Колдовской отведай плод (СИ)

Вот еще новости! Ну, хорошо, допустим, садовник боится всяких магических штучек, хотя живя столько лет бок о бок с Магистром, мог бы и привыкнуть. Но Гвейн! Он-то чего застыл?

— Вам не стыдно? — спросила я. — Неужели бросите бедную девушку в одиночестве разгребать весь этот бардак?

— Мира, ты что, не поняла? — Гвейн, похоже, начал злиться. — Мы не в состоянии переступить порог. Нас что-то не пускает!

Никогда не слышала более глупой отговорки. Ну, ладно, не хотят и не надо. Управлюсь одна.

Мужчины потоптались еще немного и удалились.

Я потушила факел, воткнула его в скобу на стене и принялась за работу.

Не знаю, кто здесь так насвинячил, но более неубранной комнаты я еще не видела. Иногда в нашем музее устраивали массовую уборку, сгоняя сотрудников на чердак и в неисследованные помещения. Посторонних старались к этому делу не привлекать — мало ли какие артефакты валяются под толстым-толстым слоем пыли и грязи, мало ли какие привидения обитают на месте смерти их хозяев. Но, честно слово, даже там я не встречала такого количества мусора.

Нет, это не был мусор в полном смысле слова. Скорее, последствия погрома. Я пожелала незнакомому вандалу, чтобы об его голову разбили красивую вазу, примерно такую же, черепки которой валялись на полу. Старинная, явно добезмаговой работы ваза была не просто разбита — на черепках потоптались, раскрошив некоторые в пыль. Безумно жалко. Я умела склеивать разбитые изделия, и если бы осколки были большие, могла бы заняться на досуге.

Шорох, заставивший меня прерваться, доносился со стороны лестницы. Я подошла к двери, уверенная, что это поднимается либо Гвейн, либо Сварт, а то и оба вместе.

Странно. Никого не было.

— Эй! — крикнула я, высматривая в полумраке знакомые силуэты.

Ответа не последовало.

Наверно, показалось, решила я и вернулась было к работе, но шорох повторился.

Крыс мне только не хватало. По спине пробежал неприятный холодок.

Не решаясь переступить порог, я уже тише крикнула:

— Эй! Есть кто?

И чуть не заорала от ужаса, когда услышала тихие осторожные шаги.

Кто-то поднимался по лестнице. Он не был ни Гвейном, ни Свартом. У Гвейна шаги были тяжелые, уверенные. У Сварта — спокойные, твердые. Но не крадущиеся же! Хотя, изменить походку, чтобы застать меня врасплох, может и Гвейн.

Я вспомнила предостережения садовника, и мне поплохело еще больше. Что я знаю о кабинете? О башне? О замке вообще? Уверена, даже Макер-тот не подозревал обо всех тайнах и ловушках, расставленных здесь его предками.

Тут же предательски задрожали колени. А вдруг это привидение? Или тот же ушач? Их вполне может притянуть колдовская аура кабинета или остаточная магия от бывшего хозяина. Хотя, нет, они ведь передвигаются практически бесшумно. Однако грымзики могут создавать звуковые эффекты. Но они не станут подкрадываться или пугать. Нападение на противника или агрессивная защита — вот их основные функции.

Поднимающийся тем временем замер, а потом стал так же тихо спускаться. Мной снова овладела слабость. Пришлось поднять с пола кресло, посидеть с четверть часа, прийти в себя и только затем начать уборку.

Через некоторое время комната обрела более-менее приличный вид. Мусор и черепки сложены в найденные здесь же мешки; бумажные обрывки стопочкой возвышались на столе с целью дальнейшего склеивания и изучения; книги поставлены на полки. Ни веника, ни тряпок я не обнаружила, поэтому пыль и мелкий мусор придется убрать чуть позже. А пока я сделала все, что на данный момент в моих силах.

Снова затопали по лестнице, уже не крадучись, а твердо и уверенно, и вскоре в дверях возник Гвейнард с подносом:

— Не желает ли подкрепиться миста привратница?

Я вздрогнула:

— Почему ты меня так назвал?

— Как? — не понял он.

— Привратницей.

— Ну… просто назвал, и все. Ты очень ловко справилась с дверью. Разве это оскорбление?

Он не знает, кто такие Привратники? Что ж, тем лучше. Я решила не акцентировать этот момент и сменила тему:

— А что ты мне принес? Десять яблок на обед вместо супа и котлет?

— На этот раз яблочная запеканка, — гордо заявил Гвейн. — Отбил самый большой кусок!

Ура! Я, если честно, была безмерно благодарна Гвейнарду. Еще бы! Ведь он не побоялся вступить в схватку с голодными наследничками. И решила проявить великодушие:

— Ладно, давай свою запеканку. Да не стой в дверях, я подаю только по утрам. Заходи.

— Но я правда не могу, Мира! Сам не понимаю, почему. Будто передо мной невидимая стена. Хотя, нет. Стена жесткая, а это… упругое. Вот смотри, я шагаю, а оно отбрасывает назад.

В доказательство он сделал шаг в мою сторону, покачнулся, чуть не потерял равновесие и вынужден был отступить.

Пришлось подойти и взять из его рук поднос. Несмотря на развившееся за пару дней отвращение к яблокам, запеканка показалась мне аппетитной — румяная корочка и небольшой слой теста очень обрадовали изголодавшуюся меня.

Я отнесла поднос с запеканкой к столу, вернулась и несколько раз вышла и вошла. Никакого сопротивления.

— Наверное, оно пропускает только женщин, — не без ехидства предположил Гвейн.

— А как же хозяин?

— Хозяина и женщин, — поправился он.

Ладно, примем это за гипотезу. Хотя мне казалось, тут что-то другое. Например, кабинет признал хозяйкой меня, являющуюся официальной представительницей Данни.

— Спасибо за обед, — искренне поблагодарила я.

— Не за что. Кстати, а где ты пропадала после завтрака? Я тебя искал.

— Гуляла, — огрызнулась я. — Ходила проветриться в Тукумук.

— И как ветерок? Попутный?

— Более чем. Кстати, мимо меня промчалась твоя ненаглядная Ариенна.

— Вовсе она не моя, — Гвейн почему-то обиделся.

— Ну да, ну да. Тоже, наверное, искала альтернативу яблокам.

— Как и ты?

— Естественно. Хотела закупиться в «Трех ослах», но вчерашний яйцежор снова все подмел.

— Бедолага. Нет, не ты, а он. Столько яиц слопать. Значит, тоже голодает.

Голодает?

Тут меня поразила странная мысль.

Ариенна ездила утром вниз. И я готова была поклясться — на встречу с моим начальником. Но почему я решила, что их свидания носят любовный характер? Скорее уж деловой, поскольку адюльтер возможен и в городе. Нет, Банкин как пить дать что-то вынюхивает, а нахалка ему помогает. Или эта парочка задумала какую-то авантюру…

— Ладно, давай обедай, — сказал Гвейн, видя, что я вдруг застыла столбом. — Не буду тебе мешать.

— Постой минуточку, — я вспомнила про тихие шаги на лестнице, напугавшие меня до полуобморока. — Гвейн, скажи, а ты не поднимался сюда… чуть ранее?

Он посмотрел на меня изумленно:

— Поднимался, конечно. Ты что, забыла, кто вернул тебя к жизни?

— Нет, я не о том… Ты не поднимался в промежутке между возвращением меня к жизни и притаскиванием подноса?

— Чего?

Он уставился на меня как на ненормальную.

— Мира, ты считаешь, по этой лестнице так приятно забираться, что я только этим и занимаюсь?

— Нет, так нет. Я просто спросила.

— А почему ты спросила?

— Захотела и спросила. Ну, все, вот тебе заслуженный приз, выкинь его где-нибудь на заднем дворе.

Я всучила Гвейну мешок с мусором, затем с удовольствием умяла запеканку и принялась за десерт — разбор и сортировку книг и рукописей.

Как я любила возиться с магическими книгами! Блинчиками не корми, дай вместо них с десяток старинных манускриптов. Впрочем, книги вкупе с блинчиками я любила больше

После сортировки выяснилось следующее. Часть книг была авторства незнакомых мне магов, знахарей и летописцев и содержала неизвестные заклинания, заговоры и рецепты. Покойный хозяин, судя по измочаленным страницам и пометкам на полях, работал с ними довольно плотно. Еще несколько книг написаны на древнем языке — их я сразу убрала на полки книжного шкафа, решив, что для меня они никакого интереса не представляют. Возможно, если разрешит Данни, отберу кое-что для музея. Еще тут были рукописи, кои являлись дневниковыми записями — то ли самого хозяина, то ли его предшественников, то ли и того и других.