Байки Чёрного Майя (СИ)

Едва свечерело, за ними зашел Гуфхат, тот самый стражник, у которого «хозяин» расспрашивал о сроках проведения Сулху-ар-бана. Гортхауэру собраться было – только подпоясаться: он сменил туфли на высокие сапоги с пряжками, накинул поверх рубашки черную кожаную куртку в жутких металлических заклепках и слегка причесался. Фелагунд же копался долго, и, в основном, в соседней комнате. Слышался звук хлопающих дверок шкафа, скрип петель, какой-то звон. Наконец, он вышел, неся с собою что-то, завернутое в полу знаменитого фиолетового плаща.

- Тху, я вот тут подумал… вина-то сколько брать? – озабоченным тоном поинтересовался он. Майя сделал страшные глаза и, шикнув, незаметно отобрал у эльфа компрометирующую ношу.

- Сдурел? Они вообще не пьют, понял? Не принято это у них… – шепнул он вскользь.

Огромная лесная поляна была щедро залита светом праздничных факелов. Праздничных – потому что использовались оные исключительно для красоты – Ночной народ, подобно Старшим, отлично видит в темноте. Двое друзей и их провожатый-орк радостно озирались вокруг, настраиваясь на атмосферу царящего веселья. Черный Майя улыбнулся до ушей и тряхнул стянутым на затылке хвостом волос цвета воронова крыла.

- Э-эх! Двести лет на Сулху-ар-бане не был! – мечтательно протянул он, но тотчас же вделал виноватое лицо: – Ой, вру: двести тридцать семь!

Финрод с удовольствием расхохотался в ответ, и, оглядевшись, заметил исчезновение Гуфхата. Приятели оказались предоставлены сами себе.

- Куда пойдем? – спросил Гортхауэр, чувствуя себя в роли хозяина, или уж по крайней мере, очень бывалого гостя.

- Не знаю… – честно признался Финрод. – Мне тут все в новинку. Вон там, например, что происходит? – и он указал в направлении площадки, огороженной высокой ивовой решеткой.

- А-а… – Майя сощурился, вглядываясь, – эта сетка означает только одно – там проходит состязание по ловле пчел. Очень интересное и забавное состязание, кстати. Участники его вымазывают себе лицо медом и вооружаются палочками для еды. После того, как специальный смотритель выпускает из деревянного ящика три десятка злых горных пчел, нужно успеть палочками переловить их всех до того, как они успеют ужалить.

- Дикий народ… – покачал головой Фелагунд. – Ужас какой-то.

- Не желаешь попробовать? – подмигнул Тху.

- Вот еще – надулся эльф, принимая «тронно-парадное» выражение лица, – Потеха для немытых дикарей.

- А-а, ну смотри сам, конечно… – философски изрек Майя – Вообще-то после тех попоек, что мы с тобой закатывали в Тол-ин-Гаурхоте, реакция у тебя должна быть так себе… Нечего там делать, все верно.

Государь Фелагунд возмущенно повернул горделивый профиль в сторону друга:

- Что-что?! – переспросил он, – Тху, ты меня ни с кем не путаешь? Я Перворожденный, между прочим…

- Да знаю я, Инголдо… – сокрушенно вздохнул тот, – Но реакция…

Мгновением позже Черный Властелин сообразил, что беседует сам с собой, ибо Финрод исчез в неизвестном направлении. Хихикнув, довольный Майя уселся в траву и принялся ждать. Через четверть часа явился Финрод: встрепанный, покрасневший, но весьма довольный собой. Он молча плюхнулся рядом, извлек из рукава белоснежный носовой платок и с наслаждением вытер лицо от покрывавшей его медовой маски.

- Всех переловил… – как бы между делом сообщил он с истинно королевской скромностью. Но цепкий взгляд Гортхауэра подозрительно напрягся.

- Ну-ка, погляди-ка сюда – попросил таирни.

- Чего? – Финрод невозмутимо повернул голову в его сторону.

- Эм…м… Инголдо…. – Майя потер подбородок, изучающе вглядываясь в черты друга. – Не хочу тебя огорчать, но твое лицо приобрело некую асимметрию.

- В смысле? – эльф ощупал скулы, затем щеки. Правая сторона лица определенна была больше. Пока он в ужасе соображал, что реакция на пару со скоростью и вправду подвели своего хозяина, из капюшона фиолетового плаща вылетела заблудившаяся полосатая зверюга и со злостью ужалила государя в левую щеку.

- Теперь – симметрично, – удовлетворенно хохотнул Гортхауэр, – Не переживай, так лучше: авось за орка сойдешь! Пойдем дальше.

Мимо площадки лучных состязаний пройти не удалось. Всем известно насколько трепетно Старший народ относится к этому искусству. По праву или без оного, но эльфы издревле считаются превосходными стрелками, а государь Фелагунд, несмотря на королевское воспитание, был, в первую очередь, эльф. Вчистую обойдя всех соперников, он дошел до последнего испытания. Без малейшего труда перебив стрелой тонкую нитку с подвешенной на ней деревянной фигуркой птицы, эльф принял из рук распорядителя главный приз за победу в стрелковом турнире: опечатанный воском бочонок белого горного меда. После первого соревнования мед показался победителю несусветной дрянью, поэтому приз он быстро всучил другу, а сам умчался в сторону площадки, где происходил турнир по фехтованию.

- Инголдо… – воспользовавшись длиной ног, Черный Майя догнал эльфа. – Понимаешь, тут такое дело… Нефиг тебе на этом турнире делать, потому что…

Но вырвавшегося на свободу высокородного затворника остановить было уже невозможно.

- Чего? – презрительно оттопырил нижнюю губу экс-владыка Нарготронда. – Снова ты за свое, да? Думаешь, Инголдо только стаканами звенеть горазд? Подвинься-ка… – и с этими словами эльф, шустро протиснувшись меж зевак, исчез в толпе. Гортхауэр в целях самоуспокоения медленно выдохнул и прикусил кулак. Он так и не успел сообщить другу самое важное об этом турнире. Причем настолько важное, что узнай Финрод заранее, он бы сто раз подумал перед тем, как выскакивать в круг, очертя голову. Ну да ладно… Орки – ребята здоровые, авось проиграет наше остроухое величество.

Увы, наивным надеждам Черного Майя так и не суждено было сбыться. Всего поединщиков было тридцать. Эльф подряд выиграл четыре одиночных боя, потом проиграл какому-то мелкому и верткому орку, вооруженному топором на длинной рукояти, потом – вновь вышел победителем. Тху следил напряженно, но так и проворонил момент, когда его друг, ухитрился вызвать на бой сразу двоих противников, коих и блестяще разделал под мэллорн, получив при этом пустяковую рану в плечо. Искренне надеясь, что теперь-то Финрод выбыл из дальнейших состязаний, и лихорадочно подсчитывая в уме количество собранных очков, Тху начал протискиваться в его сторону, но тут ударил гонг, и распорядитель огласил имена победителей турнира. Услышав в числе прочих трех имен произнесенное с ужасающим акцентом «Филагх-кунду», Майя с досадой хлопнул себя по лбу и мрачно сообщил нечто нелицеприятное о матери славного государя Нарготронда.

Из шатра вышли несколько женщин в праздничных нарядах. Одна из них, довольно молодая, насколько смог определить Сотворенный, звеня многочисленными украшениями, приблизилась к Финроду. Эльф не сразу сообразил, что происходит, зато его друг все отлично понял уже давно. Философски рассудив, что зла на чужака вроде бы никто из местных не держит, а, значит, жизнь друга вне опасности, Тху не стал лезть в чужую, только-только начинающую налаживаться личную жизнь, и преспокойно пошел бродить по празднику дальше.

Эльф и орчиха сидели на толстой низкой ветке дерева, и болтали ногами в воздухе. Уяснивший свое недвусмысленное положение Финрод до сих пор не мог прийти в себя. Ну, Сау, ну, сволочь… удружи-ил, морда майярская. Ну что, старый хрыч, полюбовался на орчиху? На вот теперь, любуйся сколько влезет – твоя, вроде… Вслух он, разумеется, ничего подобного не сказал: несмотря на громкие слова о превосходстве Старшего народа, сам Финрод Фелагунд для эльфа был, пожалуй, даже чересчур скромен и тактичен, и особенно – в части соблюдения чужих обычаев. Идеальный, одним словом, гость. Именно поэтому он как можно спокойнее попытался прояснить для себя еще некоторые подробности своей будущей супружеской жизни.

- Хуркулух… – эльф без запинки выговорил непривычное губам имя. – Понимаешь, я… ну…как тебе сказать….

- Я тебе не нравлюсь, – удрученно заключила та, – Поняла, не дура… Тогда может, объяснишь мне, зачем ты вообще полез в круг?!