Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

«О нет! — последнее, о чем я думаю. — Нет, пожалуйста, я не хочу умирать! Я не хочу его разочаровывать!»

Но падение продолжается, и в голову начинают лезть воспоминания из прошлого. Я вспоминаю, как в пятом классе побеждаю на олимпиаде по математике. Как в седьмом признаюсь в любви однокласснице, а она надо мной смеется. Вспоминаю, как бабушка забирает меня из детского сада и дарит мне леденец. Вспоминаю, как дрожат мои руки, испачканные в крови отца… Стоп. Этого не было. С моим отцом все хорошо. Мы с ним всегда оставались в замечательных отношениях и я… Я вижу, как вскрываю себе вены. Но на моих запястьях нет следов. Вижу, как в порыве ярости влезаю в драку с каким-то бугаем. Но на мою долю не выпало ни единой драки. Сквозь одни воспоминания прорываются другие. Будто бы мои, но в то же время совершенно чужие. Это другая жизнь. Это другой человек. Но это я. Вторая жизнь предстает моим глазам, заставляя меня на мгновение затаить дыхание. А за ней приходят и все остальные.

И я уже не падаю.

Я стою рядом с тобой на парапете и смотрю вниз, как и ты. И я вижу одну-единственную нить, что вьется из моей груди к твоей. Та самая нить равновесия.

— С пробуждением, — приветствуешь ты меня, — мои драгоценные Феремины.

— Где твой хозяин?

— Вы хозяин Шута.

— Нет. Твой хозяин Ван Хон.

— Был им когда-то, — согласился маньяк со вздохом.

— И где он теперь?

— Убит.

— Кем?

Шут вновь ехидно улыбнулся.

— Он убит, но ты жив, — продолжил размышления Найт, — выходит… Выходит он хотел… И именно ты… — слова не желали произноситься. Во рту резко пересохло. Из горла вместе со словами вырывался надсадный хрип. — Как же так? Кем он был?

— Король все еще не понял? — хмыкнул Шут разочаровано. — Как же так… Столько подсказок, целое полотно намеков и не единой догадки?

— Не играй со мной.

— Шут для того и существует, чтобы играть.

— Нет, ты существуешь для того, чтобы сохранять баланс мироздания.

— И Шут в этом хорош, да.

— Ты убивал людей!

— Ну и что?

— Как это что?! Человеческая жизнь — самое ценное в этом мире!

— Сказала Шуту Смерть? — рассмеялась фигура. — Вы, мой король, сами не верите в это, нет. В вас говорит ваша человеческая сущность, воспитанная другими людьми. В вас говорит мораль, навязанная окружением. Но в глубине души вы знаете, что все эти бредни про то, что жизнь одного человека равносильна жизни тысяч — полная и неотвратимая чушь, да. Важен выбор. Важны поступки. Важно равновесие. А жизнь — это лишь этап и ничего более.

— И это дает тебе право отнимать у людей жизнь? Мучать их?

— Подводить к правильным выводам. Человечество почему-то считает, что всю правду ему должны преподнести на блюдечке с голубой каемочкой. Но это неправильно. Любую истину следует заработать. Либо осознать ее самостоятельно.

— Кем он был?

— Если вы до сих пор не поняли этого, мой король, так может вам это и не зачем?

— Кто он?! Говори немедленно! — прошипел Найт, хватая маньяка за грудки толстовки.

— А с кого все началось? — продолжал играть в угадайку Шут.

— С Дориана Прэтти?

— Поздно.

— С Май?

— Рано.

— Прекрати надо мной насмехаться!

— А вы, мой король, прекратите вести себя как среднестатистический смертный. Вы, черт бы вас побрал, ТехноБог. Так соответствуйте. Вы ведь даже не пытаетесь думать. Да, Дориан Прэтти и Эдмон Роше давно в игре. Вот только в этом поколении проснуться они бы сами не смогли. Сил бы не хватило. И тогда Он пробудил их.

— Ван Хон? Добровольно пробудил соратников Май? Зачем?!

— Вы не услышали ответ на первый вопрос, а уже задаете второй? Стоит ли так торопиться? — глумился маньяк. Рыжий пес у его ног внимательно наблюдал за всем происходящим. Когда Найт схватил Шута, тот тихо зарычал, но с места не сдвинулся.

— Этому миру была необходима еще одна ТехноГенетическая война. Колоссальный всплеск энергии. И потому Ван Хон разбудил Дориана и Эдмона. Они, даже не подозревая, что пляшут под дудку ТехноБога ТетоРавновесия, создали Май новое, искусственное тело. Но перед ними встала одна мало разрешимая задача. Оказалось, что переместив ТехноБогиню ТетоЖизни в неживое тело, они лишили ее возможности проснуться самостоятельно. Ведь у клона не было собственного сознания. И тогда Ван Хон нашептал им способ пробуждения Май. Он знал, что Нэй станет лучшим мотиватором для нее. Нэй или ее ближайшие родственники, на которых остается отпечаток ТехноБога. Люди, через которых Нэй можно было бы вытянуть из собственного тела.

— Но для этого им было необходимо найти меня.

— Именно.

— Ты убивал участников Телешоу. Хочешь ли ты сказать, что…

— Да, всё это было создано с единственной целью — найти ТехноБогиню ТетоСмерти. Она не смогла бы пройти мимо собственного детища — Ада. Судьба сама бы привела Нэй к нам. И она привела.

— Создатели Телешоу — корпорация Роше. Так все же… Я не понимаю.

— Но разве им принадлежит Идея? — все-таки позволил Шут сделать Найту подсказку.

— Нет. Идея была основана на скандально известной биографии уби… Нет, — нервно рассмеялся Найт. — Это какой-то бред!

— Шут любит бредить, но не сейчас.

— То есть ты на полном серьезе утверждаешь, что Ван Хоном, ТехноБогом ТетоРавновесия, был… Том Кастер? Прославленный психопат, склонявший невинных студентов к суициду?

— Он не склонял их к суициду…

— Но что же он тогда делал?

— Искал Шута.

Ты меланхолично качаешься на стуле, рассматривая прозрачную ампулу под красным светом старого торшера. Ты в задумчивости вглядываешься в нее уже около часа. Любой другой на моем месте наверняка удивился бы такому поведению. Но лишь потому, что они бы не понимали, что в это мгновение ты видишь вовсе не ампулу, ни красный свет и не торшер. Ты видишь нечто совершенно иное, нити, что переплетаются в этом мире друг с другом, удерживая его на плаву. Я, к сожалению, вижу только одну нить — ту, что связывает меня с тобой. Мне достаточно и этого. Но не тебе.

— Ты доверяешь мне? — спрашиваешь ты внезапно, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности.

— Да, — произношу я, не задумываясь. Поняв, кто я есть на самом деле, мой страх перед тобой ушел. Теперь каждое твое слово для меня — непоколебимая истина.

— В таком случае у меня к тебе будет два задания. Обещаешь их выполнить?

— Какие? — спрашиваю я.

— Обещаешь или нет? — настаиваешь ты, не отводя взгляда от ампул.

— Обещаю, — я знаю, что другого ответа дать не могу. Не имею права.

— В таком случае закапай эту жидкость себе в глаза.

— Зачем?

Ты медленно переводишь взгляд с ампулы на меня и смотришь пронзительно и очень долго, не моргая.

— Хорошо, я сделаю это, — так и не получив ответа, протягиваю я руку и получаю твой дар.

— Прямо сейчас, — говоришь ты.

— Ты знаешь, что я сделаю это в любом случае, но можно мне знать, для чего?

— Этот химикат ослепит тебя. Точнее, он ослепит твою телесную оболочку. После этого я отдам тебе часть своего пламени. И ты сможешь видеть мир таким, каков он на самом деле.

— Но… В таком случае Ты сам сможешь видеть нити равновесия? — обеспокоенно восклицаю я.

— Не смогу. Но мне этого и не надо.

— Почему?

— Потому что твоим вторым заданием будет мое убийство.

— Но…

— Нам необходимо всколыхнуть этот мир. Перевернуть с ног на голову и втряхнуть, чтобы запутавшиеся нити расправились. Чтобы достичь равновесия, этому миру нужна смерть Бога Равновесия. Забавно, не правда ли?

Нет. Это не забавно.

Но я закапываю препарат в свои глаза.

И через неделю убиваю единственное любимое существо во всей вселенной.

Убиваю жестоко. Помпезно. Так, чтобы общество еще долго будоражила эта история.

Все ради этого треклятого мира.

Мира, который никогда не оценит твою жертву.

Мира, который давно о тебе забыл.