Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

— Эй… — окликнул он фигуру. Та не сдвинулась с места. — Я знаю, что это ты! Можешь не притворяться! — выдохнул мужчина, хватая фигуру выше локтя и заставляя развернуться к себе. Но лишь взглянув в глаза человеку, парень тут же отпустил его руку и невольно отошел от него на шаг.

— Ты… — еле выдавил из себя Макк, чувствуя, как его начинает трясти. Перед ним стоял худенький силуэт. Его коротко остриженные волосы были выкрашены в уже давно смывшийся и превратившийся в грязный рыжий цвет. Светлая кожа. Тонкие губы. Безразмерная толстовка, висящая мешком.

— Ты же… — пробормотал Найт, будто не веря своим глазам. — Слепой… — проговорил он, сглатывая ком в горле, ибо глаза незнакомца блестели белизной бельма.

— Мы знакомы? — кротко поинтересовался человек.

— Не притворяйся.

— Ваш голос действительно кажется мне знакомым. Но никак не могу вспомнить почему. Где же он звучал? Может в каком-нибудь Телешоу? Вы кинозвезда?

— ХВАТИТЬ МОРОЧИТЬ МНЕ ГОЛОВУ! — взорвался Найт. Пес-поводырь, что сидел у ног человека, зарычал, но слепой вместо того чтобы вздрогнуть и испугаться, расплылся в уже знакомой улыбке.

— О, мой король, зачем же так нервничать. Не даете Шуту насладиться таким великолепным моментом! Ну-ну, Ваара, прекрати. Нельзя рычать на нашего господина, — потрепал он пса по рыжей холке.

— Как ты выжил?

— А вы?

— Что ты здесь делаешь?

— А вы?

— И что ты, мать твою, такое?!

— А вы? — уже в третий раз повторил вопрос человек.

— Ты знаешь, кто я. Всегда знал. Ты ведь этого и добивался, да? Искал Нэй.

— Верно. И, как вы видите, в конце концов, Шут нашел!

— Но скольких людей ты убил на пути к этому.

— Невольные жертвы присутствуют в любой войне и этого уже не изменить, — равнодушно пожала фигура плечами. — В этом и состоит мировое равновесие.

Найта будто током дернуло. Ну конечно. Почему он не подумал об этом раньше?!

— Только не говори, что… Ты… Ты Ван Хон? ТехноБог ТетоРавновесия?

Улыбка Шута стала шире.

====== Глава 63. Фотография и любовь ======

Мы находимся на крыше высотного здания, и ледяной ветер пронизывает нас до нитки. Холодно настолько, что у меня стучат зубы, я ежусь и кутаюсь в тонкую куртку, но не нахожу в ней спасения. Ты же невозмутимо стоишь на парапете, будто не замечая, как холодный воздух вихрями проникает под твою одежду, обдувает лицо, заставляя слезиться глаза, колышет черную, давно нестриженную челку, что торчит из-под глубокого капюшона с шутовскими хвостами. Ты вдыхаешь полной грудью и выдыхаешь клубы пара, всматриваясь вниз так внимательно, будто видишь под своими ногами не город, наводненный людьми, а нечто совершенно иное, непостижимое разуму обычного человека. Видишь нити равновесия, так ты их называешь.

— Ты любишь меня? — задаешь вопрос будничным тоном, словно предложил мне выпить чашечку чая или сыграть в дартс. При этом ты не отрываешь взгляда от картины, развернувшейся под твоими ногами.

— Люблю, — еле слышно шепчу я, чувствуя, как начинаю дрожать уже не от холода. Мне казалось, что у меня достаточно хорошо выходит скрывать свои чувства, но ты, оказывается, знаешь о них. И теперь, затаив дыхание, я жду твоего ответа. Что же ты скажешь мне?

Жизнь, которая была у меня всего пару недель назад, кажется мне сном. Словно теперь я абсолютно другой человек. Не то серое пятно в городской суматохе, не понимающее своего места в этом гребанном мире. Не человек, каждый день, каждую минуту задающийся вопросом, в чем смысл его существования. Мне казалось, что смысла нет. Нет ни предназначения. Ни Судьбы. Нет вообще ничего. Чем больше лет оставалось за спиной, тем отчётливее становилось ощущение того, что не имеется никаких божественных замыслов и великого плана вселенной. Уж точно не на меня. Не на такого человека, как я. Этот мир не так продуман и линеен, как нам кажется. Он не череда сплетающихся между собой событий, ведущих к жизненной кульминации, ради которой ты и был рожден. Лишь хаос из пестрых и мрачных картинок, которые дробятся между людьми в совершенно случайном порядке и количестве. Так мне всегда казалось. И конечно мне никогда и в голову не приходило, что все с точностью да наоборот. Что в этой выгребной яме под названием жизнь есть место балансу и гармонии, о которых ты мне теперь постоянно твердишь.

Это смешно, но я не могу пожаловаться на свою жизнь. У меня всегда и все было отлично. Любящие родители, хорошее образование, куча друзей. Я, черт бы меня побрал, душа компании. И меланхоличные мысли, что порой посещали меня, воспринимались окружающими, как глупые закидоны человека, который никогда не переживал личную катастрофу. Я никого в этом не виню. Пока окружающие искали способы выжить, передо мной стоял лишь выбор, какого цвета купить машину и лучше жить в квартире или в своем доме. Но назвать себя счастливым человеком у меня все равно бы не вышло. Каждый день, каждую минуту моего существования мне не давала покоя одна-единственная мысль: что в моем существовании нет смысла. Я лишь биомасса, часть природы, рожденная для того, чтобы умереть. Кто-то скажет, что это брехня зажравшейся богатенькой выскочки. Но… Деньги, как оказалось, не спасение. Деньги — это яд. Пока у вас нет книги, которую вы хотите, вы желаете ее. Пока у вас нет жилья, вы стараетесь на него заработать. Пока вы не достигли вершины карьерной лестницы, вам есть, к чему стремиться. Но что вы будете делать, если у вас будет абсолютно все? О чем вы будете мечтать, если любое ваше желание настолько реально, что исполнится в течение часа, после того, как вы произнесете его вслух? Ради чего вы будете жить тогда? И о чем думать? Вот именно… Чем больше денег у вас становится, тем больше они для вас обесцениваются. Как и все вокруг. Помню, на одной вечеринке мое внимание привлекла девушка. Безумно красивый экземпляр. Мне захотелось обладать ей. Но на мое достаточно прямолинейное предложение, она ответила отказом.

— Окей, сколько ты хочешь за ночь? — подобные вопросы в прошлом будто приговоры срывались с моих губ, уничтожая одну человеческую жизнь за другой.

— Я не шлюха! — возмутилась тогда моя цель.

— Так сколько?

— Не продаюсь.

— Миллион?

— Что?

— Если я дам тебе миллион, ты со мной переспишь?

Я помню, как она шумно выдохнула. Как сглотнула. И в ее голове завелась та самая адская мыслительная машина, которая большую часть жизни пребывает в покое в каждом из нас. Да, она не продавалась. Якобы. Но. На миллион она могла бы обеспечить семью. Купить себе квартиру. А быть может у нее была больная сестра, которой срочно нужна операция. Или отец. Или дядя. Ей нужны были деньги. Они всем нужны, кто их не имеет.

Не продается.

Что за чушь.

Всё продается.

Все продаются.

И осознание этого уничтожало меня годами.

Для чего все это? Данный вопрос не давал мне покоя. У меня было всё, но это всё не стоило ни гроша. Чем больше возможностей передо мной открывалось, тем четче становилось осознание того, что я не там, где мне следует быть. Что я представляю собой совершенно не то, что необходимо. Что я — и не я вовсе. Дорогие машины не заглушали тревоги. Вкусная еда не перебивала привкуса тлена во рту. Роскошь не избавляла, а лишь усиливала ощущение, будто я играю в какой-то идиотской театральной постановке, делая то, что мне скажут, живя так, как того не хочу. По вискам, будто наковальней, било необъяснимое, но стойкое чувство долга. Вот только перед чем или кем? Мне не дано было узнать ответа до тех самых пор, пока в мою жизнь не ворвался ты.

Ты стер меня.

Ты меня создал.

Наша случайная встреча теперь мне кажется совсем не случайной. Это был один из тех паршивых вечеров, когда сводящее с ума ощущение неправильности всего происходящего становилось особенно невыносимым. В такие моменты спасение мое крылось в алкоголе, наркотиках, машине и пустой трассе. Часами гнать навстречу молчаливому горизонту, в отчаянии крича во все горло, сжимая пальцы на руле до такой степени, что кожа лопалась. Растирать капли выступившей крови по кожаному покрытию. И пить, пить, пить, чтобы не думать, что ты никто и звать тебя никак.