Парадигма крови (СИ)

- Ну и чё делать-то, не зги не видно, тудыть ёё! – дохнул в ухо Илья.

- Эх вы, сверхчеловеки! – фыркнул Димка. – Что, с испугу все способности поотшибало? Глазоньки-то прикройте, да смотрите как и положено в надчувственных мирах!

- Лан, попробуем! – сказал Илья, и Данила тоже послушно прикрыл глаза, снова сосредотачиваясь на внутреннем видении.

Теперь пошло легче, Данила увидел себя и друзей, сидящих на покрытом черной травой склоне, увидел сиреневое беззвездное небо и бескрайнее черное море, расстилающееся у подножия холма.

Справа и слева виднелась холмистая безлесная степь, проткнутая неизменными гигантскими стволами. Полупрозрачные, сочащиеся голубоватым светом корни змеились по степи, сбегая меж холмов прямо в черную жижу. В темном небе медленно плыли какие-то округлые тени, то сбиваясь в стаи, то расходясь, подобно огромным воздушным шарам.

Порой они опускались ниже, проплывая над поверхностью «моря» и испуская струи какой-то темной жижи. Напрягшись, Данила смог разглядеть некое подобие крыльев, а может и плавников, что трепетали по бокам раздутых тел неведомых существ. В черном «море» тоже что-то происходило. У подножия холма, там где светящиеся «корни» погружались в жидкость, кипел пенистый прибой, пузырясь, точно только что откупоренное теплое пиво. Временами на поверхности жидкости вздувались титанические волдыри, сопоставимые по размерам с холмами, окружающими друзей. Некоторое время выпячивание увеличивалось, поверхность его натягивалась, маслянисто поблескивая в неверном свете этого мира, затем медленно опадала, покрываясь множеством ямочек, словно попа на рекламе антицеллюлитных шорт. Данька хихикнул, удивившись такой отвлеченной ассоциации, и не к месту подумал, что у него давно не было секса. Друзья-маги молчали, крутя головами с зажмуренными глазами и яркими пятнами открытых «третьих глаз» посреди лба.

- Уныло… – сказал наконец Илья, почесав в затылке. – И неудобно. Может, завязать чем? У кого-нибудь платок есть? А то меня все время подмывает глаза открыть.

- У меня два! Тебе какой: батистовый с кружевами или шелковый в синюю полосочку? – хихикнул голый Лискин, вытянув облезлую морду и скобля лапой морщинистую шею.

Илья обреченно вздохнул, роясь по карманам.

- У тя шарф на шее! – подсказал Димка.

Данила тоже покопался в куртке и обнаружил грязный платок и кожаный ремешок неизвестного происхождения. Илья старательно обвязал голову шарфом, отчего стал похож на пьяного Али-Бабу с упавшей на глаза чалмой. Третий глаз сверкал сквозь повязку как бледно-голубой аквамарин. Данила, подумав, остановился на платке, разорвав его пополам и связав в длинную полосу.

- Калики перехожие! – констатировал Лискин, смотря на их приготовления ярко-синим цветком третьего глаза. – «Сами мы неее мееестныееее, подаааайте на хлееебушек!» – пропел он противным голосом и встал.

Данила невольно отметил, что теперешнее уродство Димки, как-то совершенно органично вписалось в окружающий их странный мир.

- Опа! Смотрите, смотрите! Щас поймают! – Лискин указал в небо, где далеко вверху клубилось округлые тени.

Данила и Илья задрали головы. В небе действительно что-то происходило. Данила напрягся, «приближая» зрение.

Высоко-высоко метался белый шарик. Огромные существа, напоминающие то, что встретилось Даньке в тумане, с удивительной для внешне неповоротливых тел прытью, гонялись за светлым пятном, которому пока удавалось уворачиваться от алчущих пастей и протянутых лап. Наконец, одна из тварей изловчилась и светлый шар словно прилип к окруженному щупальцами рту. Отростки удлинились, обвили светящуюся субстанцию, и свет как бы втянулся внутрь темной туши – будто сдулся детский воздушный шарик. Остальные твари кружили вокруг оглаживающего пузо счастливца, и выражение усатых морд было красноречиво-разочарованным.

- Что это такое? – спросил Данька и удивился, потому что только сейчас заметил, что звуки в этом мире исходят только от их троицы.

Все остальное – и трава и пенящийся прибой, и даже воздушная охота – происходило совершенно бесшумно.

- Дорогие дети! – ответил Лискин, поправляя на носу невидимое пенсне. – Сейчас вы просмотрели основной момент функционирования Загробного Мира. – Лискин продолжил, точно копируя интонации усталого учителя биологии. – А именно: френофагоз, или, говоря простым русским языком – душежорство. Здесь мы видим френофагов, или пожирателей душ, которые, только что, на ваших глазах сожрали грешную душу.

У Ильи гадливо скривился рот. Данила, однако, воспринимал эту речь даже с улыбкой – уж больно ловко ломался Лис.

- А сейчас, – продолжал Димка, указывая на отделившегося от стаи «пожирателя» – данный индивид произведет еще один естественный акт, а именно: испражнится. Таким образом, чулель этой грешной души вернется в круговорот Питао, или Мировой Души в природе. Но об этом мы узнаем на следующем занятии! А теперь, урок окончен – все свободны! – завершил Лис, следя костлявым пальцем за перемещениями «пожирателя».

Туша, крутя хвостом и загребая всеми шестью лапами, снизилась и пролетела прямо над их головами, направляясь к темной жиже.

Немного отдалившись от берега, чудовище зависло над глянцевитой поверхностью, трепеща едва заметными крыльями-плавниками. Через секунду, тварь извергла вниз черную струю, потрясло хвостом и неторопливо направилась прямо к застывшим на холме путешественникам.

Испражнившись, существо сделало круг и повернуло обратно. Над холмом оно зависло и подогнув соминую свою голову посмотрело сверху вниз на застывших на холме друзей. Некоторое время монстр разглядывал их, затем затрепетал крыльями и, подобрав лапы, плавно опустился на землю.

- Нууууу чтооооо? – спросило существо, прочно усаживаясь на толстый хвост. – Видееели как я егооооо?!

- Да-да! – закивал Димка. – Это было здорово, высший пилотаж!

- А тоооооо! – довольно протянул пожиратель, шевеля усами. – Я – моооолоооодееееец!

Чудовище потянулось к Даньке, желеобразные усики вытянулись как рожки титанической улитки.

- Да, ты – хороший, хороший! – попятился Данила.

- Боииишьсяяяя? – монстр фыркнул, словно усмехнулся. – Неее бооойсяяя, я тебяяя неее съеееем! Даай понюхаааюююю! Ты страаанннныыый!

Скрепя сердце, Данила протянул монстру открытую ладонь. Прохладные щупики щекотно коснулись кожи.

- Тыыы сииильныыый, Дааанилааа Вооодооорееезооов! – прогудело существо. – Я удивляяяяюсь!

- Ага, да! – ответил Даня, чувствуя себя довольно глупо.

Похоже эта тварь была той же самой, что появлялась, когда он погружался в туман Миктлана.

- Он Дитя Хаоса, чтоб ты знал! – сказал Лискин, блестя «третьим глазом» из-за спины Ильи.

- Оооо! – чудовище откинулось назад, по-собачьи склонив плоскую голову. – А что вааам нууужнооо в Миииктлааанеее, гооооспооода?

- Да, собственно ничо не нужно! – Илья отодвинул Данилу, выступая вперед. – Нам обратно на землю бы! Поможешь?

Монстр поглядел на Илью, круглые глаза вращались независимо, как у хамелеона.

- Нууу помогууу… Я неее голооодныыый теперь…

У Данилы полегчало на душе – он совсем не был уверен, что найдет выход самостоятельно. Хаос еще бродил в нем, как молодое вино. Он никак не мог совладать с ускользающими знаниями, что роились в его голове.

- Знааачит на Зенмлююю, тогдааа…

- На землю, на землю – перебил его Димка. – И поскорее, родной!

Монстр повернул один глаз, оглядывая Лискина. Выражение его морды неуловимо изменилось. Даниле почудилось, что между Димкой и тварью проскочила невидимая искра. Это показалось странным, но существо уже шумно вздохнуло и поднялось в воздух, повисая в метре над поверхностью.

- Нууу пойдееем! – сказало оно, прижимая лапы к сиреневому брюху.

Оно поплыло вниз по склону, туда, где в сумраке темнели корявые столбы. Друзья по несчастью поднялись, следуя за пожирателем душ. Некоторое время все напряженно молчали.

- Нууу чтооо новооого на Зееемлеее? – спросило чудовище, поворачивая голову. – Гоооворяят скооороооо Армааагеддооон?