О чем поет вереск (СИ)

— Ты думаешь, все учел? Ты ошибся! Представь свою самую жаркую ночь, умножь на десять, и ты поймешь, что этот волк сейчас делает с твоей женой!

— Я не верю тебе! А жене — верю! Мидир же никогда не подводил меня!

— Не подводил — на войне! Но кто устоит перед Этайн?

— Ты знаешь не хуже меня: мужчина не может коснуться ее против воли!

— Земной мужчина, глупец! Земной! Гейс ее хранит, но он ее и погубит! Я молю Луга, чтобы она поддалась обаянию Мидира! Если он возьмет ее силой, она проживет не дольше одного дня.

========== Глава 4. Сожженный вереск ==========

Мидир обернулся за полчаса.

Мог и быстрее, но духи деревьев были сегодня особенно злы. Черные вудвузы, чьи тела словно состояли из щепок, вылезли из ссохшихся стволов. Заблестели круглыми белесыми глазами, заскрежетали пастями. В одиночку не страшны, но их много, они голодны. Можно, конечно, покормить кровью, однако делиться чем бы то ни было Мидир не любил. Он и убивать без нужды не любил, но возвращаться без цветка желания не собирался. Магия против духов деревьев работала плохо, да и не хотелось волчьему королю нарушать благость Лугнасада. Двуручник Нуаду с привычным шелестом вылетел из ножен.

Волчий король помедлил, давая возможность своим неразумным подданным отступить. Те шевельнулись черными тенями и вновь замерли, затаились, но стоило ему пересечь незримую черту, ринулись вперед.

Ближняя куча деревяшек — слева. Шаг вперед… Взмах мечом — и черные обрубки летят на землю. Жесткие тела прочнее стали. Мидир не видит, чует противника сзади! Шаг назад, взмах клинком с разворотом. Вудвузы лезут быстрее — быстрее рубит верный меч. Удары крест-накрест хлещут воздух и рассекают жесткие древесные тела. Волчий король шагает вперед, освобождая пространство, не давая зайти за спину. Снова — шаг, взмах, летят в стороны щепки.

Наконец на земле остались лишь слабо шевелящиеся обрубки. Мидир отшвырнул копошащуюся на земле древесную кисть, что продолжала тянуться к его сапогу. Затем провел ладонью вокруг, собирая разум, даря покой.

В глубине мертвого леса на матово-черной траве алел один-единственный цветок, как пролитая кровь. Видно, какое-то несчастное животное забрело сюда, а вудвузы своего не упустили.

Мидир сорвал бутон, спрятал за отворот сюрко. Вытянул над полянкой оцарапанную самыми злыми щепками руку, сжал порез, чтобы кровь пролилась на землю и дала начало новому ростку. Оглядел себя и ускорил заживление: царапины затянулись, оставив лишь лёгкие следы на коже. Заодно вернул порванной одежде прежний вид и заторопился обратно. Дурное, тревожное чувство гнало его не хуже бичей Балора.

Острым игольчатым мраком повеяло издалека, и Мидир еле узнал вересковое поле.

Злой ветер сдул краски с неба, унес птиц, свернул листья. Розовые цветы, что покрывали холм Нижнего мира, почернели, стебли сплелись противосолонь вокруг Этайн. Не перейти, не выхватить.

Женщина сидела в самом центре, напряженно глядя перед собой.

— Этайн!

Она подняла взгляд, но смотрела словно сквозь Мидира. Прошептала выцветшим голосом:

— Все уничтожено, лишь мрак и пепел…

Медленно и обреченно провела рукой вокруг.

Небо мрачнело все больше.

— Этайн! Дайте мне руку!

Но она глядела отрешенно и продолжала гладить черные неживые стебли.

Мидир послал слабое напоминание о себе, но оно ударилось о мертвый венок и вернулось с такой силой, что волчий король зашипел от боли.

— Да очнитесь же! — еще раз отправил Мидир мысль и слово.

Призвал все четыре стихии, намотал их на руку и толкнул вперед.

Вспыхнули и яростно затанцевали снежинки. Невидимая преграда не пропала, лишь воздух всколыхнулся и стих, словно застойная вода от тяжелого камня.

Этайн потерла висок, посмотрела осмысленно:

— Мне привиделось дурное.

— Дурное вокруг! — Мидир напряженно улыбнулся. — Пойдемте со мной. Я обещал развлечь вас.

Глаза Этайн потемнели, и он чуть было не прикусил язык.

— Знаю я ваши развлечения! Может король подземного мира проявить уважение к мужней жене?

— Этайн, я…

— Разве Лугнасад разнится для людей и ши?!

— Он одинаков в наших мирах, и в Нижнем даже более строг. Идемте, Этайн!

Она не отвечала. Круг расширился, небо почернело, а земля просела и задрожала — пока немного, но медлить нельзя.

— Этайн, дайте мне руку или вы упадете в мир теней!

— Пообещайте мне день покоя!

— Вот упрямица! Хорошо! Пока не пробьет полночь, — Мидир приложил ладонь к сердцу, — вы для меня лишь жена друга. И мой друг! Обещаю всей любовью и магией этого мира.

Этайн протянула руки сквозь заигравшую ярко-синим магическую завесу, и Мидир мгновенно выхватил ее из черного круга.

Земля сразу просела еще больше. Волчий король повел рукой посолонь, схлопывая края ямы и повергая ее в мир теней. Шагнул через грань пространства и опустил Этайн на мягкий ковер из трав у песчаной отмели Айсэ Горм.

— Джаред, — потянулся мыслесловом Мидир.

— Вас плохо слышно, мой король. Черный замок трясло. Что случилось?

— Воронка на восточном поле.

— Большая?

— Не слишком. Я замкнул ее, но…

— Я займусь этим. Что ее вызвало?

— Не знаю. Возможно, Этайн.

— Мир теней испугался за наш. С чего бы?

— Воронкой больше, воронкой меньше! Джаред, не кашляй.

— Я постараюсь, мой король.

— И переставь все часы дома Волка на два часа назад. Прикажи всем ши, а особенно — болтливым феечкам и ворчливым гномам, не обсуждать время ни друг с другом, ни, особенно, с моей гостьей!

— Будет исполнено, мой король, — излишне вежливо ответил Джаред.

— Ни с кем! Не то я лично разорю все их гнезда и выкурю их из гор.

Песчаный берег озерка ловил биение прибоя, словно трепет водного сердца. Желто-зеленый камыш шелестел при порывах ветра, кувшинки покачивались на водной ряби. Ельник за спиной шумел приветливо и знакомо, а огромный вяз над двоими далеко протягивал ветки. Повеяло прохладой. Этайн вздрогнула, и Мидир мгновенно сотворил небольшой костер. Пламя жадно лизало ровные деревяшки, бросая вокруг багровые отблески.

— Я испугался за вас. Ваша прямота режет не хуже кинжала.

Она вздохнула, дотронулась до янтарного ожерелья и улыбнулась мягко.

— Я всегда говорю, что думаю. Простите меня за это. Эохайд говорит: мои слова как птицы.

Мидир поморщился: имя супруга Этайн вызывало неприятный привкус. Она подумала о своем:

— Вы тоже полагаете, что я не гожусь в королевы?

— В королевы? — усмехнулся он. — Не мне судить, какой должна быть земная королева. Могу судить лишь о женщине.

Этайн отвела взгляд.

— Что же там произошло, на поле?

— Вереск не растет в моем мире. Я создал его для вас. Вот только…

— …продержался он недолго! Я не хотела бы вас утруждать… — вздохнула Этайн. — Разве вы не должны управлять своей страной? Пересчитывать летучих коней или рисовать радугу на небосклоне?

— Все работает как часы.

— …в которые попала песчинка, — раздался сухой голос Джареда.

— Советник, ты закончил с воронкой?

— Да, мой король.

— Со временем?

— Да, мой король.

— Не докучай мне больше. Все готово к празднику?

— Все, кроме королевы.

— Она найдена.

— Она согласилась, мой король?

— Она согласится.

— Вас… что-то тревожит? — прошептала Этайн, и Мидир прервал мыслеслов.

Слышать разговор она не могла. Заметила его застывшее на миг лицо?

— Сегодняшний день пошел не так, как я предполагал.

— Я испортила вам праздник!

Этайн потянулась к нему со вздохом, но, не донеся руку до его плеча, сжала пальцы. Мидир посмотрел на отдернутую руку, а женщина поспешила объяснить:

— Я знаю, ши не любят людских прикосновений.