Испытание страхом (СИ)

— Зачем ты расспрашивала его, боже мой! — мама тяжело вздохнула.

— Он ведь тоже психолог. Возможно, он знает ещё какие-то подробности.

— Все подробности, которые ты хотела узнать, мы уже рассказали. Мы были самыми близкими друзьями твоих родителей, а поэтому обладаем самой достоверной и точной информацией, вплоть до мельчайших аспектов.

— Но вы так и не сказали, кто финансировал тот проект! — возразила я. С другой стороны стола послышался усталый вздох Пьетро. Ему порядком надоело, что я при каждом удобном случае расспрашиваю родителей про этот проект, даже упоминание о котором, казалось, кануло в Лету.

— Это единственная информация, которой обладали только твои родители. И мы не знаем, почему, — отрезала мама. На этом диалог завершился.

Мы проводили их спустя пару часов, стоя на пороге нашего дома. Неделю они будут отсутствовать — вся ответственность за хозяйство ляжет на меня и Пьетро. Такое случается уже не в первый раз. Возможно, мы даже привыкли проводить время без родителей — нам хватало друг друга.

Только вот в этот раз — я чувствовала — всё пройдёт совершенно иначе.

***

Это была тихая ночь. Одна из тех ночей, когда весь мир замирает просто для того, чтобы поприветствовать выплывавшие на небо звёзды и луну. Мы жили в отдалённом от центра районе, и грохот шоссе нам никогда не мешал. Время от времени мимо домов проезжали пара автомобилей, направлявшихся за город, и их шум — сначала приближающийся, становящийся всё громче, а затем мерно удаляющийся, — был приятным звуком, означающим наступление темноты.

Я не могла заснуть. Заканчивался четверг. Завтра — последний день учёбы на этой неделе, а это значит, меня ждали целые выходные, которые я обычно проводила с Пьетро в парке или центре города. Я в сотый раз спрашивала себя, чем же мы займёмся в этот раз. Я даже и представить себе не могла, чем всё закончится.

Я сидела на кровати, обнимая колени и смотря в окно напротив. В темноте я видела лишь тень Вижна и слышала, как он перебирает вещи. Кажется, из его комнаты доносились тихие звуки музыки. Незнакомой мне музыки — возможно, он слушал её во время службы. О, я не переставала верить, что теряю его таким, каким знала его только я.

Пьетро появился на пороге моей комнаты, облокотившись о косяк двери и склонив голову вбок. При свете луны его кудри блеснули.

— Как ты? — бросил он. Он всегда спрашивал это при приветствии.

— Нормально, — я усмехнулась. — Как всегда.

— Всегда — пространственный ответ, — он прошёл в комнату. — Всегда, как лет десять назад? Или шесть? — я видела, как на его устах играет лукавая улыбка. Он осторожно присел на кровать и, заметив мой проворный взгляд на окно, задвинул шторы. Я промолчала.

— Как ты думаешь, родители знают про нас?

— Ещё бы. За семь лет невозможно не заметить. Даже им — с их постоянными командировками и ночными сменами.

— Но почему они тогда ничего не сказали? — я устремила полный печали взгляд в его сторону.

— Ждут, когда мы сами признаемся, — он улыбнулся.

Я понурила голову.

— А мы почему-то до сих пор так и не признались… Иногда я думаю, что нет смысла больше скрывать.

Он уловил ход моих мыслей.

— Однако…

— Я… Я не знаю.

— Можем признаться им. Сразу после того как они вернутся.

Я знала, почему не хотела признаваться. Потому что не верила, что наши с ним отношения будут длиться вечно, хотя этого и желала больше всего на свете. Признавшись, мы бы связали себя обязательствами. Мы были бы вынуждены быть вместе. Но никто не знает, что будет дальше… Что, если мы охладеем друг к другу?

Должны ли такие мысли вообще появляться у влюблённого человека? Конечно же, нет. На мне была вся вина.

Пьетро приблизился ко мне. Я почувствовала влажное прикосновение его губ к моей шее. Я с самого начала знала, зачем он закрыл эти шторы. Он обвил руками мою талию, продолжая спускаться губами вниз по шее, к ключице. Я прикрыла глаза в наслаждении. Если и было что-то на свете, что уносило меня далеко в небеса, так это его прикосновения.

Он позволял своим ладоням исследовать моё тело, поднимать рубашку, обжигать дыханием кожу, и, будь в запасе ещё пара секунд, я бы тут же сдалась и уступила. Но я лишь вырвалась из его объятий, оставив его в недоумении. Он держал руки на том же уровне, где пару секунд назад была и я — теперь там остался лишь мой призрак.

— Что случилось? — прошептал он.

— Я… я не могу.

Господи, да что со мной творится!

Пьетро пару секунд провёл в молчании, с полуоткрытым ртом уставившись на меня. Я бы и сама рада была объяснить, что я вытворяю.

— Это всё… из-за него?..

В ответ я лишь прикрыла глаза, пытаясь придумать отговорку, но Пьетро знал меня как облупленную и любую ложь смог бы распознать с первого взгляда. Он покачал головой.

— Понятно. Конечно, всё из-за него, — он хмыкнул. — На что я ещё мог надеяться? Вижн у нас самый красивый. Самый романтичный. Ведь он тебе звёзды показывал. Он тебя воспитывал. Он, чёрт возьми, бросил тебя, — его голос постепенно переходил на крик. — Так вот значит как? Теперь, когда он поселился в паре метров от тебя, я перестал быть нужен, верно?

— Ты говоришь неправду, Пьетро! — вырвалось у меня. Я пыталась удержать всё, что рушилось между нами.

— Я знаю, что я говорю. Тебе просто повезло наткнуться на меня, ведь так? О, подумала ты, вот тот самый парень, который заменит мне моего обожаемого Вижна! Теперь он сможет показывать мне звёзды. Теперь я переключусь на него! Да тебе все эти годы нужен был якорь, чтобы переждать бурю. Ну вот она — кончилась! — он махнул рукой в сторону окна. — Иди к нему. Беги к нему, Ванда. Ведь его ты любишь. А я-то! На что я только рассчитывал! Это очень здорово — узнать, что все семь лет я был не более, чем запасным вариантом.

— Это не так! — на глаза снова навернулись слёзы. — И ты знаешь это, Вижн!

Я в то же мгновение хлопнула себя по губам. Вся Вселенная остановилась передо мной. И рухнула. Рассыпалась на мельчайшие крошки.

Я в шоке смотрела на Пьетро, а он только подтвердил свои слова.

— Доброй ночи, — бросил он и вышел из комнаты.

Я осталась наедине с кричащей тьмой.

========== Глава 14 ==========

Стоял жаркий полдень.

Лишь тёплый ветер иногда проходился по территории института, пока я сидела на лавочке на заднем дворе и повторяла конспекты.

Однако ничего не лезло в голову.

Я не могла уснуть целую ночь, держа перед глазами ссору с Пьетро. Я сама не понимала, что говорю, сама себя не узнавала — и из-за причинённой ему боли я чувствовала себя отвратительно.

Но ночью я, пытаясь извиниться, стучалась к нему в дверь, а он держал её закрытой, и я прекрасно понимала, что ему нужно дать успокоиться. Пережить бурю. Иначе он не согласится на мирные переговоры — я-то его знала.

Утром я также не застала его в доме. Наверное, ушёл в институт намного раньше меня. Или решил прогуляться… Вот это меня и беспокоило: я надеялась, чтобы он не отправился в какое-нибудь опасное местечко наподобие порта, куда он наперекор запрету любил забираться. И боже упаси — надеюсь, он не решил выяснять отношения с Вижном. Пьетро умный парень, но зачастую он вытворял такое, из-за чего стыдно становилось всей семье.

Я подняла голову. На время обеда многие студенты отправлялись на задний двор, чтобы вместе пообедать или посидеть в тени деревьев, читая учебники. Одним взглядом я разыскивала Пьетро, но и его не было видно. Нигде.

Однако я тут же заметила знаменитую парочку: Наташу Романофф и Стива Роджерса. Вновь приготовившись выслушивать бесконечный поток её недовольств, я вздохнула и с головой ушла в текст лежащей на моих коленях тетради.

— Может, он просто занят, Стив! — говорила она, и в её тонн читалось далеко не раздражение: сопереживание.

— Второй день? — ещё громче кричал Роджерс. — Он не отвечает на телефон, дома его нет, в университете его видели последний раз несколько дней назад! В части полагают, что он здесь, в Портленде.