Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

— Посмотрите-ка, знаток, — фыркнул Тэгион, балансируя на краю парапета. — Раз такой умный, чего ж мозгов не хватило в свое время не трогать Феремины? Жил бы себе сейчас припеваючи в каком-нибудь наркопритоне или хосписе, и не был бы привязан к ТехноБожественному оружию своего мертвого врага.

— Прекрати, Тэгион, — нахмурился Вайдэ, — нельзя говорить с наитупейшим богом во вселенной таким тоном! Это возмутительно! — воскликнул он и рассмеялся.

— Ой, идите в жопу, — фыркнул Тээки, насупившись.

— Очень по божественному. Из тебя бы вышел отличный человек, жаль переродиться в человеческом теле ты не можешь. А почему? А потому что в свое время спер фере…

— Да хватит уже!

Шут не слушал перепалку ТехноБогов. И его не интересовала правда. Он сидел на крыше и вертел в руках старую помятую фотографию, которую обнаружила в библиотеке Ксин Койне. Из-за этой не в меру умной девчонки весь план мог пойти прахом. Благо Шут успел в самый последний момент. О том, что было изображено на фотографии, Койне не вспомнит уже никогда. А Шут никогда не забудет. Пусть теперь он и не видел истинного изображения, он точно знал, кто на ней изображен. Это фото было вклеено в дело, которое полиция раскрыть так и не смогла. На нем был изображен Том Кастер и предполагаемая «тринадцатая жертва» психоманьяка — рыжая девчонка в толстовке, на голову которой был накинут капюшон с тремя длинными шутовскими хвостами. Он был явно ей не по размеру, но она, кутаясь в подаренный Томом подарок, казалась самым счастливым человеком на свете.

— И мир прекрасен потому,

Что в нем все не так

Что в нем все иначе.

И мир прекрасен потому,

Что то, что ты видишь,

Совсем ничего не значит, — пробормотала девушка себе под нос надпись, что в свое время попросила выгравировать на похоронной шкатулке Кастера. При этом она не видела, но чувствовала, как комок черных нитей, что незримо вился в самом центре города, своими концами уходя в подпространство Сэнтовского сада, не торопясь распутывается. И когда как одни нити оставались черными, другие белели. Баланс восстанавливался. Шут достиг цели. Оставалось сделать последнее…

Девушка поднялась с крыши и направилась к выходу. ТехноБоги за ней не последовали, проводя ее взглядом. Лишь Тээки порывался было пойти за ней, но та жестом остановила его.

— Нет. Шут должен побыть один. Шут должен навестить мастера, — выдохнул он и скрылся в проходе, ведущем с крыши.

— Опять на кладбище? — протянул Вайдэ.

— И не надоело ей сдувать пыль со шкатулки Кастера? Сколько можно? Очевидно же, что он уже переродился и прямо сейчас, возможно, устраивает истерику родителям из-за того, что они не купили ему шоколадку.

— Думаю, она будет ходить на кладбище ровно до того момента, пока вновь не найдет его, — тихо пробормотал Тээки. — Если найдет.

— …Самое шикарное в этой заварухе то, что всю эту вакханалию с удовольствием спихнули на беднягу Роше! Ему, конечно, плевать, он мертв, но тем не менее! Обвинили всю корпорацию в подпольных экспериментах, провал одного из которых вызвал массовые галлюцинации и помутнение рассудка. Раскуроченные здания вообще игнорируют. Бой? Нет, не слышали. Взрывы. Террористы. И опять же Роше. Вот кто всему виной! Бьюсь об заклад, обвини я их сейчас в том, что у меня закончилась туалетная бумага, и никто слова против не скажет! — разглагольствовал Маслоу, явно выпив лишнего.

— А ты чего хотел? Чтобы правительство прибежало и тут же всем всё рассказало? Посмотрите, люди добрые, ТехноБоги среди нас! Они существуют! И они пали! Нет Богов, нет загробного мира! Живите как хотите, убивайте, грабьте, трахайте все, что движется! Выходит так? — парировал не менее подвыпивший Хоуни. — Конечно же, осталась куча доказательств произошедшего! Но эти доказательства оставались и раньше. И правительство великолепно все подчищало. С чего бы этому разу становиться исключением?

— Люди должны знать правду! — настаивал Маслоу.

— Нахрена?! — воскликнул Хоуни, разведя руки в стороны. Серж замолк. Все, кто периодически вступали в дебаты поддерживая то Сержа, то Нила, тоже молчали, ожидая ответа.

— Ну… просто, — наконец выдавил из себя Маслоу.

— Причина века, — похвалил Нил, прикладываясь к рюмке.

— Хэй, а Найта никто не видел? Я его чета потерял, — вклинился в разговор ни к месту появившийся Дэй. Полицейский еле на ногах стоял, а светился от счастья, как начищенный таз.

— Вон сидит бухает в самом темном углу бара, — кивнул на парня Нил. Тот пьяно поблагодарив, ощутимо покачиваясь, уперто поплелся к цели.

— Меня просто бесит, что правительство каждый раз собирает после нас кучу доков и рассовывает их по своим тайным хранилищам, как старая бабулька золото по сундукам. Распихивает и следит за ним, не желая ни с кем делиться.

— Опять двадцать пять, — застонал Хоуни. — Да поймешь ты наконец или нет, что Таким делиться Нельзя! Люди к этому просто не готовы!

Серж открыл было рот, чтобы вновь возразить, когда телефон его тихо завибрировал в заднем кармане джинсов. Мужчина медленно выудил чудо техники и, кажется, моментально протрезвел, лишь увидев высветившееся на экране имя звонившего.

— Маслоу слушает, — выговорил он настолько четко, будто последние пару часов не мешал пиво с водкой, периодически запивая всё это коньяком. — Да, сэр. Я понимаю, сэр, — процедил он сквозь зубы. — Все понял, сэр, — выдохнул он, после чего из телефона послышались прерывистые гудки брошенной трубки.

— Что-то не так? — уточнил Стэм, ковыряясь зубочисткой в зубе.

— Все не так. Как, собственно, и обычно. После того, как одно из тел, найденных в здании Роше, опознали как Шута, и его дело было закрыто, я думал, ГОРу дадут вздохнуть с облегчением. Но, по сути, дело мы провалили.

— Но мы же спасли ребенка, — не согласился Эгон.

— Начальству плевать на ребенка. Они, судя по всему, хотели, чтобы мы привели им Шута живым и невредимым. Но это уже не важно. Не успел уйти из жизни один маньяк, как тут же нарисовался другой. Называет себя Вертиго. Ест людей. Останки возвращает родственникам в виде подарочков — куколок вуду, нашпигованных их близкими. Бьюсь об заклад, хороший парень.

— И, как я понимаю, нам необходимо поймать его?

— Необходимо.

— Иначе нас расформируют?

— Как обычно.

— И ни один отдел не возьмет к себе таких отбросов как мы?

— Точно так.

— Всегда поражался умению начальства мотивировать, — фыркнул Стэм. — Приступаем завтра утром?

— Нет, — качнул головой Серж. — Прямо сейчас. Очередная куколка вуду пришла какой-то афигительно важной шишке. Эй, алкашня! — окликнул Серж часть ГОРовцев, все еще мучающих на сцене музыкальные инструменты. — Сворачиваем лавочку. У нас новая работа.

Давно Дэй так не напивался. Ни разу после того, как заблевал Макку всю его ванну. Но сегодня не выпить было равносильно преступлению. Они победили! Они разорвали порочный круг!

— Ты чего такой мрачный? — весело повис Бренди на шее Найта, который с каменным лицом цедил чистый виски.

— А чему радоваться? — свойственным ему тоном уточнил Макк.

— Ну… жизни, например, — подсказал Бренди.

— Ты будто забыл где и как мы живем, — фыркнул Найт.

— Эй… Не будь таким мрачным. Мы совершили великое дело. Ты совершил. Спас всех. Есть чем гордиться! Есть что праздновать!

— Через месяц я об этом даже не вспомню. Никто не вспомнит.

— Ну и что? Зато ты подарил людям возможность Не Помнить, вместо того чтобы гнить в земле.

— Да, наверное.

— Не слишком то убедительно это звучит, — заметил рыжий, усаживаясь рядом с Макком. — Что тебя гложет?

— Всё. То, что произошло и то, что я узнал. Всё это ненормально. Извращенно. И абсолютно… Опустошенно.

— Прям, как после хорошего секса.

— Я серьезно. Все закончилось, но я не чувствую удовлетворения. Слишком многое осталось скрыто от меня. И теперь я никогда не узнаю ответы. Не узнаю, потому что засну на веки вечные. И ради чего? Ради, блять, вот этого, — развел он руками, окидывая взглядом бар. — Ради убийц, мошенников, проституток и алкашей! Этот мир не исправится! И ради чего столько жертв?