Испытание страхом (СИ)

С точки зрения психологии, страх — это эмоциональное состояние человека, при котором он чувствует угрозу жизни. Страх защищает нас, предупреждает о наличии чего-то небезопасного. Но такое определение чаще всего дают физическому страху, хотя помимо него существует огромное количество видов фобий.

В религии часто поднимался этот вопрос. Можно сказать, он и есть её основной показатель. Страх перед богами, демонами, страх совершения греха и, посредством этого, потери связи с высшими силами — всего этого люди не перестают бояться и до сих пор. В Древнем мире огромную роль играл страх перед судьбой и смертью, несчастьем, несправедливостью, жестокостью. Подобные страхи называют психологическими. Они всегда вызваны какими-то внешними условиями.

Что более интересно — существуют и фобии, которые не могут быть обусловлены извне. Аффективное состояние человека: паника, одержимость, ощущение собственного бессилия. Но перед чем? В философии этот вопрос рассматривали практически во всех эпохах. Представители экзистенциализма верили, что в таком случае человек постигает сущее, ему открывают глаза на само бытие. Будучи бессильным перед ним, он не знает, как ему действовать. В роли этого самого сущего он видит Ничто, которое проявляется при наличии ужаса.

Ещё одна интересная концепция — страх как основа познания. Философы нового времени говорили, что изначально страх выражает страсть человеческой души, в связи с чем сближается с таким состоянием, как желание. Они вместе конкретизируются в аффектах удовольствия и неудовольствия. Человек, как мы знаем, имеет и духовную сторону, которая выражена в его мыслях, идеях, верованиях, и именно эта сторона предполагает противоречивость этих аффектов и из-за них вызывает в человеке чувство недоверия, что идёт параллельно вместе со страхом. Таким образом, страх порождает настроение удивления, которое активизирует познавательную деятельность человека. Следовательно, страх направлен на преодоление сопротивления познаваемого.

И пока я искала всю эту информацию, мой мозг кипел и взрывался по частям. Я нашла кучу определений страха как аффекта, как состояния, как деятельности человека. Но я не нашла ничего информативного на предмет его преодоления. В учебниках были лишь методики, направленные на то, чтобы перестать уделять ему должное внимание. Но есть ли способ навсегда избавиться от него?..

Видимо, мои родители так и не нашли ответ на этот вопрос и решили использовать самую известную методику — полное погружение в страх, — лишь немного её преобразовав.

Итак, это был поистине масштабный проект. Его одобрил и профинансировал один известный бизнесмен, который верил в успех студентов (если быть честной, он тоже хотел урвать долю славу в случае победы. А в победу верили все). Студентам выдали специальную лабораторию и все нужное оборудование. Их действия не выходили за рамки закона. Почти всегда они находились под присмотром врачей, психологов и профессоров. Они записывали каждый свой шаг в специальные тетради и на пленку, чтобы в случае поражения узнать, на каком этапе работы они свернули не туда.

Итак, вскоре, пользуясь всеми известными на тот момент возможностями технологий, они создали что-то наподобие виртуальной реальности. Попасть туда можно было с помощью специального шлема, который собирает волны мозга и выискивает самые потаённые страхи у людей, чтобы конвертировать их в воображаемые события. Я пыталась узнать, как выглядит эта новая реальность, но так как все условились не проводить экспериментов, пока игра не будет доведена до конца, никто и не смог запечатлеть, что она из себя представляет.

Я обложилась всеми этими книгами и бумагами, уставила их на полу, поместила на кровати, открыла на нужных страницах. Будто следователь, связывавший улики нитками одного цвета, я связывала все доступные мне знания, пытаясь уловить в них смысл. И что мне, конечно же, не нравилось, так это то, что я вообще не имела понятия, зачем я все это делаю.

Отчасти потому, что хотела узнать тайну своих родителей. Но разве не будет более эффективно просто уточнить у приемных мамы и папы, ведь они гораздо более компетентны в подобных вопросах? Вот и я так думала. Только они тоже ничего не знали.

Я тяжело вздохнула. Ну что же это такое?..

Свою работу я проводила на протяжении нескольких лет. Один раз за ужином я рискнула поинтересоваться у родителей, могу ли я получить доступ к той самой игре, на что мне, естественно, ответили отрицательно. И я надеялась хоть как-то выманить эту информацию о местонахождении того самого подвала, но все попытки были тщетны, я ничего не выиграла и лишь получила упрёки со стороны родителей. Пьетро тоже.

Потому я твёрдо решила поступать в Портлендский университет на факультет психологии. Я надеялась стать высококлассным специалистом в этой области и продолжить дела своих родителей. Возможно, это бы хоть немного меня с ними связало.

И вот — я поступила. Уже заканчиваю третий курс. Совсем скоро — экзамены, а затем, скорее всего, стажировка. Я перечитывала газеты и новостные стенды, надеясь узнать, ищет ли кто-нибудь начинающего психолога в школу или крохотную компанию. Пока что на мои запросы никто не откликнулся.

Я даже не знала, чем займусь этим летом.

Я сидела в автобусе, прислонившись головой к окну. Стекло слегка дребезжало, пока мы проезжали мимо каменных джунглей, одинаковых многоквартирных домов, торговых центров, станций метро. Сколько там оставалось времени до начала занятий? Я взглянула на часы. Ох, ещё ровно пятьдесят минут.

А Пьетро и Вижн сейчас, возможно, в баре. Всё ещё перекидываются взаимными саркастическими замечаниями. Я дождалась, пока автобус подъедет к нужной мне остановке, перекинула сумку через плечо и побежала к университету. Возможно, посижу в библиотеке. Почитаю что-нибудь. По психологии.

Я чувствовала, что с этого момента наша жизнь пойдёт наперекосяк.

========== Глава 11 ==========

Я вошла в здание университета под общий гул и шум. По коридорам, как угорелые, носились студенты, постоянно сбивая меня с пути, и я уже не знала, куда спрятаться от них. Учусь здесь уже третий год и планирую продолжить обучение, но до сих пор не привыкла к этим гонщикам. А возможно, я просто находилась в прострации. Вижн вернулся. Навсегда ли? Что он теперь будет делать? И как изменится моя жизнь? Потому что я знала, что наши отношения не станут настолько доверительными, как прежде.

С Пьетро совсем другая ситуация. Я не знала, встречаемся ли мы теперь. Между нами бывало слишком много разногласий. И хоть я всегда чувствовала тепло рядом с ним, оно уже отличалось от того, что он излучал семь лет назад при нашей первой встрече. Возможно, мы оба понимали, что это неправильно. Перед нами стояла преграда в виде семейной связи. Даже если и не кровной. Я чувствовала, что поступаю себе же на вред. Я люблю Пьетро, но теперь, когда вернулся Вижн, луна снова сменилась солнцем. Моё видение предстало передо мной во плоти. Как же теперь будут развиваться наши отношения?..

Зря я, наверное, покинула кофейню так быстро. А сейчас я даже не могла узнать, как они там. Всё ещё ссорятся или — крошечная вероятность — подружились и пропустили по стаканчику пива в баре напротив? Я живо представляла, как Вижн с сигаретой в руке рассказывает о своих дальних странствиях и, возможно, тех двух девушках, с которыми он встречался. Как же я их ненавидела! Они посмели так легко заполучить его, возможно, поддавшись лишь его внешности, в то время как я страдала по нему и не позволяла даже быть хоть немного навязчивой. Я в ярости сжала ручку сумки и прошла по направлению к библиотеке.

Я остановилась возле нужной мне двери. Подёргала ручку. Ну конечно! Именно сейчас им надо было закрыть библиотеку, не так ли? Я облокотилась о тяжёлую высокую дубовую дверь и едва не скатилась по ней, глубоко вздыхая и закатывая глаза. Мимо меня снова прошла какая-то пара студентов. Этих-то я знала — аспиранты. Самые старшие из обучавшихся здесь, если смотреть по курсу, а не возрасту. И если первокурсники постоянно проводили время в драмкружках или на домашних вечеринках, то эти двое чуть ли не на «ты» обращались к преподавателям и с ноги открывали дверь в кабинет ректора. Наташа Романофф и Стив Роджерс.