Орлиное гнездо (СИ)

Муж Марины вздремнул тоже – и он, как дочь Кришана, очень устал; но, отдыхая, стерег сон их обоих. Едва ли, конечно, князь мог бы напасть на святое место, каким бы отъявленным злодеем ни был… но готовиться следовало ко всему.

И через два часа после того, как спасенные уснули, их разбудили с криком:

- Бегите! Конники Дракулы во главе с самим князем скачут к монастырю – скорее спасайтесь, вы навлечете погибель на себя и на нас!

Беглецы спустились в подвал, где за массивными дубовыми, окованными железом дверями начинался подземный ход. Монахи со многими благословениями отправили господ Трансильвании через эти двери; и с облегчением заперли их за ними. Теперь ни один человек, кроме того, кто решился бы на самый тщательный обыск монастыря, не смог бы выследить бежавших.

Князь Влад таким святотатцем не был – и, получив благословение настоятеля, за которым и явился в православную обитель после своих деяний, отбыл вместе со своими победоносными воинами.

========== Глава 16 ==========

Марина, держа узел с вещами – она захватила столько драгоценностей, сколько смогла, - шла следом за мужем, который освещал им путь. У Марины, а также их слуг, были запасные свечи; но они не решались озарить ими всю дорогу: испытывая благоговение перед священным местом и его тайнами. Однажды они миновали раку – покоившийся в нише серебряный ларец с мощами какого-то безымянного святого; Марина размашисто перекрестилась, минуя их, хотя вид иссохшей белой плоти вызвал у нее скорее содрогание ужаса, чем священный трепет.

Потом Марина вспомнила, что если погаснет светильник, который несет муж, они останутся в полной темноте – и едва ли сумеют добыть огонь снова! А если там, впереди, поджидают враги?..

- Василе! – громким шепотом позвала она. – Василе, дай нам твою свечу, зажечь еще!

Муж остановился.

- Что ты говоришь, Марина, - мы не можем касаться святых тайн!

- Никто и не предлагал тебе касаться святых тайн, - громко и раздражительно ответила Марина; от звука ее голоса все вздрогнули, казалось, он мог вызвать обвал. – Ты понимаешь, что если твоя свеча погаснет, мы все тут можем погибнуть? В церкви всегда возжигают огонь во славу Господа!

Муж рассердился – но сдержался и ничего больше не возразил; он позволил Марине, а следом и еще двоим своим людям зажечь свечи от его собственной.

Стало видно гораздо дальше – ход, казалось, не имел конца; зато обнаружилось боковое его ответвление: черная дыра, в которую свет провалился. У Марины округлились глаза при виде таких монашеских тайн; но она, как перед тем муж, сдержалась и ничего не сказала.

Потом они отдались трепету подземного путешествия – слух, зрение, даже тело сделались болезненно чутки, ловя каждый ветерок, каждый посторонний звук. Однажды Марина вскрикнула и остановилась, переполошив остальных.

- Там наверху кто-то протопотал!

Она ткнула пальцем в потолок; бледная, с растрепавшимися черными волосами, которые разбросались по плечам во время их скитаний, Марина казалась видением из ада, нежитью.

Все в испуге прислушались тоже; и в самом деле как будто земля над ними дрогнула. А потом впереди послышался звук, точно что-то осыпалось.

Марина простонала.

- О боже, муж мой, ведь это обвал!

- Ты бы больше кричала, - с огромным неудовольствием, скрывая собственный страх, ответил муж. – Идем теперь вперед, посмотрим! Другой дороги нет!

Процессия снова двинулась дальше, некоторое время шли в молчании – и вдруг предводитель остановился так резко, что жена налетела на него, чуть не загасив свою свечу.

- Верно, Марина, обвал! Святые угодники!

Он обернулся к жене – такой же бледный, растерянный, как она.

- Это, не иначе, конники князя стрясли! Они так грохотали – еще на земле чуть не оглушили!

Марина выругалась громко и изощренно. Она уже увидела, какое препятствие перед ними, - проход был засыпан полностью.

- Нам не расчистить его без лопат, - прошептала она. – Да и вперед идти может быть опасно: ведь войско топотало по всей равнине! Нужно пробираться тем боковым коридором, который мы видели, налево, - он тоже должен иметь выход наверх!

- Там будто никто не топотал, - усмехнулся муж. – И подумай: в той стороне мы можем попасть в самые руки Дракулы, ведь это куда ближе к городу!

- К какому? Мы ничего не знаем – ни где Дракула, ни где его люди, - возразила Марина. – И, как бы то ни было, другого выхода нет. Идем!

Она пошла обратно первая – муж вскоре нагнал ее и, схватив за плечо, оттолкнул; он опять повел отряд, не позволяя Марине рисковать. Они достигли подозрительного лаза и сгрудились перед ним; было очень страшно отправляться навстречу неизвестности. Но другого выхода не было.

Этот коридор оказался уже и ниже, чем главный: очевидно, был проделан не с такою тщательностью и в большей тайне, нежели тот. Приходилось идти пригнувшись: во всяком случае, рослому предводителю. Через некоторое время он остановился, чтобы расправить спину; и предложил жене вернуться.

- Куда мы пойдем! – воскликнула Марина, испуганная и сердитая. – За нами заперто – и перед нами тоже: ты предлагаешь терять последние силы, пробиваясь понапрасну?

Он вздохнул – и, опустив голову и плечи, продолжил путь. Они продвигались долго, утомленные до крайности, грязные донельзя, продрогшие, испуганные и голодные; у всех подкашивались ноги. Скоро стало не разобрать – в самом деле под землей так темно или же у них темнеет в глазах…

И наконец муж снова остановился.

- Как я и ожидал! – воскликнул он.

Марина, подлетев к нему сзади, схватилась за его руку:

- Что?..

- Коридор еще сузился – и мне все казалось, что мы поднимаемся, - со скрытым торжеством в голосе ответил он. – Так и есть! Вот выход наверх, заваленный камнем: должно быть, ведет в поле, как и первый!

- А ты копыт не слышишь? – боязливо прошептала Марина.

- Нет, все тихо, - ответил муж. – Думаю, можно попытать этот выход: я отвалю камень!

- Ты надорвешься один, пусть слуги помогут, - сказала она.

Ей пришлось втиснуться в стену, в отвратительную холодную землю, чтобы дать дорогу двоим мужчинам. Все трое уперлись руками в камень – и вместе нажали; камень дрогнул, но не подался. – Еще! Разом! – резко приказала Марина, едва не пробив потолок головой от нетерпеливого движения.

Мужчины с кряхтеньем, могучим общим усилием толкнули камень – и сдвинули его! Путь был открыт!

- Молодцы! – рассмеялась Марина с огромным облегчением. И тут муж, выглянувший было наружу, отшатнулся, точно ему в лицо сунули факел; он потрясенным шепотом приказал:

- Тихо!..

- Что? – шепотом воскликнула Марина.

Муж рванулся к ней, сшибив с ног одного из помощников; у него был вид сумасшедшего.

- Это выход назад в город – хоть и не знаю, в какой! – задыхаясь, проговорил он. – Везде огни, на улицах горы трупов, а среди них бродят эти падальщики! Боже, а если нас заметили? Нам конец!..

Он невольно всхлипнул, плечи дрогнули – но никто из отряда не упрекнул господина в слабости. Слуги бессильно повалились на землю, отчаянным шепотом призывая Бога на помощь; Марина соскользнула по стене и беззвучно зарыдала. Однако, несмотря на полнейший, кромешный ужас, никто не шумел – все понимали, что это смерть.

А потом Марина прошептала:

- Может быть, попытаться выйти в город, когда никто не будет смотреть? Нам нужны…

И тут муж цыкнул на нее в настоящей ярости:

- И думать не смей! Уходим, пока нас не заметили!

- А камень ты как на место водворишь? – возразила едва живая, но не потерявшая холодной рассудительности Марина. – Все равно поймут, что здесь есть ход! И ты собрался расчищать завал руками?

- Да хоть зубами! Лезть к захватчикам нам – полное безумие! Уходим, немедленно!

И муж двинулся обратно, подталкивая Марину; потом повлек ее силой. Она так устала, что едва ли не висела на нем; но потом, не то сжалившись над мужем, не то собравшись с духом, поползла сама. Беглецы сейчас, и слуги, и господа, напоминали оголодавших черных демонов – пожалуй, отпугнули бы и воинов Цепеша, явись сейчас перед ними из-под земли; да только ненадолго…