Парадигма крови (СИ)

Я чувствовала некую угрозу, зловещее облачко скрывало истинный смысл сказанного. Интуиция, отточенная тысячами жизней, настойчиво шептала об угрозе, исходящей с этих труднодоступных островов.

Я внимательно слушала последующие доклады, но мысли мои все возвращались к таинственному строительству, что затеяли наши враги. Это требовало скорейшего разъяснения. Совет закончился. Пришло время принять решение.

Правитель встал и сказал свое слово. Приказы были отданы, цели намечены. Все ожидали лишь моего резюме. Жрецы всегда говорили последними. В нашей власти было переиначить все распоряжения Правителя. Жрецам, общающимся с Богами доверяли всегда и во всем. Я поднялась. Обошла глазами внимательные и ожидающие лица, посмотрела в настороженные глаза Правителя и сказала:

- Час Суда близок. Битва вот-вот грянет. Необходимо поднять войска в ружье. И вот еще что, – я помедлила – все агенты должны занять позиции. Пока планы людей не ясны, все агенты должны стоять на местах. Все, кто владеет стихиями должны быть готовы! Базаар НЕ МОЖЕТ пострадать. В случае малейшей угрозы безопасности мира Древей – я требую активации “Плана В”!

Совет зашумел, точно чисса, растревоженные появлением кор-корра. Правитель поднялся вновь, в его глазах отражалось удивление.

- Но Жрица, План В – это СЛИШКОМ глобально! Применение этого средства не только приблизит Армагеддон, но и напрямую спровоцирует его немедленное наступление! Мир Земли погибнет!

- Нет, Правитель, – сказала я твердо. – Погибнет лишь человеческая цивилизация, но не Земля! Земля переживала и не такие катаклизмы на своем долгом веку! Да, тяжело будет всем, да произойдет сдвиг в структуре тоналя, но мы НЕ МОЖЕМ допустить чтобы по глупости несовершенной расы было повреждено, или даже уничтожено главное сокровище Вселенной! Я за применение Плана В! Яростные времена – яростные методы! Пошлите своих агентов! – обратилась я к Ре-Наа-То – Проникающему-Во-Тьму.

Все выглядели подавленными.

Правитель лишь слабо кивнул в ответ на вопрошающий взгляд Резидента.

Гудя, точно растревоженный улей, Совет разошелся. Мы остались наедине с Правителем и несколькими высшими жрецами.

Подали шиет в тоненьких чашечках, легких, как перо кецаля. Я поведала им о встрече с Миктлантекутли.

Как выяснилось, дракониды, сидящие на Базааре тоже не теряли времени даром. Они назвали мне имя Дитя Хаоса и имя того, кто противостоял ему. Как только созвучия этих имен коснулись моей души, я застыла пораженная: Даниил Водорезов и Артемий Пламень… Данька и Тёмка… Мой Друг и моя Любовь! Я закусила губу, пытаясь унять взбесившееся вдруг сердце. Феноменальное стечение обстоятельств! Я почувствовала, что Хаос подчиняется мне ровно настолько, насколько Океан подчиняется рыбаку в утлой лодчонке. Чей-то непостижимо великий разум и неодолимо мощная длань чувствовалась во всем происходящем…

- Я отправляюсь в Миктлан! – сказала я, вставая.

Не слушая их возражений, я быстрым шагом вышла из Совета и направилась к Пирамиде.

Молитва не принесла мне покоя.

Хаос трепетал, разрывался и вновь свивался бесформенными клубами и не давал определенного ответа ни на один мой вопрос.

Я чувствовала, что Великий Дракон Хаоса пребывает в том же смятении, что и я. Единственная мысль, в которой я укрепилась, была проста и в то же время невозможна для существа тысячелетиями служившего одному Богу: кто-то третий вступил в Вечный спор Демиургов. Неявное, но пристальное внимание чувствовалось во всем происходящем. Кто-то изучал нас, подкидывая события в нашу жизнь, как пытливый натуралист подкидывает крошки в растревоженный муравейник.

Шальной птицей влетела в голову и забилась, бестолково мечась мысль: а может Тецкатлипока и Золотой Змей не так уж и велики, чтобы застить мне Небо? Я задумалась, стоя перед алтарем.

Моя кровь капала с пальцев и розоватым паром поднималась вверх, испаряясь с золотых плит. А может, я просто никогда не смотрела вверх, туда, высоко, где нет ни большого ни маленького, туда, где непрерывно идет Творение? Может, все мы так привыкли к теплой опеке Отца, что замечаем его руку только когда она шлепает нас за наши шалости? Может, нам пора перестать колотить друг друга совком по панамке и поднять голову от нашей песочницы? Я затворила кровь. Сомнения мои не развеялись, но я приготовилась к главному экзамену в своей жизни – экзамену на право взрослеть.

Врата Пирамиды были универсальными. Это были Драконьи Врата. Хаос шепнул что-то ободряющее мне вслед. Минуя Мост, я шагнула прямо в Миктлан.

====== Часть 17 ======

Они шли долго. Время измерялось только потребностью в пище и сне. Лискин учил Даньку, постепенно приучая к управлению теми знаниями, что гнездились в его голове.

Питались они только тем, что создавал Лискин, используя свою странную магию.

Обычно это было что-то напоминающее сушеное мясо, да пюре быстрого приготовления.

Это было не густо, но в их положении было не до кулинарных изысков.

Данила начал видеть ткань мира глазами настоящего мага. Это было узорчатое полотно, местами плотная, местами рыхлая и дырчатая, точно тонкое кружево. Нити Порядка тут и там были усеяны бусинами Случая. Этим случаем как раз и управлял Хаос.

Димкина фраза: « Порядок дает судьбу, а Хаос – возможность ее исправить!» – полюбилась Даньке, и он с удовольствием управлял мешаниной случайностей.

Он предотвратил вывих лодыжки у Ильи, послал случайно залетевшую грешную душу прямо в пасть Толстого и почувствовал себя истинным Дитя Хаоса.

Лискин усмехался, видя его усердие, а Давыдов все больше молчал, глядя на их уроки с мрачноватым смирением. С Лисом у Данилы сложились неоднозначные отношения: с одной стороны, Данила восхищался служителем Тайного Бога, а с другой, его не покидало ощущение, что Лискин скрывает гораздо больше, чем показывает. Данила подступал и так и этак, используя на хитром Димке все знания, что приобрел за время психиатрической практики, но Лис открывался ровно настолько, насколько считал уместным. От этой тщеты Данила чувствовал себя все более и более несостоятельным и темным. Это бесило, но и увлекало его одновременно. Знаний становилось все больше, все легче было Даниле, то, что раньше требовало напряжения всех сил, отодвинулось куда-то на уровень интуиции, на уровень древних, глубоко зашитых в подсознание рефлексов.

Управлять случайностями стало так же легко, как моргнуть, почесать нос, как дышать. Как будто вспоминалось то, что когда то забыл.

Это как кататься на велосипеде — один раз научишься и в любой момент вспомнишь, стоит только снова усесться в седло. В тот «день» Данила первым заметил яркую звездочку Случая на гладкой ткани Мирового порядка. Бусина пульсировала, то уменьшаясь, до едва заметной точки, то увеличиваясь, до яркого рубина. По мере их приближения к Событию, Данила все больше беспокоился: кто-то настойчиво менял ход событий. Данила поделился своим беспокойством с Димкой, и они вместе напряженно ожидали того момента, когда странное событие произойдет в их личном времени.

«Небеса» Миктлана разорвались, впустив огромную неопрятную птицу, которая, кружась и оглашая тишину Царства Мертвых хриплым клекотом, сейчас же вступила в бой со стаей пролетающих пожирателей.

Разогнав очумевших от неожиданности френофагов, птица практически рухнула прямо под ноги путешественников. Распластав потрепанные крылья, птица глянула на них мутным глазом и открыла крючковатый клюв, часто-часто дыша.

- Лысый?! – изумился Лискин, приглядевшись к распростертому перед ним грифу.

- Ни-че-го себе! От дела-то! – воскликнул Илья, впервые за долгое время, проявляя хоть какие-то эмоции.

Гриф посмотрел на них одним глазом, и, пошатываясь, встал на когтистые лапы. Он подернулся клубящимся маревом, скрываясь из виду. Когда плотная завеса рассеялась, все увидели того самого некроманта, что славился в Побоище своеобразным чувством юмора и крайним необщительностью.

- Лысый! Какими судьбами??? Откуда??? – они окружили прибывшего, наперебой обнимая и теребя его.