Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

====== ЧАСТЬ 1: Искусственная среда Глава 1. Вера и неверие ======

...И помни, всё не то, чем кажется

Найт относился к тому типу людей, которые не верили в любовь и раздражались каждый раз, когда слышали из уст собеседника даже незначительное упоминание об этом светлом чувстве.

«Что за чушь?!» — тут же начинал возмущаться парень так рьяно, будто ему пытались доказать, что люди произошли от туалетного ершика. Хотя подобное утверждение наверняка Найту показалось бы даже куда правдоподобнее. Но существование легендарной любви? Какая глупость, ей-богу!

Нет, Найту не разбивали сердце, его не предавали, и он не переживал болезненного разрыва. Он не верил в любовь по одной простой причине: парень действительно никогда с ней не сталкивался. Конечно, ему пару раз признавались в любви, но Найт не обращал на это внимания. «Не путайте сексуальное влечение с мифом», — привычно хмурился он и возвращался к делам.

Не может быть, чтобы он совсем никого не любил, скажете вы. У него же есть родители? Друзья? Домашнее животное? Хоть кто-то? Вы удивитесь, но и здесь любовь отыщется едва ли. Родители Найта, как впрочем, и девяносто процентов родителей любого подростка, к его взрослению успели друг друга возненавидеть и день за днем демонстрировали сыну яркие примеры гнева, раздражения, непонимания и лютой ненависти, но никак не любви. Когда они развелись, Найт не слишком грустил. Вообще не грустил. Весь вечер мальчик играл в песочнице, и никаким местом эта ситуация его не напрягала. Играл в гордом одиночестве, не нуждаясь в компании и так называемых друзьях. На кой они вообще сдались? Шумные, пакостливые, обидчивые. Под каждого надо подстраиваться, с каждым необходимо мириться. К черту. Играть одному проще и интереснее. Родители развелись? Нашли горе. Наоборот хорошо, наконец, перестанут скандалить и, соответственно, мешать Найту смотреть его любимые мультики.

После развода родителей парень виделся с отцом только по выходным, и его это откровенно напрягало. Папа таскал сына по кино, паркам, порывался что-то купить или чем-то угостить. Найт умирал от скуки. Старый дурень, сколько можно проявлять чрезмерное и никому не нужное внимание? Мальчик лишь тяжело вздыхал и иногда тихо-мирно, не повышая голоса и не меняя выражения лица, высказывал подобные мысли “любимому” родителю. Своеобразное отношение сына к отцу несчастного мужчину доводило почти до истерики. Он делал вид, что его это не трогает, но расстраивался. А любое расстройство рано или поздно выливается во что-то большее. Нервы отца довели его до инфаркта. А, может быть, до инфаркта его довел сам Найт?

Выжить мужчина выжил, но с сыном после этого происшествия общаться почти перестал. Найт не любил отца. Ему было все равно. Это понял бы любой, кто увидел, как посреди комнаты небольшой съемной квартиры от внезапной боли в сердце корчится и задыхается мужчина, как он падает на пол, схватившись за футболку в районе груди и, в надежде на помощь, протягивает одну руку в сторону мальчика, который равнодушно наблюдает за его муками. Найт не отличался жестокостью, но ему было все равно. Найт не казался бездушным, но ему было все равно. Найт не ненавидел своего отца, но ему было все равно. Кто виноват в подобном восприятии мальчиком нашего бренного мира? Наверное, всю вину мы аккуратно переложим на плечи общества, которому всегда и на все, так или иначе, было все равно.

В тот день отец Найта стал бы жертвой равнодушия сына, если бы не встроенные в тело каждого жителя планеты датчики, что считывали состояние организма с его рождения и до самой смерти. Именно они в тот день исполнили свое предназначение и оповестили ближайшую скорую помощь о состоянии и местонахождении мужчины.

Мать же Найта после развода горевала недолго и вскоре отыскала мальчику нового «папу». Не сказать, что ее сын так уж этому обрадовался. Низенький толстячок по имени Гарри с пухлыми губами, наивными глазами и пивным брюшком, конечно, казался милым малым, но слишком пристально разглядывал Найта каждый раз, когда тот переодевался в своей комнате или плавал в бассейне по субботам, вторникам и четвергам. Когда же Гарри в пьяном бреду — а выпить он любил — полез к Найту целоваться, его намерения окончательно раскрылись, ровно, как и потенциал Найта, который одним прицельным ударом сломал отчиму челюсть. Парню к тому времени уже исполнилось шестнадцать лет. Он любил спорт и много времени проводил либо в бассейне, либо в тренажерном зале, а, значит, обладал достаточной силой и выносливостью. Удар у него был поставлен неплохо — в этом деле помогли надоедливые одноклассники, которые с удивительным постоянством ввязывались в уличные драки и ввязывали в них Найта. На самом деле парень даже любил драться. Он не всегда побеждал и не всегда приходил домой целым и невредимым, но растекающийся по венам адреналин, который не отпускал Найта еще какое-то время после стычки, будоражил парня как ничто иное. Долгое время парню казалось, что альтернативного источника получения подобных ощущений ему не найти, пока в семнадцать лет Найт не узнал, что такое секс. Первый раз его не слишком впечатлил. Но парень быстро сообразил, что в любом деле большое значение имеет опыт и техника. Ведь и от драки удовольствия не получить, если не сможешь ударить своего противника хотя бы разок. В сексе было так же.

Мать Найта являлась женщиной суровых нравов. Она любила держать все под своим контролем, поэтому вынести ее мог далеко не каждый. Гарри, например, был мягкотелым не только в прямом, но и в переносном смысле. Он не осмеливался сказать и слова против своей жены и все делал по ее указке и только с ее разрешения, так что женщине с ним жилось очень даже удобно. Пугала мысль о том, что бы она сделала со своим вторым мужем, узнай, как он иногда глазеет на ее единственного сына. Тут дело было даже не в том, что она волновалась за Найта, а скорее в том, что парень, получалось, являлся куда более привлекательным, чем его мать? О нет, этого бы женщина не стерпела! Благо о странном увлечении мужа она так и не узнала. Отчасти потому, что Найт ничего ей не рассказал. Он знал женщину слишком хорошо, чтобы осознавать в какой скандал бы вылилось все это и кто оказался бы виноватым. Отчасти, потому что женщина и сама инстинктивно не видела ничего, что могло бы ее расстроить. Она не слишком заботилась о своем сыне, потому что куда больше ее беспокоила своя внешность и увядающая молодость. Полки в доме ломились от косметики. Шкафы не закрывались от тонны журналов с самыми модными новинками и статьями про экспериментальные лекарства, которые были направлены на поддержание молодости и свежести кожи лица и всего тела. Найт не любил свою мать и это чувство относилось к взаимным. Но женщина, как минимум, любила себя. Ее сын не мог похвастаться даже этим.

Теперь вы осознали, насколько плачевно обстояли дела? Парень действительно не понимал, что такое любовь и как у человека может возникнуть потребность в близком общении, которое бы держалось не только на дружбе или сексе. Конечно, Найт какое-то время, как и любой подросток, желал влюбиться и построить определенные отношения. Но ни с одной девушкой он так и не смог испытать той страсти, тех страданий и мук от мимолетной разлуки, о которых так ярко и живописно любили распространяться в романах и сериалах. Это странное чувство казалось Найту плодом чьей-то больной фантазии. Детищем безумного демиурга, что в порыве скуки решил оправдать желание женщины оставаться рядом с единственным мужчиной, а мужчины — с единственной женщиной, а не строить отношение с целым гаремом. А, может быть, таким образом общество стремилось привить людям мораль? Найт бы совсем не отказался забыть о морали и оказаться в постели сразу с двумя… Нет, даже с тремя сексуальными цыпочками! На пару деньков, не более. Затем они ему попросту бы наскучили.

Чем старше Найт становился, тем больше убеждался в отсутствии любви. Это ярко демонстрировали ему якобы влюбленные парочки в его классе, которые по утрам вдохновенно целовались на задних партах, а вечера проводили с другими. И люди называют этот Бедлам любовью? Найт этого не понимал. Не понимал и не хотел понимать. Он сходил с ума от скуки.