Орлиное гнездо (СИ)

И Раду Кришан решился. Он даст бой ненавистному властителю. Быть может, тот ждет покорной и доверчивой сдачи – чтобы потом с торжеством отвезти пленных в свою столицу и там предать излюбленной им казни; или же позорно умертвить здесь, вкопав ряды кольев перед глазами собственных крестьян Кришанов. Крепостным Кришанов жилось неплохо – Раду был добрый и рачительный хозяин, заботившийся о своей скотине; но он вообразил, как эти люди, умеющие только копаться в земле и повиноваться, подходят к месту его казни и плюют своему умирающему господину в очи… не своею даже волей, а волей деспота, которого так же испугаются ослушаться…

Он слыхал – такие случаи бывали. Раду покрылся холодным потом. Нет – он лучше сам лишит себя жизни!

Ну а если так – раздумывать больше нечего!

Корнел, в этот раз всецело посвященный в замыслы Раду, сам взялся засесть в засаде в лесу, признав такой план лучшим. Но он горячо просил тестя позволить Иоане уйти – пусть хотя бы его жена и ребенок останутся в безопасности!

Раду сощурил черные глаза.

- Этот путь… Этот путь всегда открыт, - проговорил он. – Но он – последний! Ты понимаешь, что Иоане некуда будет идти, если возьмут нашу твердыню?

Корнел кивнул.

- Да, господин. И я… Я сделаю все, чтобы отстоять наш замок!

Раду поглядел ему в глаза – и вдруг расхохотался, схватив за сильные молодые плечи:

- Ты понимаешь, что для этого тебе придется пленить самого князя?

Корнел рассмеялся в ответ:

- Я готов!

Он выхватил саблю и бойко перекрестил воздух.

Раду, улыбаясь и кивая, похлопал его по плечу. Он знал, что Корнел в этот миг ненавидит его всеми силами души, – но это было ничего. Это было даже хорошо! Порою из такой ненависти люди и совершали чудеса!

Корнел убежал, созывая воинов, с которыми собирался уйти в лес; Раду же стал занимать оборону замка. Он давным-давно врос в эту землю, он, как дуб-патриарх, пустил корни в каждый отнорок, прорытый последней замковой мышью, - пусть-ка попробуют вырвать его отсюда!

Марина вбежала в комнату Иоаны, принеся сестре новые вести о замыслах отца, - и застала ту одевающейся в мужское платье, в котором она упражнялась с оружием: широкие цыганские штаны, высокие сапоги, кожаный пояс, на котором висела сабля, белая крестьянская рубашка с вышивкой. На глазах у изумленной Марины Иоана облеклась в алую бархатную безрукавку, стянувшую и почти скрывшую ее грудь, и плотную кожаную куртку.

- Ты думаешь сойти в таком платье за мужчину? – с усмешкой спросила старшая.

- Я думаю, что так удобнее! – ответила Иоана. Закинув руки за голову, она быстро и небрежно заплела волосы в косу. – И тебе бы переодеться, сестра! Будь готова бежать – в юбке неудобно! – бросила Иоана сквозь зубы.

- А ты готова сражаться – со своим ребенком в животе? – усмехнулась Марина.

Она была одета как невеста – в светлое, пышное платье с золотом; черные волосы распустила по плечам. И вообразить нельзя было худших оков при бегстве! Но прежде, чем Иоана произнесла это вслух, Марина вскинула руку, предупреждая советы, и быстро и сухо рассказала, как боярин намерен оборонять крепость.

Иоана поняла, что отец решился стоять насмерть, - она немного побледнела, но выше подняла голову, и зеленые глаза заблестели готовностью.

- А ты сама…

Марина отмела все предостережения, мотнув головой, и, царственно выпрямившись, быстро вышла из комнаты. Иоану охватила внезапная тревога, какой она никогда еще не испытывала за свою надменную, алчную и холодную сестру, - но она уже не успела ничего той сказать.

Черный дьявол пришел на закате; защитники замка увидели его со стен – катившуюся на них неотвратимую лавину, ощетинившуюся саблями. Воины между бойницами заряжали орудия; воины под окнами башен готовили факелы. Туда уже натаскали пакли, которую будут поджигать и кидать на головы атакующим; слуги в кухнях кипятили смолу, которую будут подавать в башни через отверстия в полу.

Но еще прежде того на дружинников Дракулы напали из засады.

Воины Корнела, выскочившие из леса, бросились в бой так, точно в них вселился сам дьявол, избравший гнездилищем их души; они пронзали врагов, подрубали ноги коням, стаскивали ошеломленных всадников с седел, ослепляли их факелами…

Панику, начавшуюся в рядах воинов Дракулы, смог унять только сам Дракула – мощным голосом он строил их, сплочая снова, сверкая своим стальным с золотом доспехом, как живая смерть. Он стремительно вращал огромной саблей, разрубая воинов в латах до самого седла. Под конец даже отчаянные солдаты Корнела устрашились и попятились, не смея подойти к нему.

- Держись, кому говорю! – проорал Корнел, казавшийся рядом со своим бывшим вождем, древнею погибелью, смертью юной. – Напирайте на них! Окружайте князя и тесните к лесу!..

И он сам, вскочив на лошадь из-под убитого врага, рванулся наперерез всадникам Цепеша, с такой отвагой и яростью, что в одиночку прорвал строй; за ним, опьяненные успехом, бросились пешие и конные воины Кришана, и Дракулу отрезали от его войска! Его и нескольких его дружинников стали теснить в чащу! Черная грива взметнулась под шлемом, рассыпавшись по алому плащу, по необъятной спине, и всем послышался изумленный рык льва, окруженного псами…

Но ненадолго! Перерубив одного из смельчаков пополам, так что тело развалилось внутри одежды и алая кровь дымящимися струями ударила в лица его товарищам, князь вырвался из окружения.

- Вперед! – прохрипел он, указывая багряной саблей в сторону замка. – Покажем этим подлым собакам!

В стороне одиноко и горделиво протрубил рог. Взвились в небо стяги, развернулись к замку готовые к выстрелам орудия - и войско пошло на приступ: разрозненные силы сплотились, казалось, мгновенно, точно и не заметив понесенного урона. Одною пламенной силой княжеского духа.

- Вперед! – прокричал и Корнел, увидевший, что защитники лишились преимущества. – Обгоним их!..

И он опередил врагов, опять своим безумным натиском прорывая ряды и кладя вокруг себя трупы; он был таким же знамением этого дня, как Дракула. И тот, конечно, уже увидел, кто руководит обороной замка Кришан; и взаимная лютая ненависть умножала их силы.

Но удержать врагов под стенами не удалось – они намного превосходили защитников и силами, и числом; и Корнел, в одиночку проскользнувший в замок тайным ходом, побежал, топоча и орошая все вокруг кровью, громогласно призывая женщин и слуг, неспособных к битве, спасаться.

- Иоана! Где Иоана?..

Корнел побежал на башню, точно вдруг потеряв голову. Но не успел подняться – на полпути столкнулся с Мариной, которая тоже спешила вверх по винтовой лестнице, но путалась в своей юбке.

Корнел схватил ее окровавленными руками, пятная светлое подвенечное платье. – Безумная! Куда ты?

Женщина могла бы умереть на месте от страха, схваченная из темноты таким адовым видением, - но Марина развернулась к мужу сестры и засмеялась ему в лицо, звонко и счастливо.

- Как ты хорош! Как славен этот день! – воскликнула она.

- Сейчас же беги вниз… Уходи! – крикнул он, тяжело дыша, крепко держа ее, точно опасаясь, что у Марины подломятся колени и она скатится по ступенькам. – Вы еще успеете уйти! Разыщи Иоану и бегите подземным ходом!

- Без тебя она не побежит, Корнел чел Фрумош! - смеясь, ответила Марина, скользнув смуглой рукой по его непокрытой голове, по кудрям. – Беги сам, если хочешь, чтобы Иоана жила! А мне дорога туда, в небеса!

Корнел стиснул зубы и встряхнул ее.

- Ты сошла с ума? Я сейчас стащу тебя силой!

- Только посмей!

Марина оттолкнула его так, что он сам едва удержал равновесие; но потом притих и глядел на нее, как на какую-то вещунью, точно под стенами замка не шло сражение.

- Бегите в Семиградье… Тот подземный ход, начало которого ты видел, ведет не только в монастырь, а еще и в один из самих купеческих городов, - проговорила Марина. – Вы укроетесь там! Я дарю вам двоим мою непрожитую жизнь, которой у меня не будет и не может быть!..