Lurk (СИ)

— Этому… этому научила тебя она? — Мартин поворачивается в сторону парня. Стилински ощущает, что энергия внутри него пульсирует, и что эмоции теперь под его жестким контролем — любовь и восхищение отступают, уступая место апатии и холодному расчету.

— Знаешь, — он улыбается, а затем чуть приближается, — трое умеют хранить секрет.

Он проходит мимо нее и останавливается только возле самых дверей. Он поднимает свою пачку сигарет и вновь оборачивается.

— Если двое из них мертвы, — договаривает он, а затем скрывается из виду.

Лидию прошибает ток в двести двадцать вольт, и она совершенно не знает, что делать с нарастающим чувством паники. Стайлз — ее Стайлз — исчез. Стайлз — ее Стайлз — стал совершенно другим человеком. И у нее нет над ним контроля. И у нее нет над ним власти, потому что Стайлз освободился.

Потому что Стайлз научился быть… самодостаточным. Он научился брать, отдавать взамен, но взыскивая при этом проценты. Теперь он холоден к ней, теперь у него есть Малия, теперь он вышел из тени, и ему больше не нужен идеал.

Он сам может создавать идеалы.

Лидия часто дышит, Лидия оборачивается и быстро засовывает руки под все ее шумящую воду. У нее паника, у нее страх, у нее неверие, у нее — безумие, что охватывает ее существо жестяным корсетом. Девушка смотрит в зеркало, не выдерживает и поддается рыданиям, что сотрясают ее.

Она осознает, что Стайлз перешел точку невозврата.

Она осознает, что ничего сделать с этим не может. И ей тошно, черт возьми, тошно. Она истерически моет руки под водой и бессознательно шепчет одно:

— Господи, сделай его прежним.

4.

Стайлз возвращается в кабинет. Под недоуменные взгляды остальных учеников, под гневные и бессмысленные крики Финстока Стилински сгребает свои вещи в рюкзак, а затем разворачивается и выходит, на ходу доставая сигарету из пачки. Теперь он идет вперед, не оглядываясь, теперь он точно знает, что вся суть заключается в дозировании, в навыках, которые отточатся только с опытом. Он не убил Малию, он просто немного истощил ее. Он не уничтожит Лидию или кого-то еще, потому что теперь знает, когда нужно остановиться.

То, что подарила ему Кира — бесценно. И дело не в том, что ему не нужна пища, вода или сон, как любому другому человеку. Дело даже не в обострившихся зрении, слухе, обонянии и осязании. Дело в том, что все чувства он может контролировать, что эмоции он может… обесточить и принимать нужные решения объективно, не поддаваясь импульсам. И каждый его шаг теперь отточен, выверен, каждый взгляд — пронзителен и внимателен. Стайлз Стилински отныне не смотрит на людей — люди смотрят на него. Стайлз Стилински отныне не кричит в спину — кричат ему. Это плохо или хорошо, это достойно осуждения или восхищения, это независимость или глупость — неважно. Суть состоит не в том, чтобы делить мир на плохо и хорошо.

Суть состоит в том, чтобы перестать подстраиваться под мир и заставить мир подстраиваться под тебя.

Стайлз закуривает прямо в коридоре школы. Тут же он включает плеер и врубает громкость на полную. Он точно не уверен, надолго ли эти способности его — может, Кира продолжает его обманывать. Но жить мгновением иногда приятнее, чем вечностью.

Стилински направляется к парковке с сигаретой в зубах и орущим «Плацебо» в наушниках. Он не знает, куда ему двигаться дальше, но теперь это и не имеет значения. Когда он подходит к своей машине, то на капоте джипа видит раскинувшуюся Киру. Она курит и смотрит на свое протеже с явным одобрением. Стайлз знает, что она предвидела его временное отчуждение.

Это его восхищает еще больше, он усмехается, подходит к машине и делает глубокую затяжку, доставая один наушник. Кира спрыгивает с капота автомобиля довольно ловко, затем подходит к парню и закидывает руки ему на плечи.

— Так, теперь ты мне расскажешь о барьерах разума? — он видит ее ответную улыбку и считает нужным не говорить о том, что произошло в туалете. Хотя на какие-то мгновения ему кажется, что Кира и так в курсе.

— Хорошо, — она заметно расслабляется, когда руки Стайлза замыкается на ее поясницы. Эти отношения между ними — можно охарактеризовать как «слишком разные, чтобы быть любовниками и слишком хорошо подходят друг другу, чтобы не быть партнерами». Сам Стайлз не пользовался успехом у девушек, а Кира рассказывала, что у нее не клеилось с парнями, так что у них… даже есть что-то общее. — Но для начала у меня есть идея получше, — она прищуривается, а затем подносит сигарету и затягивается. Из наушников Стайлза орет музыка, голос исполнителя повторяет одну и ту же мантру: «Эта песня — способ сказать прощай». И весь мир сейчас кажется таким правильным и логичным, что это лишь прибавляет стимула для совершения опрометчивых поступков.

— И в чем суть?

Кира с легкостью выскальзывает из объятий, Стайлз с легкостью ее отпускает. Девушка направляется к пассажирскому сидению, Стилински — к водительскому. Они оба не замечают — или делают вид, что не замечают — подслушивающего их МакКолла.

— Суть в том, что в клубе «Кристалл» подают отличный Б-52, — отвечает она, а затем залезает в автомобиль. Стилински следует ее примеру и через несколько секунд с уверенностью нажимает на газ.

МакКолл остается в недоумении. Стоящая за его спиной Лидия — в еще большем шоке.

— Ну, теперь-то ты не будешь делать вид, что ничего не замечаешь? — выдавливает Лидия, поворачивая голову в сторону Скотта.

— Я… Я не знаю, что с ним происходит.

— Зато я знаю, — уверено процеживает Мартин, ведь трое могут хранить секрет, если при этом разнесут его по всему городу.

========== Глава 14. Берьеры и их преодоление. ==========

1.

Кира не просто открыла дверь в совершенно другой мир, который обрушился на Стайлза внезапно и неожиданно. Она проводила его в этот мир, рассказала все законы, по которым он действует, рассказала о подводных камнях, о ловушках и лазейках. Кира стала кем-то вроде апостола для Стайлза. Стилински не очень-то любил эти религиозные сравнения, но другого подходящего примера ему на ум не приходило. Да и не имело значения, кем была в сущности Кира — его личным дзен-учителем или дьяволом-искусителем, значение имело то, что она говорила. А говорила она всегда по существу.

Правило первое — избавиться от прежних привычек и перестать стараться все обосновать или дать всему название. Некоторые явления стоит просто принять. Понять как действует то или иное явление, запомнить основные правила — и на этом все. Стайлз знает, что отныне у него отпали потребности в еде, воде и сне, для поддержания организма и его функционирования достаточно чьих-то эмоций, и этого заряда хватит на несколько суток. Передача энергии осуществляется через физический контакт. Чем сильнее контакт — тем больше оттока. Чем больше оттока — тем острее основные пять чувств и более подавлено собственное эмоциональное состояние, что позволяет человеку выходить на новый уровень восприятия действительности — без сожалений, без скорби, без восторга принимать и идти дальше, принимать и идти дальше. Это Стайлз уяснил еще с того дня, как Кира рассказала ему о второй стадии. Недостаток необходимой энергетической подпитки ведет к плохому самочувствию и усиливающейся человечности. Все эти основные азы Стайлзу, по словам Юкимуры, стоит просто принять, не вникая в содержание и не пытаясь найти связи с какими-нибудь философскими концепциями или мифологическими бреднями.

Правило второе — не заигрываться с третьим барьером разума. В принципе, Стайлз это тоже вынес из собственного опыта — именно из-за его неопытности в исчерпывании эмоциональной подпитки из третьего барьера пострадала Малия. Стайлзу все еще было непривычно делить человеческое сознание на три слоя, но — следуя первому правилу — он заставил себя принять такую закономерность и не задаваться лишними вопросами. Вообще сам Стайлз испытывал некий когнитивный диссонанс — он вырос в полицейском участке и чуть ли не с малых лет привык искать причинно-следственные связи. Теперь Кира призывала его отказаться от теорий и следствий. Она мотивировала это тем, что так твой собственный ум освобождается, и ты больше не нагружен ненужными связями.