Парадигма крови (СИ)

Тот неуверенно улыбался, вглядываясь в знакомые лица, но потом жестом остановил все расспросы. Лицо его словно поблекло, а у губ залегли горькие складки.

- Абзац, ребята! Нету больше Побоища… Хана нашей вольнице… – он усталым жестом провел по глазам. – И вот еще что, Данила… Это… Эльку убили… – он затравленно глянул в лицо Даньки и опустил глаза.

Данилу больно ударило в грудь, ноги подкосились. Он едва устоял, ухватившись за плечо Ильи.

- Как убили??? Когда??? – почувствовав всю бесполезность этих глупых вопросов, он проглотил тугой ком в пересохшем горле и махнул рукой. – Ладно, Сергей, я…сейчас…подожди. По порядку надо…

Данила бездумно пошел куда-то в сторону, спотыкаясь и не видя ничего кроме черных глаз и ямочек на смуглых щеках своей Эльки – волчицы. Может быть, он плакал, потому что что-то горячее текло по его лицу, когда он наклонял голову. На месте яркой бусины зияла огромная дыра, затянутая стальной сетью нового Порядка.

Кто-то схватил Даньку за плечо, затряс, словно тряпичную куклу.

- Что ты плачешь, дурак несчастный! – глаза Лискина сверкали яростью. – Распустил сопли, как баба полоумная! Жива она, жива! Она сейчас в Доме Солнца – Тонатиу’ичан принял ее! Ее удел – встречать восходящего Нанауацина и провожать его до зенита. Она идет рядом с Солнцем в торжественном марше и поет военные песни вместе с миллионами других, погибших в бою! Она возродится в сверкающей птице, и будет счастливо порхать, не ведая боли и мук! Ты забыл, кто ты есть! Идиот! Твое дело – сделать так, чтобы это солнце горело, чтобы все 13 небес, 9 адов и мириады земель БЫЛИ!!!

Он тряс Даньку за плечи и кричал ему прямо в лицо. Данила немного опомнился и почти со страхом глядел в пылающие золотым блеском зрачки дьяблеро.

- Все, Димка, хватит, хватит! – повторял он, схватившись, за тощие, но удивительно сильные руки Лискина.

Тот внезапно отпустил Даньку и отвернулся.

- Ладно… Прости… Сорвался. Не могу видеть, как сильные люди плачут.

- Я не сильный, Дима! – сказал Данила, глядя в сутулую спину Лискина. – Я просто человек, человек которого лишили собственной жизни. Я попал в омут, Дим. Я барахтаюсь в нем, но меня накрывает! Я погружаюсь все глубже и глубже! Вокруг меня темнота и могильный и холод! Я потерял все.

Лискин обернулся.

- Нет, Даня… Не в омут! Ты попал на вершину Мира! И тебе надо учиться летать!

Они постояли, глядя друг другу в глаза. И Данила почувствовал вдруг, что Димка Лискин прав. Мир распахнулся где-то внизу, лег призрачной картой, раскинулся миллиардами звезд в глубокой синеве космоса, задышал, переливаясь и струясь сквозь сознание Бога. Данила вздохнул и улыбнулся.

Сидя под мутным небом Миктлана, Лысый рассказывал:

«Там, на речке, все серьезно было. Петрович первый неладное почувствовал – по центральной улице с белыми глазами бегал, в било стучал, орал, что, дескать, караул, конец света! Все повылезли, гвалт поднялся: одни орут три бога, другие два, но страшные! Все мечутся – пипец!

Потом отлегло, потихоньку подглядывать начали. Знаете, кто там вас жучил? Демиурги! (путники обеспокоено переглядывались, но хранили молчание, слушая рассказ некроманта Сереги Лысого) Причем, что странно, та змея, та жуткая змеюка, что торчала из земли, что твой небоскреб – это был Тецкатлипока, а над лесом порхал Кецалькоатль! И мишка, покойник, вовсе не оживший мишка (уж я-то в этом разбираюсь) а совсем другой тональ, наверняка маг Порядка! По-моему вся троица желала одного – устроить вам пышные похороны! Вас спасло то, что они начали за вас между собой тягаться. Когда вы сдернули, они еще немного попихались пространственными возмущениями, поколотились друг об дружку и отвалили себе, как ни в чем не бывало… Теперь там озеро шести километров в поперечнике… ну это так, к слову… В общем, никто ничего не понял…Оно и правильно – пути богов неисповедимы! Или, может, вы знаете больше старого дяди Сережи?

Лысый помолчал, с надеждой глядя на троицу магов. Илья отрицательно покачал головой.

- Ну ладно… Так вот… – продолжил Лысый, – Шастали мы там шастали, нюхали, смотрели, только что землю не лизали. Васи нет, вас нет, полный разброд и шатание. Все в панике, Егорыч – узлы увязывает, Степка, лекарь – пьет…

Петрович в сети завис, ищет что-то… На шестой день вертушка прилетела, двое чуваков сходят, не скрываясь. Наши собрались, гудят в сельпо. Пришли эти двое… Ксивы предъявили, знаки отличия, все такое… Короче, ПОННТ – Подразделение Особого Назначения Неизученных Территорий. Я так запомнил. Александр Смольников, достославный. Ну, вы знаете... – Илья и Лискин кивнули, а Данила обмер, не веря своим ушам.

- Чувак стал – боевик самый натуральный, с мечом спит, наверное. Другого – впервые вижу – Артемий Пламень, запоминающаяся личность, «сталкер», похоже, и сильны-ы-ый офигительно!

Троица переглянулась.

- Из него Порядок прямо пышет, жесть, да и только!

Я рядом стоял, прямо челюсти сводило. Думал: колдовать навсегда перестану, пить и курить брошу. Так вот. Программу партии объяснили, призывы огласили, на совесть давили – плакать хотелось. Патриотизм там, все как положено. Ну, и между делом, про тебя – он кивнул на Данилу, – И про какую-то телку расспрашивали: Вика какая-то. Ну, наши послушали, послушали, покивали. Чаю с пирожками предложили. Ну а потом Петрович вежливо так, ну вы знаете, как он это умеет, указал им пути следования. Те обиделись, давить начали, угрожали. Слово за слово – поспорили. Наши видят – их двое, пузыриться начали. Тут волки подошли – вообще заварилось… Ну, а потом…эх! – Лысый потряс головой.

Даже не знаю, как все так вышло… Этот Пламень огромедную дверь открыл, размер... – Он завертел головой, ища с чем бы сравнить.

– Ну вот как кремлевские ворота, не меньше! Оттуда десантура пошла из Небесного Ока, Порядок прямо дуром прет, ну как лавина – колдовать не можем ну нисколько, вообще! У нас – охотничьи ружья, а у них – «калаши». Наши разбегаться начали, уходили, кто как может! Избы загорелись… куры летают, бабы орут, детей в портал пихают. Волки носятся, кого-то рвет у колодца… Эти эмиссары практически не участвовали – у амбара на взгорке лежали, там, где портал открылся… Элька… Она же отважная… Если бы не этот Пламень – Смольникову точно хана пришла бы… Она на спину ему с амбара сиганула… Пламень его оттолкнул… Ну а потом – все быстро… Смольников – он же маньяк и меч у него посеребренный… Прямо надвое… шансов – ноль… Я видел, я в это время на площади лежал с пулей в груди… вы же знаете, некроманты не умирают… Я лежал, пулю выдавливал. Чувствую никак – не выходит и все! И в глазах медленно так темнеет… Чувствую – кончаюсь! Обычный такой, человеческий карачун… И такой меня ужас накрыл, что словно земля мне силы дала – тональ явился и вот… Я здесь… Тональ привел! У меня же усиление за счет удачного тоналя… Гриф – птица смерти и некромантии… – добавил он, будто оправдываясь.

Помолчали, склонив голову.

- Царствие Небесное! – сказал Илья.

- Тонатиу’ичан! – повторил Лискин.

Данила молчал, катая желваки по скулам.

- Это…- сказал он хрипло, – Эти люди: Пламень и Смольников… Это были мои друзья…

Лысый воззрился на него как на прокаженного.

- Значит… и разбираться с ними – мне!

- Ишь ты, ишь ты! – осадил его Давыдов. – А мы не при чем! Послабони пока! Больно прыткий – сам разбираться. Тут еще надо дожить до разборок – мы пока еще в Миктлане.

- Да, и, похоже, что уже не одни! – заявил Лис, глядя в туманную даль меж далекими стволами, где появились две едва заметные черточки.

- Гости у нас! – кивнул Илья, поднимаясь. – Толстый, мож посмотришь? – спросил он френофага, что лежал поодаль, флегматично перебирая, свои мягкие ротовые щупальца. Тот покладисто снялся и тут же исчез.

- Давно хотел спросить, – сказал Данька не отрывая взгляда от далеких фигурок и заметно нервничая. – Как эти пожиратели перемещаются? Мы топаем больше месяца, наверное, а те столбы как стояли хрен знает где, так ни на шаг не приблизились по-моему?