Колдовской отведай плод (СИ)

Глава 15. Рукописи и Яблоко Света

«Совершенно недопустимо раннее приобщение к магии;

она лишь конечное завершение глубокой всесторонней любви

к самому процессу колдовства, лишь осознание

своей магической миссии и желания приносить

пользу Данетии именно на магическом поприще»

(Из «Кодекса истинного мага»)

Я уселась за стол. Начать изучение хозяйского наследия решила с рукописей.

Передо мной разворачивалась жизнь Макер-тота, начиная с пятнадцатилетнего возраста.

Его отцом двенадцать-пятнадцать был прежний хозяин замка, Вигрен-тот, маг-экспериментатор. Неудивительно, что юный Макер решил пойти по его стопам. Отец посвящал юношу в таинства магии, учил заклинаниям и владением артефактами. В дневнике упоминались неизвестные мне маго-штучки, такие как обруч невидимости, пояс силы, жезл огня и кружка-неопустошайка.

Кто лучший жизни регулятор? Маг-экспериментатор!

Макер следовал этому принципу неуклонно. Зная, как плохо отражается на организме неуемное употребление могуллия, он решил отыскать способ воздействия волшебного порошка, при котором пагубное его воздействие будет минимизировано. В дневнике описывались опыты, проводимые юношей над крысами. Он кормил несчастных животных порошком, смешанным с различными продуктами. В ход шли колбасы, сыры, хлеб, молоко, яйца — в общем, все съестное, что могло найтись в замке. Увы, крысы гибли через месяц-другой.

Тот день, когда волшебный продукт был найден, Макер запомнил на всю оставшуюся жизнь. Если бы он потщательнее изучал наследие Великих Подпор, то, возможно, догадался бы раньше. Яблоки! Про них не раз упоминала Инея, да и яблоковчежец, в котором хранилась некая драгоценная реликвия, был, оказывается, сделан в форме этого замечательного плода. Крысы, откушавшие порошок, обильно посыпанный на яблочные дольки, не только не погибли, но и окрепли, как телесно, так и духовно. Это открытие Макер сделал, когда однажды утром обнаружил, что клетка, где содержались подопытные животинки, оказалась разодрана буквально в клочья, и это несмотря на мощное охранное заклинание. Более того, с тех пор крыс никто не видел, но зато из подвала время от времени доносился странный скрежет. Источник звуков, впрочем, никому обнаружить не удалось. Крысословки и ловушки, расставленные по всему замку, через некоторое время постигала участь клетки. Отраву животинки, похоже, сжирали без ущерба для себя, потому что последняя исчезала, а скрежет — нет. Иногда крысы появлялись в кухне, но при виде человека мгновенно пропадали вместе со значительным запасом продуктов.

Следующее упоминание о жертвах эксперимента шло лишь через два года. Макер писал, что скрежет наконец прекратился, и Вигрен разрешил юноше продолжить занятия магией. Хм, суров же был папенька последнего хозяина! Не представляю, что должен испытывать мальчишка, находясь рядом с сокровищницей артефактов и не имея возможности к ней прикоснуться в течение двух лет!

Дальше шли описания занятий. Заклинания, тренировки, снова и снова. Я сделала несколько закладок, чтобы позднее к ним вернуться и изучить более детально. Юноша писал так доступно, что очень захотелось попробовать самой. Конечно, в моем распоряжении не было мудрого наставника, но это я сочла несущественной мелочью.

В конце концов, когда умер Вигрен, Макеру было всего двадцать лет — меньше, чем мне сейчас, но он же в отсутствии учителя не прекратил занятий. Впрочем, старый маг приходил к юноше в виде привидения еще с полгода и продолжал наставлять на путь истинный. Увы, призрак не вечен, и в одну прекрасную (или, вернее, несчастную) ночь растаял окончательно и бесповоротно. Молодой человек сожалел, что отец не внял его уговорам и не стал употреблять яблочно-могуллиевую смесь, могущую не только продлить жизнь, но и восстановить подорванное экспериментами здоровье. Но ушедшего не воротишь, и на плечи юноши легли замок, его управление, руководство персоналом и еще множество забот, о которых он и понятия не имел.

Макер, надо отдать должное Вигрену, стал единственным наследником мага. Нет, конечно, время от времени появлялись лже-наследники, предъявлявшие права на замок и все имущество покойного. Однако юноше удавалось выводить их на чистую воду. Почти все они оказались безмагами, мечтавшими сравнять с землей оплот нечисти.

Официальное же правительство не трогало ни замок, ни его хозяина. На то были причины, о которых молодой наследник узнал далеко не сразу.

Когда к нему прибыл посланник из столицы и потребовал внести ежегодный налог, Макер, естественно поинтересовался — сколько. Папочка был не беден, и любую сумму наследник мог внести в казну без особого труда. Посланник нервно похихикал над наивностью новоиспеченного владельца, но пояснил, мол, налог надлежит вносить не деньгами, а особым веществом.

Тут только до Макера дошло, отчего замок до сих пор не снесли и вообще обходили стороной, будто тот не существовал вовсе. Естественно, какое бы антимагическое правительство не стояло во главе государства, оно не могло отказаться от использования волшебного порошка — разумеется, нелегально и тайно, поддерживая безмаговый режим всеми возможными средствами. Почему почивший в бозе папенька не открыл сыну столь важный аспект своей деятельности, оставалось только гадать. Что Макер, собственно, и сделал. Погадал на магическом оракуле, вопрошая: где может храниться могуллий, кроме собственно, кабинета — там была всего лишь небольшая коробочка, а негласный договор предписывал сдавать ежегодно раз в десять больше.

Оракул, естественно, помог, и молодой человек обнаружил: он буквально сидит на источнике магии. Тут я стала читать внимательнее, надеясь, что мне вот-вот откроется тайна нахождения источника. Увы, эту тайну Макер благоразумно решил не доверять дневнику.

Единственное, что в связи с этим упоминалось, — некое Яблоко Света, единственный действительно ценный артефакт во всем замке. Макер описывал его, захлебываясь от восторга, возносил гениальных создателей и магов, которым удалось сохранить в темные века безмагии подобное чудо. Что представляет из себя данное чудо, опять же не пояснялось.

Тут я прервала чтение и задумалась. Совсем недавно где-то прозвучало это самое Яблоко Света. Но где? Может, его упоминал Сварт? Когда рассказывал легенду, например. Ни с кем другим, жившим в замке, я не разговаривала.

Тут я вспомнила. Ну конечно! Одна из книг, принесенных противным Ербиным. Она так и называлась «Яблоко Света — легенда или миф?» Ну, или примерно так.

Ничего себе! Выходит, мой лже-женишок не совсем безнадежен, если принес столь ценный труд в музей. Эх, как бы я хотела прочитать сейчас этот опус. Не факт, что в нем содержатся сведения, имеющие отношение к сути загадочного артефакта, но исключать такую возможность не стоило.

Что ж, придется разыскать книгу.

Напевая детскую песенку «Была у мага палочка», я закрыла кабинет и поскакала вниз.

В зале, как и ожидалось, сидела нахалка в обществе Гвейнарда и Крадифа.

— Да она совсем как молоденькая резвая козочка! — ехидно заметила Ариенна.

Только вид забинтованной кисти остудил мое желание заехать ей копытом в лоб.

Поэтому я ограничилась заявлением, мол, сейчас мне некогда, а потом, когда буду посвободнее, посмотрим, кто из нас коза.

— Список нашла? — осведомился Крадиф.

Список! Я совсем про него забыла! Но не признаваться же в собственной растяпистости. Поэтому бодро ответила:

— Пока только половину!

— Это как? — изумился парень.

— А вот так! Все бумаги в кабинете кто-то порвал. На много-много мелких клочков. Поэтому придется приложить массу усилий, чтобы восстановить документы. Искать, склеивать. Так что извините, я тороплюсь. Мне необходимо взять одну вещь для продолжения работы.

На самом деле, я подозревала: упомянутый список был передан мной Гвейнарду в мешке от мусора в виде бумажных обрывков, отнесен на задний двор и, скорее всего, восстановлению не подлежал.