This one. Книга вторая. Ирисы под кровавым дождем (ЛП)

Ее неуверенность и страх стали очевидными в напряженных линиях ее позы, в том, как тщательно она старалась сохранить невозмутимость на своем красивом лице. Но ее глаза выдавали ее. Нет, она прекрасно знала о ненависти и гневе, о стремлении к справедливости, о которых говорил он.

Кацура поставил пустую чашку.

– Мы должны быть достаточно безумны, чтобы не свернуть с пути нашей радикальной справедливости. Это движущая сила фракции Чоушуу. А Химура – авангард нашей безумной справедливости и выполняет самую тяжелую роль.

Через секунду после того, как эти слова слетели с его губ, общность, которую он выстроил с ней, рухнула.

Она отшатнулась, резко шепнув:

– И что теперь? Вы говорите мне это для того, чтобы я исполнила свою роль?

О? Так вот что она предположила? Кацура слегка приподнял бровь. Такой ответ о многом говорит. Ее использовали раньше.

Хм, должен ли я надавить на нее, или… Нет, этого достаточно.

Он посеял семя сомнения. Не следует давить на нее сейчас слишком сильно, или она отвергнет его слова только из-за более ранней травмы.

У этой девушки… очень сильное чувство справедливости. Она не была слабой жеманной неженкой, и Кацуре это понравилось, очень. Более слабая девушка не сможет выполнить ту задачу, которую он на нее возлагает.

– Я не говорю вам, что вам следует делать. Я просто хочу, чтобы вы поняли, что мы здесь делаем, – ровно сказал ей Кацура, прежде чем вежливо кивнул, взял свой меч и вышел.

Теперь только время покажет, что выйдет из этого гамбита. Если девушка станет той, какой необходимо… если Кеншин продержится чуть дольше, возможно, его жизнь наладится.

Настроения в столице приближались к точке кипения. Что-то будет, причем в ближайшее время. Никогда раньше Бакуфу не были настолько дезорганизованы, настолько уязвимы для внешнего воздействия. Если им удастся продавить ситуацию, у них появится реальный шанс получить рычаги влияния при дворе.

Если бы мне только удалось удержать Миябе от опрометчивых поступков.

Ночное задание по устранению торговца, который снабжал проправительственные силы западным оружием, было выполнено довольно далеко от города. По правде говоря, это было неожиданным облегчением. В эти дни город практически кишел людьми Бакуфу, полицейскими патрулями и самураями из провинций, и все они находились в состоянии повышенной готовности.

Теперь Кеншин и Иидзука-сан направлялись обратно по дороге, ведущей к городу, через тихую бамбуковую рощу. Вернее, она была бы тихой, если бы не нервные замечания Иидзуки.

– Я клянусь, что слышал, что телохранитель стрелял в тебя из винтовки. Однако ты говоришь, что в порядке. В порядке? Я видел, какие раны вызывает это проклятое оружие, так что как, черт побери, ты можешь быть в порядке?

– Я увернулся, – растерянно пробормотал Кеншин. Он мог бы поклясться, что на краю его восприятия мелькнуло какое-то движение…

Да, есть. Группа ки, двигаются к нам?

Он поднял руку, делая Иидзуке знак молчать, и на всякий случай прогнал его в гущу деревьев. Скорее всего, это их собственные люди. В конце концов, это была маленькая отдаленная дорога, и в это время ночи ни у кого не было причин пользоваться ею.

Вдали он увидел белые треугольники, мелькающие в лунном свете. Черт.

– Вот они!

– Стойте!

– Это Шинсенгуми! Сдавайтесь во имя сёгуна!

Кеншин выругался и бросился бежать, надеясь оторваться от них. Последнее, чего он хотел, это убивать тех, кого не нужно. Дорога впереди разделялась надвое, один путь вел вниз, к городу, другой вверх по склону горы, вверх по каменной лестнице, к святилищу, которое Ишин Шиши использовали ранее.

Мужчины, преследовавшие его, были уже непозволительно близко.

– Он не один!

О черт возьми! Кеншин выдохнул. Чуть выше на лестнице его ждал Иидзука. Несомненно, он надеялся переждать там. Черт, они видели его… у меня нет другого выбора, кроме как сражаться, не так ли?

Кеншин перевел дыхание, сосредоточился… и пригласил Кенту на свою сторону. Тот перетек через стену, и мир замедлился.

Первая цель упала вниз, даже не успев заблокировать чистый удар в плечо. Своевременное баттодзюцу позаботилось о следующих двоих одним движением, но с четвертым вышла заминка, так что у него было достаточное время, чтобы поставить блок. Это не имело значения. Направив ки в меч, Кеншин усилил удар и прорезал сталь так, словно ее и не было. Последний смотрел на него, распахнув глаза и рот… Кеншин метнулся, подпрыгнул и упал сверху с совершенным Рюцуйсен, прошедшим сквозь голову как раз вовремя, чтобы заставить его замолчать.

Потом не было уже никаких звуков, кроме его тяжелого дыхания. И кровь и кишки, сползающие вниз по лестнице. Это было так грязно. Они не должны были умереть…

– Ты в порядке, Химура?

Кеншин вделал глубокий вдох и выдохнул медленно, осторожно. Затем кивнул, встряхнул запястьем, чтобы убрать большую часть крови с меча, и убрал его в ножны.

– Нам нельзя здесь оставаться. Их может быть больше, – дрожащим голосом сказал Иидзука, прежде чем побежать вниз по лестнице.

Не говоря ни слова, Кеншин последовал за ним. Те пятеро… они пришли из ниоткуда. Шинсенгуми не должны были патрулировать так далеко от города, и даже если и пришли, по какой причине они следили за маленькой дорогой вроде этой? Они же полицейские! Их работа защищать простых людей, а не гоняться за…

– Это была засада, не так ли?

Иидзука-сан взглянул на него, даже не замедлив шаг.

– Верно. Они знали, что мы там будем. Я доложу об этом Кацуре-сану немедленно. Безусловно, среди нас предатель.

На краю города Иидзука-сан бросил его, решив идти с отчетом к Кацуре-сану немедленно. Кеншин на всякий случай предложил сопровождать его. В конце концов, ревизор не имел возможности защитить себя от такой засады. Однако Иидзука-сан посмотрел на него как на идиота и сказал:

– Им нужен ты, а не я.

Кеншин остался стоять, глядя ему в спину… ощущая панику и чувство опасности сильнее, чем когда бы то ни было.

Солнце поднималось, и торговцы уже открывали свои лавки, когда он возвращался домой, отчаянно стараясь не торопиться. Ничто не выдавало его как спешащего человека.

Однако это было трудно. Он чувствовал себя абсолютно грязным. Задание было достаточно плохим, а потом еще на нем повисли дополнительные смерти, только потому, что… Кеншин закрыл глаза и перевел дыхание. Нет, он не должен так думать. Это была засада, Шинсенгуми знали о них и охотились на них. Даже если бы он попытался увести их в лес, они могли наткнуться на Иидзуку-сана.

Иидзука-сан не был воином, но хуже было бы, если бы Шинсенгуми захватили его. Хитрый лис просто слишком много знал.

В гостинице все уже проснулись, когда Кеншин пришел туда, истощенный и напряженный, как струна, натянутая до предела. К счастью, на одежде не было видимых следов произошедшего ночью. Нет, в эти дни он был достаточно хорош, чтобы убивать, избегая разбрызгивания крови, даже когда не мог применять баттодзюцу. В конце концов, с помощью Кенты он мог вовремя видеть направленные на него удары, увернуться от них, нанести свои так, чтобы его цели умерли как можно быстрее.

Помывка заняла целую вечность, но все же, когда он закончил и поднялся в свою комнату, то не смог избавиться от ощущения потери равновесия и несчастья, когда увидел, что она пуста. Конечно, Томоэ уже поднялась на работу. И Кеншин прекрасно это знал. У него не было никаких оснований быть разочарованным, но все же… он обнаружил, что ему легче успокоиться и заснуть, убаюканным ее ровным дыханием и спокойствием ее ки, этим тихим островком в море.

Он лучше спал эти последние несколько дней, чем несколько месяцев до того, и все благодаря ей.

А теперь ее здесь не было.

Кеншин угрюмо вздохнул и сел рядом с окном, на свое привычное место. Как обычно, он поставил катану к плечу, а вакидзаси положил рядом.

Вы намерены убивать вечно? Если бы у меня был меч… вы смогли бы?