волчий король молчал. Рассматривал младшего и все больше злился.

— Миди-и-ир! — дрыгнул ногой Мэллин. — Меня не было почти год, и чем принца встречает его дом?! Ты же из Верхнего! Что принес мне?

— Что ты принес мне?! — вырвалось с рыком у волчьего короля. — Кроме очередных забот!

— Когда Джаред притащил тебя со встречи Трех пьяным, как фомор, — продолжил задираться Мэллин, — ты…

Волчий король сверкнул желтизной глаз, и Мэллин съежился.

— Советник, — выдохнул Мидир, пряча вытянувшиеся клыки.

Джаред и пальцем не двинул, но лента пропала. Мэллин вскочил, потирая руки. Мидир в который раз удивился скорости, с которой племянник овладевал магией.

— Ловите! — отправил Мидир обоим по бокалу с сегодняшним тягучим вином.

Советник подхватил остановившийся на расстоянии вытянутой руки бокал, пригубил, кивнул одобрительно и отставил, а Мэллин свой выпил до дна.

Следом, рукоятями вперед, к ним полетели два кинжала, точь-в-точь такие, как видел Мидир у короля галатов. Джаред вытащил клинок из ножен, погладил лезвие тонкими пальцами. Прошептал: «Поразительно», впитывая магией многослойность и сложность ковки.

— Люди скоро превзойдут нас, не правда ли? — нехотя вымолвил Мидир. — Мы зачастую лишь копируем.

— Люди… — скривился Мэллин, откладывая оружие. — Они разрушают все, что создают. Столетие, два — и от галатов, как и от шумер, останется одно воспоминание. Хотя есть в их женщинах некая прелесть!

Подошел к Этайн, ухмыльнулся, проведя кончиками пальцев по оголенному предплечью:

— Очаровательная человечка. Когда она приестся, отдай ее…

Стены вздрогнули, камни кладки приподнялись и с грохотом опустились. Мэллина снесло с места и с размаху ударило о колонну. Он мотнул головой, вытряхивая пыль из черных волос.

— Ну Мидир! Твоя так твоя! Помягче не мог сказать? Я же твой брат!

— Да хоть сам Луг! — рявкнул Мидир. — Не будешь тянуть лапы куда не следует!

— Я это ему уже говорил, — холодно обратился Джаред к резным колоннам, уходящим вверх на высоту двух деревьев. — Слова ничего не значат для нашего принца.

— Что на сей раз?

Советник еще выше поднял узкое лицо, рассматривая стрельчатый потолок и предоставляя ответ принцу.

— Ну Мидир, я потом сам все…

— Джаред! Скажи. Мне. Сейчас.

Мэллин втянул голову в плечи.

— Наш принц в веселии превзошел самого себя. Перебегал дорожку друидам, магичил направо и налево, любил не тех женщин, пел не те песни… Мне продолжать?

— Я был в Верхнем, — развел руками Мэллин. Поднимаясь с пола, добавил, словно это все объясняло: — В Верхнем!

— Вот и посиди под замком в Нижнем.

— Ну Мидир! Не будь таким жестоким. Сегодня же Лугнасад!

— И тебя ждут волчицы и веселье? Добро. С завтрашнего дня, — смилостивился Мидир.

— Есть новости о твоей принцессе? — мыслесловом потянулся он к Джареду. — Не объявилась на праздник?

Племянник провел рукой по волосам, проверяя, спрятаны ли острые кончики ушей, поправил идеально сидящее сюрко, дотронулся до фибулы советника — собрался с духом для ответа.