Lurk (СИ)

Когда она открыла глаза, чтобы убедиться, что они больше не на одной постели, то убедилась, что в комнате она совершенно одна. Она одета. Она в своей собственной кровати. Это был сон. Всего лишь сон. Лидия выдохнула и обратно легла на спину. Часы на прикроватной тумбочке показывали половину третьего утра.

4.

Лидия радуется, что сегодня выходной, и ей не надо идти в школу. Она так и не смогла заснуть. До семи утра она шаталась по дому, пыталась начать смотреть какой-то второсортный сериальчик, ее даже хватило на пару серий. Потом девушка почувствовала, что ее клонит в сон, но она решила перебить сон кофе и еще парой серий. В семь утра она приняла в душ и решила прогуляться до поликлиники пешком, чтобы развеяться и окончательно проснуться. Лидия уже решила для себя, что вернется домой и ляжет спать. Может, даже посмотрит этот чертов первый сезон до конца, там всего двенадцать или тринадцать серий.

Мартин закачала какую-то аудиокнигу и, оставив матери записку, пошла в больницу. Она старалась вслушиваться в слова, старалась думать о сериале или о тех проектах, что еще не доделала. Она даже стала думать о том, насколько сильно различение цветов влияет на восприятие человеком действительности. Она бы согласилась подумать и о том, куда деваются пластиковые стаканчики из-под йогурта, лишь бы не концентрироваться на своем сне.

Но подробности нет-нет и всплывали. И дело было даже не в том, что Лидия приснился сон с участием Стайлза, и не в том, что ей понравилось, и даже не в том, что все было так подробно, словно это было реальностью.

Дело в душевном удовлетворении. Лидия испытывала удовлетворение, облегчение. На ее шее больше не висел камень, тянущий ее на самое дно. Ей в тот момент казалось, что это правильно — спать с тем, кто вызывает подобные чувства. И когда она проснулась, она тут же подумала о том, что будет, если… Будут ли ее ощущения отличаться, если они решатся на претворение этого сна в реальность? Если она решится?

Почему-то Мартин была уверена, что нет.

Она вновь вернулась к прослушиванию аудиокниги, правда, была настолько погружена в себя, что упустила ход событий. Ее это не расстроило — девушка зашла в магазин, чтобы купить шоколад и цветы. Интересно, поможет ли это Малии прийти в себя? Ну и ладно. Банальная вежливость никого еще не обременяла. Лидия купила какой-то дешевенький цветок в горшке, три больших шоколадки и отправилась в больницу.

Когда она пришла в приемное отделение, смену принимала Мелисса, которая и позволила Мартин навестить подругу. Направляясь к палате с цветком и шоколадками, Лидия думала о том, что Мелисса всегда оказывается в больнице в нужное время. Потом Мартин подумала о том, насколько же глупо она сейчас выглядит. Она решает не задерживаться надолго в палате, чтобы не сталкиваться со Стилински, хотя его вчерашний триумфальный уход говорит о том, что депрессивный период закончился.

— Чертов биполярник, — с этими словами Лидия открывает дверь и входит в палату, которая просто пропахла цветами. Девушка ставит свой идиотский цветок в идиотском горшке на тумбочку, кладет шоколадки и садится рдом. Она смотрит на будто спящую Малию. Лидия берет ее руку, а затем опускает голову и кладет ее на край больничной койки. Лидии почему-то жаль Малию, она сжимает ее руку, закрывает глаза и зачем-то произносит лишь одну фразу:

— Вы не подходите друг другу, — прежде, чем она успевает осознать ее, Лидия проваливается в сон. В этот раз — ей ничего не снится. В этот раз она проваливается в темноту.

5.

Лидия чувствует прикосновение к своему плечу и тут же подрывается. Она резко выпрямляется, вскакивает и прижимается к тумбочке. Ее прошибает холодный пот, когда она видит перед собой Стайлза с необыкновенно красивыми белыми розами в руках. Розы вызывают ассоциации с чем-то страстным и приятным.

— Не переживай, — он отходит от Лидии и идет к другой тумбочке, — в этот раз мы одеты.

Мартин поворачивает голову вправо и процеживает Стилински взглядом. Эти будто на два размера больше рубашки сменяют облегающие футболки, демонстрирующие широкость и накаченность плеч, выпирающие вены на предплечьях и линию шеи. Мартин вспоминает о том, как она губами припадала к этой самой шее, как пальцами впивалась в эти плечи, и черт, ее сон мало расходился с реальностью, но ведь раньше она никогда не рассматривала Стилински… так. Тогда откуда ее подсознание восстановило столько подробностей?

Стайлз ставит розы в вазу, расправляет их. Лидия смотрит за движениями его пальцев, неосознанно возвращаясь на тридцать секунд назад в прошлое и… осмысливая реплику Стайлза.

— Что ты имеешь в виду? — она претворяется непринужденной, даже расслабляется немного, но плохо осознает, что все еще прижимается к тумбочке, будто боится, что если сократит расстояние — то ее сон станет явью.

— Мы… — он поворачивает голову в ее сторону и спокойно произносит очевидное: — можем поговорить, если хочешь. О провалах в сознание, о моем странном поведении и твоих новых способностях, — Стайлз выдерживает паузу, а потом дополняет: — о снах.

Лидия на секунды теряется. Ей безумно хочется просто уйти отсюда и провести день так, как она задумывала изначально, чтобы позволить перегруженному мозгу отдохнуть от чрезмерного потока информации. Но вместе с тем она понимает, что если откажется, то другого шанса не будет.

— Хорошо, — кивает она. Девушка замечает, что Стайлз касается пальцами тыльной стороны ладони Малии, с какой-то особенной нежностью глядя на нее при этом. Это несколько выбивает из колеи — Лидии почему-то становится стыдно за свой сон, она опускает глаза и быстро ретируется из палаты. Мартин направляется к автоматам с кофе, на ходу нащупывая в карманах мелочь. Она хочет привести мысли в порядок, но у нее не получается — она как замыленная лошадь все мчит и мчит, остановиться в этом нескончаемом потоке не может, а усталость уже охватывает предсмертными судорогами.

Лидия останавливается возле автомата, наугад выбирает кофе и засовывает мелочь в приемник, стараясь унять дрожь в руках. И почему ее трясет так из-за одного сна?

Потому что сны — бессознательное, если верить старому дядюшке Фрейду. Через сны просачиваются все фантазии и желания.

— Ты как? — Лидия вздрагивает, горячий кофе обжигает пальцы. Она поднимает ошарашенный взгляд, потом тут же стушевывается, отворачивается и направляется в сторону кресел. Стайлз идет следом за ней. В последний раз общение с противоположным полом вводило Лидию в ступор еще в начальной школе. Сейчас она будто снова стала маленькой десятилетней девочкой.

Девушка села на диванчик в приемной. Стайлз расположился рядом, но он словно специально соблюдал дистанцию. Лидия таращилась на кофе, пытаясь понять, зачем купила его, если ей и так не спится.

— Как… — она сглотнула, а потом подняла голову, но на Стайлза по-прежнему не смотрела, — как так получилось… что я… оказалась в твоем сне?

Лидия сама одуревает от того, насколько лихо выкручивается из ситуации. И ей почему-то становится легче… Потому что она и не думала о том, что это мог быть сон Стайлза — ведь она уже проваливала в его воспоминания раньше, могла сделать это и сегодня ночью?

— Оу, это твой сон, Лидия.

Девушка хмыкает как бы говоря: «Ну да, конечно», даже делает несколько глотков, потому то чувствует уверенность, но внезапная тишина и абсолютная уверенность Стайлза разбивают ее временное успокоение. Лидия отставляет стаканчик с кофе и вцепляется пальцами в сиденье.

— Почему это мой сон, если я проваливаюсь все время в твое сознание? — это был последний вопрос, который еще мог спасти ее. Но Лидия уже на середине поняла, что заранее проиграла, решившись задать его.

— Потому что я не сплю, — он был так спокоен и непринужден, словно они поход в кино обсуждали. Лидия повернула голову в сторону парня. Тот тоже взглянул на нее. — Мой организм может… Теперь он функционирует без потребности в пищи, воде или сне. Все это компенсируется за счет…