Бумажный тигр и пятнистый древолаз (СИ)

— Послушайте, — Стивен нервно дернул бровью. — Я вполне могу справиться и сам, я ведь врач. Мне не нужна помощь этого человека и…

Судья стукнул молотком по столу:

— Я свое решение вынес, Стивен. Вы пришли сюда едва живой, того гляди рухните на пол, а если я просто депортирую этого смельчака, не заставив отработать свой проступок, то он облегченно вздохнет и будет жить дальше. Так не пойдет, пусть теперь заботится о Вас до полного выздоровления, тогда я уже решу, можно ли отпустить его.

— О, постойте, Вы не понимаете, ему того и надо!

— Ну разумеется, — жаба хохотнула. — Именно поэтому его поймали у пирса. Так сильно этот человек хотел остаться. Все, я свое слово сказал, теперь привожу его в действие. Прикрепите его к консулу, пусть все время следит за его здоровьем.

— Ну нет же! — захрипел Стрэндж. — Отправьте его обратно!

Судья слушать больше ничего не стал. Сопротивляться сил у Стивена совершенно не было, да и объекты так расплывались перед глазами, что заметить, кто и в какой момент повязал ему на руку тонкую стальную нить, было сложно. Эверетту привязали такую же и грубо вытащили из захвата гильотины. Агент старательно изображал, что глубоко подавлен от мысли, что не сможет уйти. Он нахмурил лоб и скрестил руки на груди, внутри же него визжала диким визгом довольная пятилетняя девочка. Мало того, что он останется тут, так еще и о Стивене заботится будет. Это не наказание, а подарок. Наказанием это было для мага, который сейчас стонал на все лады, проклиная себя и свое неукротимое желание помочь и все портить.

— Его нужно отвезти в больницу, — строго проговорила жаба, более чем уверенная, что агенту это будет взаправду неприятно и тяжело.

Росс скорчил недовольную рожу и подошел к магу, обнимая того под спину мягко и со всей заботой, второй рукой придерживая его за живот.

— Эверетт, по твоей милости все мои планы летят к черту, — тихо проговорил чародей.

— Что же ты тогда вмешался в казнь?

— Не хотел, чтобы на моей душе висел груз за твою никчемную и наглую задницу.

— Моя задница — не твоя забота, однако ты все равно вмешался, — он фыркнул, начав улыбаться уголками губ. — Значит я тебе нужен, просто признай это. Признай, что я тебе по душе.

— Пошел ты, — шепнул мужчина, — Ты всю эту кашу заварил, а мне теперь расхлебывай, как всегда!

— Ну что ты так вредничаешь? Я отлично смогу заботиться о тебе, обещаю.

— Ага, то-то у меня рука болит от твоей заботы, — зашипел мужчина, медленно покидая здание суда с помощью своего нового помощника. — Видишь, какой я счастливый и довольный, ну что ты будешь делать.

— Ох, Стивен, Стивен, — вздохнул агент. — Вот будешь себя получше чувствовать, можем снова порезвиться.

— Ты когда-нибудь перестанешь пытаться залезть мне в штаны?

— Боюсь, что нет, разве что если мне отрежут руки. Тогда да, лезть будет нечем.

Стивен вздохнул, ощущая все большую слабость, и наконец закрыл глаза, медленно проваливаясь в глубокий, темный сон.

Его мучила головная боль и кошмары. Кошмары, что клешнями хватали его за голову и с силой стискивали. Мужчина едва дернулся и лениво приоткрыл глаз. В горле неприятным привкусом отдавалась тошнота, а голова по прежнему болела как сумасшедшая. Он осмотрелся по сторонам. Это больница. Все та же палата.

Чародей сглотнул, быстро успокаиваясь, снова попытался уснуть. Тишина. Никто его не трогает, никто не дергает, и этот нахальный агент куда-то делся. Куда именно делся мужчина он вспомнить никак не мог, это воспоминание буквально ускользало из его рук. Однако покой мага длился недолго. Он почти тут же открыл один глаз, когда услышал до боли знакомый тембр голоса.

— Привет.

— Господи, нет, — чародей ущипнул себя. — Скажите, что я сплю.

— Увы, нет, — Эверетт ехидно улыбнулся. — Более того, я останусь с тобой еще на очень, очень долгое время.

— За что мне это?

Стивен закрыл руками лицо и вздохнул. Меньше всего он хотел, чтобы за ним ухаживали. Еще меньше он хотел, чтобы это делал именно Росс. Эверетт едва нахмурился, разглядывая травмированную кисть мага. Обычно белые шрамы на пальцах сейчас покраснели. Стрэндж с усилием мог ее сжимать и разжимать, явно повредив сухожилия.

— Тебе очень больно?

— А как ты думаешь, придурок? — он вздохнул, не убирая рук от лица.

Да, ответ и так очевиден. Эверетт облизнул нижнюю губу. Может его как-нибудь утешить? Обнять?

Росс потянулся вперед, пытаясь исполнить свою задумку, но замер под сердитым взглядом напарника. Стрэндж разглядывал его сквозь пальцы здоровой руки и однозначно был очень зол. Золото маленькой рыбкой плавало по кругу его зрачка, будто хвост у кота, являясь сигналом уровня агрессии.

— Нельзя, да?

Стивен вздохнул и убрал руки от лица. Он постарался успокоиться. В конце концов, какой бы ужас не царил тут, нужно постараться держать себя в руках. На той стороне, конечно, это было делать куда проще, ведь там он ничего не терял.

— Давай обговорим правила.

— Правила? — Эверетт удивленно приподнял брови.

— Да, правила совместного существования. Первое: Ты не ешь местную еду.

— Но ты же ешь!

— Я не ем местную еду, Эверетт. Иначе как бы я мог ходить за стену? — он усмехнулся. — Я не ем, и ты есть не будешь. Второе правило: Я хожу куда хочу и с кем хочу, ясно?

— То есть?

— То есть, — он склонился чуть вперед. — Я привык жить, не обременяя себя серьезными личностными обязательствами. В этом мире у меня есть, к кому сходить в гости и…

— Ты даже тут ходишь по шлюхам? — он фыркнул носом.

— Тут есть проститутки, но я к ним не наведываюсь. По моей части прогулки до моделей и эскорта. Приятно провожу время в культурной обстановке.

— Трахаешься с ними?

— А тебя это не касается, — пропел Стивен, ткнув напарника пальцем в нос. — Это моя жизнь и я делаю, что захочу. Третье правило: мой храм — не хлев. Разводить в нем свинарник я тебе не дам, а если все же попытаешься, я тебе голову проломлю. Правило номер четыре: на ту сторону ты ходишь только со мной до тех пор, пока судья не решит, что уже хватит мучить меня твоим обществом.

— А почему это я не могу ходить туда без тебя?

— Чтобы я мог проконтролировать, что ты не притащишь на эти земли кого-нибудь из Щ.И.Т.’а или еще какой-нибудь фортель не выкинул.

Эверетт недовольно прищелкнул языком, но мотивацию Стрэнджа все же осознал и согласно кивнул:

— Хорошо, я понял. Это все?

— Повтори все, что я тебе сказал, чтобы быть уверенным что ты меня слушал.

— Не жрать местную еду, не мешать тебе подхватывать венерические болячки, не мусорить в доме и «хожу на ту сторону только под присмотром мамочки».

— Да, ты уловил суть, — Стивен подмигнул. — Это сделает наше совместное существование приемлемым.

— У меня есть право голоса? — Росс ехидно и широко улыбнулся. — Хозяин?

— Не ерничай. Да, ты можешь сказать, что тебя не устраивает, не факт, что я соглашусь, но хотя бы постараюсь выслушать.

— Почему ты не можешь спать со мной? Я конечно понимаю, что фотомодели лучше, но все же.

— Я не сплю с фотомоделями. Я сплю с моделями, — он приподнял бровь. — Это название для нижнего партнера, а вовсе не профессия. Отвечу на твой вопрос: Я не хочу спать с тобой.

— Это еще почему? Тогда мы вообще-то хорошо отдохнули.

— Почему? Почему? — Стивен хохотнул от такого и облизнул нижнюю губу. — Потому что у меня есть причины для этого, а рассказывать о них я тебе конечно же не стану, ибо нехуй.

— Блеск! Какая речь, — он вздохнул. — Однако я так ничего и не понял. Модели… какие-то модели.

— Хорошо, — мужчина решил поставить все точки над i и сейчас едва склонился вперед. — Я практикую шибари. Это искусство эстетического бандажа, и оно… имеет особую специфику. В тонкости этой техники я тебя посвящать не буду, просто запомни, что я связываю людей или нелюдей и они ловят от этого кайф, как и я. Соответственно тот, кого я связываю, зовется моделью, а я риггер — тот, кто отвечает за весь процесс сессии. Думаю, ты понял суть.