Колдовской отведай плод (СИ)

Судя по тому, как благосклонно она поглядывала на скороспелого избранника дочери, та успела поведать родительнице о службе Крадифа в министерстве магии. Ну и что же, что характер у будущего зятя скверный? Зато каковы перспективы!

Даже не представляю, что случиться с обеими дамами, когда они узнают правду.

Впрочем, я ведь и сама про Крадифа ничего толком не знаю. Только то, что рассказала Данни. А вдруг он и правда занимает неплохой пост? Ведь пробрался же он как-то в минмаг!

— Мы уедем уже сегодня, — сказала Аквинтия, все еще любуясь дочкиным колечком.

— Невозможно, — покачал головой Сварт. — Все наследники должны сделать выбор. Все до одного. И только после этого миста Мира как представительница э-э-э… наследницы вызовет поверенного. Он должным образом оформит наследство, а потом скатертью… э-э-э… пожалуйста, уезжайте…

— Ну что за формальности, честное слово! Оформим все после!

— Увы, по закону вы не имеете права покидать замок до оформления. Это будет считаться кражей чужого имущества. И миста Мира… как представительница имеет права затеять с вами тяжбу…

— Да понятно, понятно, — пробурчала Аквинтия и обратилась к Крадифу и Ариенне. — Можете вы двое ускориться, нет? Выберете побыстрее хоть что-нибудь! Невозможно жить в замке, где по ночам к тебе может завалиться неизвестно что!

— Что-нибудь? — спросил Крадиф, глядя на будущую тещу с выражением «ты, блин, одна такая умная, да?». — Почему это я должен выбирать ЧТО-НИБУДЬ? Я хочу совершенно определенную вещичку. И пока не получу, не уеду, будьте уверены. Пусть бы мне пришлось прожить тут полгода.

— Полгода нельзя, — вмешалась я. — Максимум месяц. Потом ты потеряешь право наследования.

— Сама придумала? — осведомился Крадиф.

— Нет, конечно. Была бы моя воля, сократила срок до трех дней. Но закон, увы, не на моей стороне.

— Можно узнать, что за вещь ты намереваешься получить? — спросила Ариенна у Крадифа.

— Нельзя, — нагло отозвался парень. — Тебе скажи, и ты захочешь.

Сварт вздохнул:

— А вы, миста Ариенна?

Нахалка закатила глаза:

— Даже не знаю… У меня очень болела рука, и я как-то не думала о выборе… Однако подумала о другом. В случае, когда наследники выбирают вещи на выбор, должен быть перечень этих вещей, так? Никто не в курсе, почему нам его не предоставили?

Сварт кивнул и заверил, что после завтрака предоставит. По крайней мере, постарается.

— Эй! — воскликнул Крадиф. — Что за список, почему не знаю? Может, я захочу другую безделушку! Как считаешь, дорогая, стоит ли нам подумать еще?

Дорогая, она же Танти, покраснела и неуверенно кивнула. Я смотрела на нее и просто диву давалась. Девчонка-то и правда стала прехорошенькой. Неужели это всего лишь действие кольца? Интересно, предупредил ли ее Сварт, чтобы носила украшение, не снимая?

По крайней мере, до свадьбы.

За завтраком, который хотелось назвать «пытка яблоками», я так ничего и не съела. Лучше схожу в ближайший Тумутук и куплю еды у кого-нибудь из местных жителей. Гвейна, оживленно болтающего с Ариенной, решила не тревожить. Спущусь с холма самостоятельно, прогуляюсь, благо, погода стояла прекрасная.

Однако спуск показался долгим и утомительным.

Нет, сначала радовало все — и свежий ветерок, и запах прелых трав, и прекрасные виды, открывающиеся с высоты. Но примерно на середине холма я почувствовала, что устаю. А к концу ругала себя последними словами — надо было оторвать Гвейна от нахалки силой и поехать в деревню вместе с ним.

И лишь когда в самом конце спуска передо мной появилась треугольная башня, я совершенно забыла об усталости.

При тщательном осмотре башни не осталось никаких сомнений — она источала магию, причем, до сих пор мне неизвестную. Что это было? Некий вид охранной магии, часть ауры хозяина или нечто третье?

Я подошла поближе и принялась рассматривать стены, обходя башню по кругу. Точнее — по треугольнику.

В легенде, которую рассказал Сварт, наверняка имелась доля правды. Однако строили башню явно не ангелы, а люди. Издали она и впрямь казалась творением нерукотворным, однако вблизи стали видны следы инструментов, которыми каменотесы обрабатывали камни. Столбы, молочно-белые на первый взгляд, имели вкрапления, к тому же не были монолитами, а состояли из отдельных блоков. Кому и зачем понадобилось морочить людям головы историями про небесных созданий, заточивших злой дух в этой башне? Наверное, тому, кто избрал ее своей обителью. Возможно, чтобы не нарушали покой.

Как я ни старалась, не смогла обнаружить ни двери, ни единого окошка. Видимо, проход был защищен магией невидимости.

Впрочем, кроме легенды неизвестный хозяин обеспечил защиту башни еще одним способом. Его, если я ничего не путаю, использовали отступники еще до эры безмагии. Когда до башни оставалось шагов десять, меня начало крутить. Сперва я не поняла, в чем дело, решив, что от голода темнеет в глазах. Потом догадалась. Защитная магия самого низшего пошиба. Сначала крутит, потом мутит сознание, потом нагоняет страх. Теперь понятно, отчего Гвейн не хотел подъезжать к башне. Видимо, почувствовал защиту на расстоянии, хотя и не сознавал, что именно на него действует.

Конечно, на любую защиту существует антизащита, но у меня-то ее не было. Поэтому рисковать здоровьем я не стала и повернула обратно к дороге.

увидела, что с холма съезжает быстроходка. Ну, сейчас я покажу Гвейну, как бросать одинокую голодную девушку, лучшую подругу его работодательницы. Но вовремя разглядела за рулем Ариенну. Девица, не замечая меня, пронеслась мимо. Ах, вот, значит как. То она ложку держать не в состоянии, то рулит машиной почем зря.

На миг я было обрадовалась — показалось, что быстроходка повернула в сторону города. Увы, ошиблась. Машина ехала прямиком в Тукумук. Видимо, нахалке тоже опротивела яблочная диета.

Тукумук, как и вчера, выглядел безлюдным. Стукнувшись в пару дворов и не получив ответа, я было совершенно отчаялась. Однако в третьем доме дверь открылась, и приятная женщина средних лет вынесла кружку молока и кусок хлеба.

Я проглотила их почти мгновенно. Женщина вытаращила глаза и принесла вторую порцию.

— Это божественно, — простонала я, дожевывая последний кусочек. — Вкуснее пирожных и пончиков. Признайтесь, вы наместница Святого Улии в Тукумуке?

Хозяйка крякнула и осторожно поинтересовалась, не нужно ли мне что-нибудь из одежды или обуви. Только тут я догадалась вытащить кошелек и расплатиться за еду.

— Если вы дадите мне с собой еще пару кусочков хлеба… — начала я, но женщина ответила, что в таком случае сама останется без провизии, и посоветовала купить еду в «Трех ослах».

В конце концов, может, сегодня у них есть яйца, подумала я и направила свои стопы к трактиру.

Но хозяин огорчил меня, заявив, что недавно, буквально полчаса назад, продал все яйца вчерашнему мисту, тому самому яйцежору. И снова попытался накормить меня овощным рагу. Я подозревала: мне будет подано то, что мы не доели вчера, и отказалась. Эх, встретился бы мне этот яйцежор, я бы точно отбила у него несколько штук.

Кстати, а почему бы не попробовать перекупить?

— Скажите, — обратилась я к хозяину «Трех ослов», — тот самый мист, что купил яйца, он ведь не местный?

— Нет, — уверенно ответил трактирщик. — Местные сюда, как я уже говорил, заходят лишь вечером. Утром только чужаки. Кто проездом останавливается или работу ищет. Стало быть, и тот, про кого вы спрашиваете, тоже не здешний.

— А он проездом или ищет работу?

Трактирщик задумался. Потом сказал:

— Вот если честно — не знаю. Был бы проездом, так не приходил бы два завтрака подряд. Коли приходит, значит, живет на постоялом дворе, верно? На искателя работы не похож. Одет прилично, выглядит тоже солидно. Тут для него и не найдется ничего. У нас работа тяжелая, тюки там с сеном ворочать, со скотиной опять же…

— Может, встречается с кем-нибудь? С друзьями, женщинами?

— Да нет, не видал ничего такого. Какие тут женщины? Да и друзья у него, поди, все сплошь городские да знатные. Не, не встречается. Придет, поест, уходит.