Ночная духота (СИ)

— Ты ждёшь от меня пощёчины, чтобы наконец заткнуться? — голос графа оставался тихим, я была рада, что не вижу его лица. Достаточно было рук на моих плечах. — Я не бью женщин. И я даже не заставлю тебя замолчать, и знаешь почему… Потому что ты права… Ты не сказала мне ничего нового. Я знаю, что не сумел стать Анри отцом, сколько ни старался.

— Анри?

Я пыталась понять, насколько далеко от меня лицо графа. Я не чувствовала холода.

— Анри Дега, он стался в душе Анри Дега. А я гонюсь за призраком Лорана дю Сенга. Прости, на сегодня история закончена. А, может, и навсегда. Открывай глаза.

Я открыла глаза и тут же зажмурилась. Никогда не думала, что ночная темнота может быть настолько яркой! Ярче калифорнийских маков! Он схватил меня за руку и поволок по дороге вниз. Я еле успевала перебирать ногами, не особо понимая, касаюсь ли вообще смешанных с землёй камней и корней деревьев. Стремительный спуск закончился прямо у того места, где я сидела раньше. Шло второе отделение концерта, судя по шуршанию обёрток купленных в перерыве чипсов. Граф мгновенно исчез. Я хотела повернуться, чтобы отыскать Лорана, но тёплая рука остановила меня.

— Как в старые добрые времена, не правда ли?

Как же я не заметила Клифа! Живые глаза за чёлкой нахально блестели, но я с радостью положила голову на затянутое индейской курткой плечо. Он оставил на моей макушке горячий поцелуй. Лишь сейчас я поняла, как сильно продрогла в лесу.

— Где Лоран?

— Увёл графа домой. Сказал, что тот хочет спать, да и сам признался в недомогании. Не думаю, что ты нужна сейчас дома.

Клиф замолчал, и я надеялась, что его фантазия не оказалась такой же бурной, как моя. Анри и Антуан, нет, невозможно… Он не может быть его любовником.

— Я купил вина… Хочешь?

Не дожидаясь ответа, он ногтем разрезал упаковку и вытащил пробку зубами. Напиться? А почему бы и нет… Меня обещали уложить спать в полночь и не трогать до понедельника, так отчего бы не попытаться хоть немного расслабиться… Я отхлебнула прямо из горла, хотя и заметила в руке Клифа одноразовый стаканчик.

— Ты ещё помнишь, какое вино я люблю, — я благодарно провела рукой по его груди, затянутой чёрной футболкой. — Спасибо, Клиф, и прости меня за все те гадости, которые я сказала тебе в последние дни. Просто…

Я отвернулась и шмыгнула носом, а потом сделала несколько длинных глотков, с радостью ощущая сладковатый привкус мускатного вина.

— Я не обиделся. Мы оба вели себя не лучшим образом. А это вино, оно ведь часть ностальгии, признайся, — он даже пихнул меня в бок, но я промолчала. — Можно сказать, что это вино сделано в русских виноградниках…

— Ты слишком хорошо знаешь русскую историю Калифорнии, — перебила я Клифа. — Слишком хорошо… Может, ты и подружку потому себе русскую нашёл, — я тоже пихнула его в бок. — Почему тебе интересны русские?

— Мне? Интересны? Совсем нет. Если бы Форт Росс принадлежал испанцам, я знал бы о нём столько же… — Клиф усмехнулся, ещё ниже склоняясь к моему уху. Мы говорили слишком громко, но не слышали друг друга. Лишь мешали соседям. Теперь он шептал. — Я ничего не знаю. Это всё он, — Клиф потряс бахромой куртки. — Он рассказывает, я слушаю, потому что старших перебивать нельзя, так меня воспитали… «Саттер Хоум»… Хорошо, что русские ушли из Калифорнии. Да, кстати, у меня для тебя подарок.

Клиф полез в карман, но так и не достал ничего.

— Идём на террасу, — он поднялся со ступеньки и протянул мне руку. — Без света ничего не увидишь.

Знал бы он, что такое жить без света! Клиф не отпускал моей руки, но я и без него не оступилась бы, потому что не чувствовала даже лёгкого опьянения, хотя по дороге почти прикончила бутылку. Я смотрела на тонкую спину Клифа и пыталась вспомнить, есть ли у него на спине родинки… Нет, всё же мускат успел ударить в голову, раз я против приказа Лорана думаю о Клифе… Ну, а родинки, неужели нет ни одной?

На террасе в свете фонарей лицо Клифа утратило смертельную белизну и приобрело болезненную, но все же относительно живую, желтизну. Чёлка забавно колыхалась в такт отбиваемого ногой мотива, порождённого доносящимся со сцены громом ритм-секции. Мы сидели прямо на камне, привалившись спинами к перилам. Кофта не спасала от лёгкого вечернего ветерка, но выпитое вино согрело тело и душу. Даже засунь меня сейчас в холодильник, я всё равно буду чувствовать себя превосходно, потому что рядом нет графа дю Сенга.

Сейчас мы молчали, потому что успели поругаться по-американски — тихо и вежливо, не привлекая внимания девушек-буфетчиц. Я то и дело бросала беглый взгляд на Клифа, но он растворился в музыке; даже пальцы, свободно лежащие на подтянутой к животу коленке, перебирали белесые нити вытертых джинсов на манер гитарных струн. Я пару раз присвистнула в такт, желая прекратить дурацкую ссору, но байкер не желал идти на примирение. Похоже, моя реакция на подарок стала для него полной неожиданностью, если вообще вампиры способны чему-то удивляться. Впрочем, Клиф по вампирским параметрам Голливуда уступал даже Лорану, не говоря уже об этом непредсказуемом, непонятном и оттого ещё более пугающем парижанине.

Одной рукой я продолжала сжимать горлышко пустой бутылки, а второй разглаживала на коленях смятый в сердцах комикс. С показавшейся мне в тот миг глупой ухмылкой Клиф протянул ветхую страницу, непонятно когда — полвека назад или накануне — аккуратно вырезанную из журнала, где чёрным по белому были отпечатаны картинки с изображением крепости Форт-Росс. Картинки, которым, по мнению Клифа, я должна была умилиться. Что же, наверное, мне стоило порадоваться, что кто-то вообще подумал, что мне что-то может быть интересно… Хотя после вчерашнего высмеивания комикса о вампирах, Клиф не смел ожидать от меня иной реакции.

Я тёрлась спиной о перила и пыталась понять, что заставило меня вести себя так, словно я была патриоткой России. Наверное, тыканье графа в мою несостоятельность как американки обнажило нервы, и Клиф стал последней каплей. Я забурлила, как сода гашёная уксусом. Нет, я не исходила слюной, американская жизнь научила меня высказывать своё мнение тихо, но чётко — только в тот момент я позабыла ещё одно главное правило — никогда не переходить на личности. Всему виной сковавший меня с парижанином страх. Он слишком резко отпустил моё тело, и мозг не успел включиться. К тому же, я была пьяна и потому напрочь забыла все правила.

Это был высокохудожественный комикс — отличные зарисовки деревянных строений крепости, что делало художнику честь. Он их восстановил по старым акварелям, ведь землетрясение в начале двадцатого века полностью разрушило крепость, а восстановление началось лишь при Рейгане, спустя четверть века после создания комикса. Из себя меня вывел бородатый мужик в тулупе и ушанке, который грозил кулаком бравому американскому парню.

— Где медведь? — зарычала я и ткнула комикс в ставший слишком большим нос Клифа.

Чёлка дёрнулась, и байкер отшатнулся от меня.

— Ты для чего мне это подсунул? — я шагнула к нему, чтобы не повышать голос. — Я и без того прекрасно знаю, что ты все ещё живёшь в бункере и ждёшь, когда СССР нападёт на вас!

Какого черта Форт Росс, я никогда не говорила ему, что меня хоть как-то интересует судьба русской крепости. Да, я всплакнула, когда губернатор Шварценеггер попытался закрыть её, оправдываясь тем, что парки, не пользующиеся популярностью, в рамках строгой экономии бюджета финансировать не стоит, и, как налогоплательщик, я его поддержала и молча проигнорировала воззвание русской общественности обратиться за помощью к российскому правительству, чтобы русско-американское наследие стало финансовой ответственностью обеих сторон. Я не разделяла мысль, что раз две сотни лет российский флаг развевается над калифорнийской землёй, то Россия обязана постараться, чтобы так было всегда. В то время меня больше забавляла реакция коллег. Сделав удивлённые глаза, они заявили, что никогда не слышали о таком парке и даже не предполагали, что в Калифорнии когда-то были русские, хотя все гуляли по «русским холмам». Они были абсолютно уверены, что город Севастополь, где выращивают знаменитые калифорнийские яблоки «Гравенштейн», произошёл от какого-то индейского слова, а «Русская речка» совсем нерусская, а просто «быстрая», потому что никто никогда не видел её названия на карте, а на слух «Russian» и «rushing» легко спутать… А вот с Клифом я не обсуждала Форт-Росс, потому что обидеть американца, тыкая его носом в собственное невежество, очень легко, а в то время я не желала обижать своего бойфренда.