Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

«Неужели мы погибнем так глупо? Так никчемно проиграем?!» — взвыл Йот в отчаянье, когда холодные ладони Стэма легли поверх его собственных.

— Я помогу, — прошептал он, и вслед за тем Аммас почувствовал, как в его тело вливается мощь ТехноБога Парадокса. Последний этаж замедлил свое падение. Пластины так и застыли в воздухе, накренившись в разные стороны. Нет, они продолжали снижаться, но настолько медленно, что человеческий глаз не смог бы этого разглядеть.

«У меня не получится удерживать их время слишком долго!» — с ужасом осознал ТехноБог ТетоВремени.

— Кажется, с Май придется разбираться остальным, — проговорил он с натугой, замечая не попавшего под его силу человека, с душераздирающим воплем летевшего вниз с соседнего этажа. Эгон попытался подхватить и его временную нить, но не успел. Вместо мужчины, отца своих детей, сына своих родителей, возможно офисного работника или же бунтаря осталось лишь кровавое месиво на крыше жилого здания. Аммас раздосадовано поморщился, но времени на самобичевание у ТехноБога Времени, как бы смешно это не звучало, не было. — Мы не сможем сдвинуться с места, — просипел Йот, дрожа от напряжения. — Я даже дышу с натугой, — почти взвыл он, шумно сглатывая.

— Не поверишь, мое положение ничуть не лучше, — выдохнул Стэм, невольно усаживаясь на пол рядом с Эгоном и лишь каким-то чудом удерживая себя в вертикальном положении, потому что напряжение оказалось настолько ужасающим, что все его тело свело жуткой судорогой. — Нам придется поверить в остальных. Нам придется поверить в Нэй.

— Минус двое, — удовлетворенно кивнула Май, с нескрываемым презрением наблюдая за потугами Аммаса и Йипаса спасти город, но не пытаясь им помешать. Глупые никчемные идиоты до последнего надеялись сохранить то, что априори было обречено на гибель. Чисто людская черта — цепляться за то, что потеряло всякий смысл. Быть может, поэтому они так и не смогли стать ее верными соратниками? Из-за эмоций, которые ТехноБоги испытывать не имели права? Из-за того, что сохранили в себе слишком много человеческого? Май считала любые людские чувства грязью, которую следовало смыть с себя любой ценой, будь то обжигающее фиолетовое пламя или горячая кровь.

Взобравшись на самую вершину бетонной горы в центре зала, а оттуда с легкостью пушинки взмыв в небо, ТехноБогиня окинула взглядом развернувшийся под ее ногами город. В ее глазах он был подобен несвежему трупу, раздувшемуся от многочисленных построек, искромсанному многоэтажными дорогами, сверкающему неестественным болезненным электрическим светом и наводненным мерзкими личинками, пожиравшими гниющую городскую плоть — людьми. Впрочем, и от личинок можно было получить выгоду. Следовало их лишь подчинить своей воле. Именно это Май сделать и собиралась. Воздев руки к небесам, к самому центру черной воронки, что все интенсивнее закручивалась к середине облачного круговорота, продолжая сверкать молниями и оглушать все вокруг раскатистым гулким громом, ТехноБогиня прошептала одно единственное слово:

— Подчинитесь, — и небесная воронка, будто услышав зов ТехноБогини, разверзлась, превратившись в огромную зияющую дыру, сквозь которую проглядывалось черное небо, усыпанное до того неизвестными местным астрономам звездами. Три яркие радуги пересекали отдающие холодом недра неизвестного небосвода, сверкая в кромешной тьме своего мира ядовитыми оттенками. И если бы люди подняли в этот момент головы и взглянули в эту дыру, их бы наверняка охватил необъяснимый животных страх. Если бы только…

Но ТехноБогиня сказала подчиниться, и все, кто претерпел улучшения посредством внедрения супер-инъекции Роше (девяносто восемь процентов населения города), услышали ее и начали видоизменяться, дабы выполнить приказ. А затем и последующие указания Май.

Вообще-то Гера планировала сводить Бывшую в какое-нибудь миленькое заведение в розовых тонах, усыпанное цветами и бантиками, ленточками и рюшками: благо подобных кафешек в Майбурге можно было отыскать в каждом втором переулке. Но странный, необъяснимый нарастающий общественный истеризм, который мгновенно передался весьма впечатлительной Мисси, заставил Геру почти доволочь ее до первого попавшегося бара.

— Странно все это, — бормотала девушка, то и дело ероша светлую обычно уложенную волосок к волоску челку. — Как думаешь, что там произошло и что за люди шли к тому зданию?

— Не знаю, — вяло отозвалась Гера, жестом показывая бармену, чтобы тот плеснул в стакан ее взволнованной собеседнице новую порцию ликёра. Сама она предпочитала медленно потягивать лимонад, нутром чувствуя, что пьяной сейчас быть исключительно неуместно. — Думаю, тебе не стоит заострять на этом внимание. Разберутся, — глухо выдала она, видя, как данная тема будоражит Мисси, и пытаясь всячески отвлечь ее от этого. Но выходило тяжело хотя бы потому, что весь бар гудел от нервных смешков и перешептываний по поводу небосвода и заминированного офисного здания в центре бизнес-этажа.

— А если реально рванет? — послышалось где-то за спиной. — Всего в паре кварталов от нас. Как бы не зацепило!

Несмотря на вполне логичные выводы никто из завсегдатаев бара даже с места не сдвинулся, видимо полагая, что если и умирать, то делать это надо красиво с пинтой пива в крови и парой стаканов этой же жидкости в руках.

— Боже, одно дело смотреть обо всех этих террористических актах по телевизору, и совсем другое… — Мисси внезапно замолчала. Нет, не Мисси, весь бар резко окунулся в гнетущую тишину. Замолкла даже журналистка, что вела репортаж в прямом эфире.

— Что «совсем другое»? — осторожно поинтересовалась Гера, посмотрев на девушку, застывшую со стаканом, так и не доведенным до рта. Всех вокруг включая Мисси будто парализовало, заставив до того жевавшего неподалеку мужчину так и остаться с надкусанным бутербродом, а бармена замереть с тряпкой в руках, которой он до того ритмично протирал стол.

— Че за хрень?! — воскликнул единственный человек, который остался в движении, за исключением Геры. Это оказался парнишка в растянутых трениках и со здоровым фингалом под левым глазом. — Эй, мужики, вы че, заснули? — помотал он бутылкой перед глазами своих приятелей, которые, как и остальные обитатели бара, застыли, словно живые статуи.

— Ты… Не такой как мы. Это неправильно, — наконец подал голос один из них, уставившись на парнишку невидящим взглядом поблекших глаз, в которых появился неестественный фиолетовый оттенок.

— Ты не такой… — забубнили за первым, остальные, все как один устремляя взгляды одинаковых жутких глаз на беднягу.

— Ты не такая как мы, — донесся до Геры голос Мисси. Она резко повернулась к ней и столкнулась взглядом с подернутыми фиолетовой дымкой глазами девушки. — Это неправильно, — выдохнула блондинка, сжимая стакан с ликером с такой силой, что он разлетелся у нее в руке на куски.

— Ты спятила?! — воскликнул Гера, попытавшись было тут же убрать осколки и посмотреть, серьезную ли травму получила ее Бывшая, но та лишь молча ударила Геру в плечо. Не слишком сильно, но ощутимо.

— Ты не такая… — продолжала она шептать одну и ту же фразу, как заведенная.

— Богиня сказала, что всех, кто не такой как мы, необходимо стереть, — загудел бар. — Ты не такая. Тебя необходимо стереть. Ты не такая.

В глубине темной комнаты послышался вопль парнишки, на которого набросились его собственные друзья, сбили с ног и теперь с чувством молотили его кулаками, несмотря на жалобные крики. Гера не знала, что происходит, но сразу поняла — если она немедленно не уберется отсюда, ее ждет та же участь.

— Ты не…

— Да заглохни уже, — выплюнула девушка, со всего размаха ударяя Мисси кулаком по лицу и чувствуя неописуемое удовлетворение от этого действа.

«Господи, и почему я не сделала этого раньше?!» — недоуменно уставилась она на съехавшую по барной стойке Мисси. Один удар и столько обид мгновенно стерлись из памяти Геры, приободрив и вдохновив девушку. Дорино с удовольствием насладилась бы этим неповторимым ощущением подольше. Вот только остальные посетители бара не считали нужным ждать, пока она проникнется моментом, медленно окружая ее со всех сторон и не прекращая свое нудное: «Ты не такая».