Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

— Простит за что? За то, что я не такое чудовище, как она или ты? — зло огрызнулся Дэй. Он хотел кинуть еще пару колких фраз, но грудь его взорвалась очередным приступом боли, и рыжий зашелся в страшном болезненном кашле.

— Почему-то ребенка, разорившего муравьиное гнездо, чудовищем не называют. Максимум смотрят с укором и просят больше так не делать. А мы значит монстры?

— Люди не муравьи, — хрипло выдавил Дэй.

— Да? А в чем отличие? У муравьев свое общество, своя жизнь, и одна детская ручка уничтожает в мгновение то, что ими строилось по их временным рамкам — годами. Они погибают от руки человека. Так почему же человек не может погибнуть от руки ТехноБога? Твои суждения, Полимос, никогда не отличались зрелостью.

— О да, зато ты, Сотте, никогда не отличался умом. Ты хоть осознаешь, что после того, как Май уничтожит человечество, вы последуете вслед за ним?!

— Может и последуем. Если такова будет воля Май, — равнодушно вздохнул Дориан. — То, что будет после, меня мало волнует. Если честно, единственное, чего я желаю на самом деле, это уничтожить неверных, посмевших пойти против своей ТехноБогини.

— Май правила лишь миром живых. Мир мертвых всегда принадлежал Нэй. По сути — они обе королевы. Так почему же ты не преклоняешь колено перед ним? — кивнул он на Найта. Сотте на это скривил презрительную гримасу.

— Смерть меня никогда не прельщала.

— Правда? Тогда почему прямо сейчас ты стремишься именно к ней?

— О ТехноБоги, — закатил Прэтти глаза. — Хотя к кому я взываю, ведь в саду давно никого нет. Но как же ты упрям, Полимос. Я, между прочим, лишь хотел быть любезен. Не хочешь клясться в верности Май, не клянись. Тебе же хуже. Но если ты не за нас, значит против, и кончина твоя не за горами. В этот раз победить вы не сможете.

— Не будь в этом так уверен, — прорычал Дэй, начиная тяжело дышать. Сквозь жгучую боль тело его мало помалу наконец-то начала наполнять давно забытая технобожественная энергия. Ее приходило в разы меньше, чем раньше, и все же и это уже было кое-что.

— Мои слова — не пустой звук, — самоуверенно заявил Сотте. — Ведь на этот раз мы готовились к приходу Май почти целое столетие.

Найт чувствовал себя подростком, который, проснувшись после страшной попойки, никак не мог вспомнить, что же происходило прошлым вечером, пока один из друзей дружелюбно не окунул его в ванну с ледяной водой. И воспоминания, будто черви, лезущие в заколоченный гроб, начали проникать в его закупоренное сознание, яркими разноцветными вспышками мелькая перед глазами. Макк до этого даже не предполагал, что вспоминать может быть настолько больно. Тихий вопль застрял у него в горле и он, не в силах издать ни звука, упал на колени на металлическую листву и рефлекторно закрыл дрожащими руками глаза. Но это ему, конечно же, не помогло, ведь расцветавшие воспоминания он видел отнюдь не глазами.

— Бред какой-то, — выдохнул он одними губами, с каждым мгновением лишь сильнее убеждаясь в обратном. — Я не хочу, — Найт напрягся, пытаясь прекратить нескончаемый поток жизненных историй, насильно вливавшихся в его голову. — Не хочу вспоминать! — воскликнул он громче, сгибаясь пополам.

— Не хотели и раньше, — вздохнул Шут. Голос его внезапно прекратил звучать в ушах Макка со свойственной только ему мерзкой интонацией. Сейчас маньяк говорил ровно и непривычно спокойно. Не знай Найт, кому он принадлежал, и человек с таким голосом однозначно вызвал бы у него бессознательное доверие. — Но если в прошлом ТехноБоги справлялись без вас, на этот раз им не совладать, — проговорив это, Шут мягко взял Найта за руки и аккуратно отодвинул ладони от его глаз. — Посмотрите, мой король, в глубины себя самого. Раньше вы не любили прятаться от проблем, так почему же делаете это теперь?

— Ты не понимаешь! — сипло отозвался Найт. — Это не я. Все эти люди, что жили до меня — не я!

— Один и тот же человек, одна и та же душа, — парировал Шут.

— Но личности другие!

— Это верно, но… Вам следует не бояться их, а впустить в себя.

— А что, если я растворюсь в них?! Что будет со мной? С Найтаруссом Макком?!

— Шут понимает ваши страхи, мой король, но Шут уверен, что…

— Да в чем ты можешь быть уверен?! — вспылил брюнет, вскакивая на ноги и смотря на него глазами с горизонтальными зрачками. Шут вздрогнул.

— Как странно, — забормотал он, оглядывая Найта со всех сторон. — Ваши глаза изменились, значит первая фаза перевоплощения произошла, но… Вы все еще не Нэй?

— Ясное дело нет! Я Найтарусс Макк, черт бы тебя побрал!

«О нет, — встрепенулся Шут, который продумал тысячи возможных вариантов дальнейших действий и подготовился к каждому, но… — Шут не был готов к тому, что эта личность будет сильнее иных и даже личности первостепенной — самой Нэй. Найт подавил ее. Подавил их всех. Как же тогда Шуту его разбудить?»

 — Сотню? — не поверил ушам Дэй. — Хочешь сказать, что ты не спал все это время?! И не перерождался?!

Дориан на это лишь хитро улыбнулся.

— Конечно, перерождался, ведь проклятье Май всеобъемлюще и исключений в нем нет и не было, — проговорил он, удовлетворенный пораженным Дэем. — Но…

— Я знал, что будет это хреново «Но»! — выдохнул рыжий, шумно сглатывая. Боль в груди потихоньку угасала, а силы восстанавливались. Ему следовало потянуть время еще, прежде чем кидаться в бой. Вот только он не мог понять, Прэтти действительно ведется на его провокации или же… Позволяет ему восстановить силы, потому что знает, что усилия Полимоса все равно останутся безрезультатны.

— Куда без этого, — усмехнулся Дориан. — Перед тем, как вы покончили с Май в последний раз, она кое-что шепнула Ценфе на ухо. Она привязала его к поколению Роше, заставив перерождаться в этой богатенькой семье снова и снова. Тем самым ТехноБогиня предоставила ему безграничные ресурсы. Кроме того, так как она не могла сохранить ему воспоминания, она заложила в него идею… Идею, суть которой мы поняли лишь теперь, когда проснулись и вспомнили свои техногенетические истоки.

— И что же это была за идея?

— Неужели мне придется разжёвывать тебе все до мелочей? — встрепенулся Прэтти, явно издеваясь.

— Каждый уважающий себя злодей должен рассказать свой план перед своим поражением, — не удержавшись, фыркнул Полимос.

— Как скажешь. Вот только победа за нами. И сейчас ты сам поймешь, почему. Наверное, для начала мне стоит спросить тебя, чем семья Роше занимались последнюю сотню лет. Во что она вкладывала баснословные деньги. Не напомнишь?

— В изучение генома человека. Они пытались создать идеальных людей, а получили полчище безумцев!

— Именно. Умерев, Май оставила после себя техногенетический код, который попал к Роше. Не зная, что именно находится в их руках, они изучали его годами, пока не пришли к выводу, что он — ключ к созданию идеального человека. И на его основе вывели сыворотку, которую…

— Вы внедряли в людей?! — осознание пришло слишком поздно. Дэй от ужаса тихо застонал сквозь зубы. — Что вы натворили?!

— То, чего и добивались. Мы приобщали людей к Май. Годами. Поколениями. И продолжили бы делать это и сейчас, если бы не проявились побочные эффекты.

— И на что вы рассчитывали, внедряя код ТехноБога в человека? Ген свихнувшегося бога?! Из-за вас пятьдесят процентов людей заканчивают свои жизни в психиатрических больницах!

— О, все-таки дошло? — усмехнулся Прэтти. — Идея, которую Май зародила в Роше, не предусматривала данного фактора. Ученые были уверены, что помогают человечеству. На самом же деле они его порабощали для Май. Ловко, правда?

— Какой смысл порабощать то, что затем все равно уничтожишь? Я понимаю, если бы таким образом она утягивала на свою сторону ТехноБогов, но на нас это никак не повлияло бы. Наше пламя выжгло бы ген Май еще в зародыше!

— Да, увы и ах, но это так, — Дориан, тем не менее, не выглядел расстроенным. — Когда появилась горстка людей, на которых ген никак не действовал, ученые весьма удивились. А после того, как они открыли, что им еще и фиолетовое пламя вреда не причиняет, интерес возрос с утроенной силой. Но знаешь, если бы общественность тогда прознала, что все эти люди — падшие ТехноБоги, человечество бы этого не пережило. Только подумай, сколько всего нам приходится скрывать от людей, чтобы они не сорвались с цепи, как бешенные псы. Взять хотя бы синдром Майбы, который с таким усердием связывают с погодными условиями Майбурга, не подозревая, что это всего лишь еще одна ТехноБожественная шутка. А чего мы хотели? Этот город построен на руинах старого Майбурга, в котором звенела Песнь Вечности. А он в свою очередь выстроился на поле битвы ТехноБогов. Не удивительно, что он буквально напичкан веердом, что улицы его полыхают фиолетовым пламенем, ведь пока мы выясняли отношения друг между другом, мы умудрились поубивать миллионы людей. Ах, славные были времена, — с мечтательным видом протянул Прэтти. — А синдром Майбы — лишь уловка. Дело не в давлении, не в болезненной акклиматизации, — продолжал бормотать он, поднявшись с пола и начиная блуждать вокруг Найта. — Обычные люди спокойно уезжают из этого города и бед не знают. Но лишь загляни сюда бывший ТехноБог — и его песенка спета, — воскликнул мужчина, вставая перед Дэем. — Капкан под названием Майбург захлопывается и сцапывает его себе. А кто тому виной? Нэй, — ткнул он пальцем в спящего брюнета. — Ведь именно она провозгласила, что ТехноБоги должны тянуться друг к другу. Вот и тянемся. Я даже не уверен, что остались счастливчики, которые ходят по земле и забот не знают, не неся бремени прошлого. Этот город за столько лет успел поглотить каждого, — понизил он голос. — И я жду не дождусь посмотреть, что же будет после того, как Май ополчит пораженных ее геномом людей на вас, — протянул он, внезапно ударяя только-только очухавшегося Дэя ногой прямо в нос. Рыжий в ответ захрипел и съехал по стене на пол, булькая кровью.