Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

— Я — Нэй? — Найт не смог сдержать скептического смешка. — Я, конечно, подозревал о своем божественном начале, но не в буквальном смысле.

— А вы все ерничаете, мой король. Столько веков проходит, а вы ничуточки не меняетесь, — вздохнул Шут. — Продолжаете вести себя как ребенок. Каждый раз.

— Прекрати говорить так, будто знаешь обо мне больше меня самого, — раздраженно бросил Макк, ощущая необъяснимую злость. Оказавшись в такой ситуации, куда уместнее было бы испугаться, удивиться или возликовать. Но Найт только злился.

— Так значит, сами вы вспоминать что-либо отказываетесь? — уточнил Шут.

— Нечего вспоминать! — вспылил брюнет. — Начнем с того, что я не баба. Закончим этим же. Все что ты говоришь — тупой бред!

— Тогда мне ничего не остается, моя возлюбленная ТехноБогиня, кроме как прибегнуть к последнему способу по приведению вас в чувства. — Шут сделал вид, будто ему жаль, но Найт был уверен, что маньяк наслаждается смятением Макка.

Фигура внезапно съежилась, будто бы у Шута заболел живот. Он упал на колени прямо на острые металлические листья и начал хрипеть так, словно его вот-вот вырвет. Благо, промучился он недолго. К его горлу действительно подкатил ком, который быстро поднялся до рта. Шумно вздохнув, Шут выплюнул его содержимое себе в ладони. Это оказались два склизких белых шарика.

— Мать моя женщина, это еще что за дерьмо? — опасаясь подставы, Найт на всякий случай отошел от маньяка подальше. Была бы его воля, и он бы сорвался с места и побежал, куда глаза глядят. Вот только парень сомневался, что это приведет хоть к какому-то результату. Он не был до конца уверен, что находится в Аду, но совершенно точно понимал, что это место очень похоже на один из миров Телешоу. А в них Шут мог творить что угодно, превращаться в кого угодно и появляться где угодно, а значит бегство — лишь пустая трата сил, которые позже еще могли потребоваться для обороны.

— Это то, что позволит вам вспомнить, — проговорил Шут, поднимаясь с листьев, на которых остались остатки рваных джинсов и капли крови, и протягивая развернутые ладони к Макку, позволяя ему разглядеть их содержимое.

— Меня сейчас… стошнит, — признался Найт и для убедительности закрыл рот рукой. С ладоней маньяка на него смотрели два глаза. Один желто-зеленый, а другой иссиня-фиолетовый.

— Не хотите ли примерить, мой король?

— Примерить? Это что хендмейдовские серьги? Спасибо, откажусь. Предвзято отношусь к украшениям, которые до того побывали в чьем-то желудке.

— Мало кто знал, но у Нэй, богини ТэтоСмерти, было две пары глаз, — проигнорировав слова Макка, ударился в объяснения Шут. — Одной она видела то, что и все остальные. А другой…

— Пожалуйста, скажи, что порнографию.

— Правду. Она видела ими правду.

— Знаешь. Без обид, но я, пожалуй, от такой перспективы отка…

Найт не успел договорить. Шут будто тень возник прямо перед ним и схватил его за голову, вдавливая влажные мягкие глазные яблоки в его виски. Но те к радости Найта не полопались и не растеклись по его лицу. Вместо этого они превратились в два всполоха, которые просочились сквозь кожу и сверкнули в его собственных глазах.

— Теперь, мой король, вы увидите то, что видели их хозяева. То, с чего все началось. И то, чем все закончилось. И после этого ты все еще намерена прятаться? Трусливая Нэй?!

— О, вы только гляньте! Вечеринка в самом разгаре, — хмуро окинул взглядом полуразрушенную комнату Стэм, перешагивая через бетонные глыбы. Им с Йотом пришлось преодолеть не один десяток этажей, но дыхание его осталось почти ровным, а сердце лишь чуть-чуть убыстрило ход. И мужчина с удовольствием порадовался бы этому, если бы не открывшаяся его глазам картина полуразрушенного зала с дырой в потолке, столпом пыли, державшимся в воздухе, и парочкой ТехноБогов, выглядевших не самым лучшим образом. Полимос зажимал окровавленными руками грудь. Тэгион и Вайдэ — о чудо, они наконец-то решили удостоить всех чести увидеть их — стояли с пробитой головой. Нэй, кто бы сомневался, спала, а Май… Май как обычно буйствовала. — И, конечно же, какая вечеринка без нашей извечной звезды, — поднял он голову к небу к еле различимому силуэту ТехноБогини.

— Быть может я не чувствую твоей энергии, но твою гадливую манеру разговора узнаю и через тысячу лет, — звонко рассмеялась ТехноБогиня. — Йипас, мой дорогой и горячо нелюбимый ТехноБог Парадокса. Сколько проблем ты создавал мне во время моего царствования.

— Не беспокойся, сейчас он создаст тебе их еще больше, — пообещал Эгон, вставая за спиной Тараби.

— О, и куда же без извечной няньки, что трясется над своим драгоценным младшим братиком. Хотя… мы-то с вами знаем, кем вы приходились друг другу на самом деле. Сделать вас братьями — моя лучшая шутка! Как со временем? Все еще пытаешься им повелевать или отчаялся?

— Мир смертных научил меня другому полезному навыку, — проговорил Эгон металлическим голосом.

— Ой, как интересно! Это какому же?

— Бить морду. Вот твою я сейчас и разукрашу.

— Фи, — поморщила богиня милый носик. — Как грубо. Поспешу тебя разочаровать, мой нелюбимый соратник, если кому и будут бить, как ты выразился, морду, так это тебе.

И словно по сигналу, сию же секунду на Эгона налетел Эдмон Роше, врезаясь натянутым на пальцы кастетом в его левую скулу. Йот охнул, но кое-как устоял на месте. Тогда вслед за первым тут же последовал сокрушительный удар уже в челюсть, не оставивший парню шансов. Йот, не в силах удержаться на ногах, бухнулся на колени, упершись руками в пыльный пол и сплевывая сгусток крови вместе с одним из выбитых зубов.

— Ты всегда был идиотом, — кинула сверху Май.

— А ты всегда была тварью! — сообщил весело Стэм, кидаясь в сторону горы из бетонных кусков, что образовалась в центре комнаты. Он ловко забрался на пару глыб, собираясь превратить гору в своего рода трамплин для прыжка, когда Эдмон ухватил его за щиколотку и резко дернул вниз, заставив парня распластаться на камнях и проскользить на животе обратно к основанию возвышенности.

— Идиотами были, идиотами и остались, — высокомерно прокомментировала Май происходящее.

— Это пока, — холодно ответил Роше, с интересом наблюдая за стонущим Тараби. — Они только проснулись. Дезориентированы. Их память играет с ними злую шутку. Тело раздирает неведомая сила, которой они не могут управлять. Им понадобится время, чтобы взять себя в руки. Но когда они очухаются…

— Когда они очухаются, будет уже слишком поздно, — уверенно заявила Май. — Пожалуй, нам пора начинать.

Дэй ощущал именно то, что всего мгновение назад так красочно и лаконично описал Роше. Он знал, кто он, но в то же время не мог полностью сконцентрироваться на этом. Его прошлые жизни, череда разнообразных личностей наслаивались друг на друга вместе с характерными чертами. Бренди то чувствовал себя сильным и уверенным в себе, то еле сдерживал вопль отчаянья, борясь с единственным желанием — позорно сбежать, поджав хвост. И боль… Невыносимая боль от всего того ужаса, который ему пришлось пережить как в этой жизни, так и во всех предыдущих. Потери. Потери. И снова потери. И пальцы, обагренные кровью самых близких и любимых.

«Возьми себя в руки! — приказал себе ТехноБог Войны, взирая на спящего Найта. — Прошлого не вернуть и ничего уже не исправить. Не зацикливайся на этом. Борись за то, что было у тебя изначально и есть до сих пор!»

Шатаясь, Дэй присел перед Найтом и коснулся его щеки дрожащей рукой. Сквозь века кожа Нэй оставалась такой же бледной и холодной, как и раньше, до того, как Май обрекла ее стать человеком.

— Смотря на тебя, я еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, — противный смешок заставил Дэя вздрогнуть. Парень в черном халате уселся по другую сторону от Найта, прислонившись к стене и с мечтательным видом уставившись на зависшую в небе Май. — Неужели ты, Полимос, не учишься на своих ошибках. Чем чахнуть над богиней смерти, лучше бы преклонил колено перед истинной королевой. Все же ты был ее любимчиком. Кто знает, возможно, она даст тебе второй шанс. Помучает перед этим, конечно же, но все же, — пожал он плечами.