Испытание страхом (СИ)

— И что ты ответил?

— Что никогда на них не претендовал.

Вся вселенная, в эпицентре которой — мне казалось — я находилась, рухнула и раскрошилась в крохотные пылинки. Слова Вижна эхом отдавались в моей голове. Так вот, значит, как он ко мне относился. «Глупая, маленькая Ванда. Ты ему не больше, чем сестра». Логично. Все до ужаса логично. Кажется, Вижн говорил что-то ещё, но все слова пролетали мимо ушей, задерживаясь короткими обрывками. Пьетро критиковал его за то, что тот уехал, когда мог обрести счастье здесь, со мной.

— Он собственник, — прошептала я. — Он никогда не отпустит меня от себя.

— Держись за него, — с долей равнодушия в голосе произнёс Вижн. — Он порядочный человек.

— Ты это определил всего лишь по одной беседе с ним?

— Я объездил весь свет и повидал много людей, Ванда. Поверь, порядочных видно сразу.

Мы шли по скрытой тенями листвы аллее мимо других отдыхающих. Вокруг царило веселье, смех раздавался чуть ли не с каждой лавочки. Уличные торговцы кричали во все горло о свежести своих товаров, лишь бы приманить покупателей. Вижн купил два рожка с мороженым и протянул один мне.

— М-да, в приюте мы не часто довольствовались такими вкусностями. Как твоя новая семья?

— Они хорошие люди. Заботятся обо мне. Помогают, поддерживают. Ни в чем себе не отказывают. Мы путешествуем каждый год. Я думаю, мне слишком повезло.

— Цени это, Ванда. Лучше путешествовать так, чем по службе, когда тебя заносит в самые непроходимые места.

— Ты сам добровольно на это пошёл. К слову, чем сейчас займёшься?

— Думаю, искать работу в службе охраны или полиции. Если повезёт, дойду и до спецслужб. Я не намерен сдаваться. Я должен продолжить поиски своего отца. В последний день моего пребывания в приюте я подслушал, как наш директор — Арним Зола, помнишь его? — разговаривал по телефону. Четко помню, он говорил: «Вижн не обычный мальчик. Его отец ищет его уже несколько лет. Ещё когда он был младенцем, его выкрали у отца и подкинули в приют. Кто это сделал и с какой целью — неизвестно». Так, я решил, что должен воспользоваться этой возможностью. Мисс Денверс и Зола владели похожей информацией.

Я была в шоке от услышанного. Видимо, история родителей Вижна не уступала моей по количеству тайн и загадочных событий, которые не в силах были бы объяснить даже опытные детективы.

— Ты пробовал обращаться в специальные органы?

— Я ведь даже имени его не знаю. Я прошерстил все военные части, которые встретил, и спрашивал у них про бывшего капитана, который из-за раны в груди не смог воевать и стал производить оружие. Половина о таком никогда не слышала, другая половина говорила, что этот человек так и не излечился и давно скончался. При этом называли они каждый раз совершенно другие имена. Так что я вернулся сюда, чтобы найти его. Найти своего отца.

Я вздохнула. А я-то все гадала, что же заставило блудного брата приехать в Портленд.

— Но почему ты не предупредил меня? Почему ты просто сбежал — и всё? Мы даже не простились, как брат и сестра. Ты оставил меня здесь в одиночестве, на произвол судьбы…

— Я не мог сообщить тебе. Было бы слишком опасно.

— Да что опасно?! — надрывающимся голосом пыталась вскрикнуть я. Вышел лишь стон отчаяния.

— Всё. Я опасен, Ванда. Я бы мог причинить тебе боль.

«Ты уже причинил», — подумала я и поникла. Как бы сильно я его ни любила, он, чёрт возьми, ранил меня изнутри.

— Остаешься здесь навсегда? — поджав губы, поинтересовалась я.

— Скорее всего. Если не произойдёт никаких непредвиденных обстоятельств.

— А жить где будешь?

— Пока в отеле, а там — подыщу квартирку в тихом районе. Отвоевал своё.

Мы присели на свободную лавочку возле аккуратной каменной дорожки. Я подставила лицо весеннему солнцу.

— Твои волосы блестят, — заметил Вижн с улыбкой.

— Да, на солнце они всегда более рыжие, чем обычно.

— Алые. Моя сестрица выросла красавицей.

А теперь алыми стали не только волосы, но и щеки.

— Спасибо, — пробурчала я.

В следующий момент произошло кое-что неожиданное. Вижн внезапно схватился за грудь, за то место, где у большинства находилось сердце, и скорчился от боли. Рожок мороженого тут же выпал из его рук. Всё происходило, как в замедленной съёмке. Я тут же вскочила и опустилась на колени рядом с ним, заглядывая ему в глаза.

— Что с тобой? Что с тобой, Вижн?!

Я понимала, что. То, что мучило его в детстве, снова повторялось. Происходило ли это так часто? Мешало во время его службы? А самое главное…

— Как я могу тебе помочь? Что нужно сделать? У тебя есть лекарства?

Он покачал головой, не в силах что-либо сказать. Совсем скоро он опустился с лавки на траву, облокачиваясь о деревянное сидение. Его тело содрогалось в судорогах. Моё сердце бешено стучало. Я понятия не имела, что происходило в тот момент, но я знала, что это всё гораздо серьёзнее, чем можно было представить.

На мгновение у меня в голове мелькнула мысль, что Вижн умирает. И я тут же отбросила её: нельзя думать о подобном, когда есть шанс спасти человека.

— Снова… приступ… — прошептал он, заглатывая как можно больше воздуха. Он умудрялся держаться. Держаться за жизнь. За воздух. Собирать последний воздух…

— Что я должна сделать?

— Просто… дай воды… — прохрипел Вижн.

Я тут же стала рыться в своей сумке. Учебники, тетради, блокноты, расчёска, чёртовы бумажные платки, батончики, всякий хлам, но только не вода. Как всегда в таких случаях. А ведь всё остальное время она мешает мне отыскать всё остальное. Так где же она сейчас?!

Эврика! Нашла. Быстро открутив крышку, я наклонила голову Вижна и влила ему в рот живительного напитка. Казалось, ему становится лучше. Однако всё ещё не отпускало.

Он оторвался от горлышка пластиковой бутылки и снова начал дышать. Теперь — гораздо спокойнее, уравновешеннее. Он смотрел на меня, мои перепуганные глаза, на мой открытый рот. И в его взгляде читалась огромная благодарность. А ещё, кажется, стыд, за то, что заставил меня так сильно понервничать.

— Что… что это было?.. — мой голос сорвался.

— Приступ… — он говорил параллельно с дыханием. — Меня постоянно… преследуют эти… боли в груди. Я обращался к врачам… Специалистам… Они ничего не нашли. И я не знаю, что там убивает меня изнутри…

Я в панике упала на траву, прикладывая ладонь ко лбу.

— Тебе срочно нужно в больницу.

— И зачем? Чтобы они в сотый раз сказали мне, что ничего не обнаружили?

— Но ведь не может быть, чтобы ты задыхался от боли в груди и там ничего не было.

— Всё в порядке, Ванда, — он прикрыл глаза. — Возможно, рёбра болят. Такое бывает.

— Вижн, я не позволю, чтобы ты тут погибал на моих глазах!

— Я не погибаю, — лишь отрезал он и снова зажмурился. — Я думаю, это генетическое. Мой отец покинул службу из-за тяжелой раны в груди. А вдруг это была не рана, а заболевание? Что, если я теперь тоже болен?

Я протерла лицо руками. Как же сложно с этим Вижном!

— Ты ведь знаешь, что после такого я не смогу оставить тебя в одиночестве! — простонала я. — Как часто это происходит?

Вижн улыбнулся. Превозмогая боль.

— Один или два раза в год. Ничего страшного, Ванда. Поболит и пройдёт. Хорошо, что я сейчас не на какой-нибудь спецоперации, — он попытался усмехнуться. Даже когда его грудную клетку разрывало от боли, он делал вид, что его ничего не тревожило. Я тщетно пыталась скрыть появлявшиеся на глазах слезы.

Вижн аккуратно перевернулся, привстал на коленях и облокотился о скамью. Я тут же поддержала его и помогла перебраться с травы на лавку, чтобы его тело расслабилось.

— Мы сейчас же отправимся в больницу.

Он покачал головой.

— Никаких больниц. Это бесполезно.

— Мне написать это на твоём надгробии?! — крикнула я громче, чем ожидала, и уже не смогла спрятать слезы. Я отвернулась, чтобы хоть он их не видел. Осознание факта, что Вижну все время было плохо, а меня не было рядом, накатило на меня, словно цунами. Сколько раз его жизнь была в опасности! А я… я старалась жить без него.