Узы крови (СИ)

– Не могу только понять: если ты стремишься вернуть былую славу дому Блэков, зачем тебе жена, воспитанная маглами? Мне далеко до Вальпурги, Нарциссы, Андромеды, Талии. Они все такие красивые, такие…

– О, да, теперь я уверен, что ты меня вовсе не идеализируешь, – засмеялся Регулус, потом серьезно посмотрел на нее. – Гермиона, я же не все делаю по расчету. Просто противоположности притягиваются – даже без помощи магии, – он ухмыльнулся. – Мы, ползучие гады, периодически нуждаемся в том, чтобы греться на солнышке. Мы же хладнокровные. Вот поэтому ты – самая подходящая для меня девушка, – он откинул голову на спинку кресла, лукаво глядя на нее из-под опущенных ресниц. – Если уж совсем высокопарно: драконам нравится охранять сокровища.

– И все считают их злобными злюками, – сделала скорбное лицо Гермиона. – Трагедия непонятого гения. Ты, случайно, себя не идеализируешь?

Регулус засмеялся.

– Ты думала, Блэки носят сквозные зеркала для связи? – изогнул бровь он. – Это всего лишь прикрытие нашему нарциссизму.

Гермиона прыснула со смеху.

***

Кэти сидела у туалетного столика, расчесывая волосы перед сном, когда из коридора донесся грохот – будто упало что-то тяжелое. Она вздрогнула от неожиданности и бросила взгляд на часы. Стрелки показывали без четверти три. Кто это поднял шум так поздно? На одно мгновение она представила, что все – началось, и на всякий случай крепко сжала в руке волшебную палочку, прежде чем выглянуть в коридор. Она даже не почувствовала облегчения – настолько неожиданное зрелище предстало ее взору. В конце коридора на полу валялись сбитые с постамента рыцарские доспехи, рядом склонился Рей Мальсибер, стараясь поднять кого-то на ноги.

– Давай, дружище, – кряхтел он. – Где же ты так набрался-то? Позвал бы, что ли, в компанию.

– Что произошло? – растерянно спросила Кэти.

Приблизившись, она с изумлением обнаружила пьяного в дрязг Блейза, цеплявшегося за Мальсибера в попытке подняться на ноги.

– Что случилось? – изумленно повторила Кэти.

Мальсибер, наконец, кое-как поднял Блейза с пола и закинул его руку себе на плечи.

– Полный порядок, – заплетающимся языком пробормотал тот.

– Эту находку в мои руки передал Артур Уизли, – пропыхтел Мальсибер, практически волоча Блейза на себе. – Потому что все нормальные люди по ночам спят, а я – нет.

Кэти подхватила Блейза под локоть с другой стороны, помогая дотащить его до комнаты, где Мальсибер с мученическим стоном сбросил свою ношу на кровать. Блейз хлопнулся лицом в подушки, как мешок с картошкой.

– Завтра тебя ждут большие неприятности, парень, – с неизменной бодростью уведомил Мальсибер, взмахом палочки снимая с Блейза обувь.

Блейз с трудом перевернулся на спину и блаженно ухмыльнулся. Кэти наблюдала за ним с чувством жалости, к которому примешивалось что-то неприятное. Больше всего это «что-то» напоминало обиду. Блейз вообще теперь был будто другим человеком. Конечно, у него погибла мама, Кэти это понимала, но все же ей казалось теперь, что он был не таким, каким она его себе воображала. Да и вообще, она все острее понимала, что мир чистокровных магов, какими бы дружелюбными они ни казались в этом замке, чужд ей. И это навсегда.

– По хрену, – прохрипел Блейз в ответ.

Мальсибер ухмыльнулся.

– Где набрался-то? – полюбопытствовал он.

– У… ик… у папаши своего, – и Блейз жутковато расхохотался.

Кэти стало не по себе. О чем это он? Мальсибер, в отличие от нее, не придал его словам значения.

– Ладно, – хмыкнул он и хлопнул Блейза по плечу. – Завтра поговорим, – он кивнул Кэти на дверь. – Оставим его.

Кэти послушно последовала за Реем. Если честно, она терпеть не могла пьяных людей. Они вызывали у нее брезгливость вперемешку с некоторым опасением.

– Я его убил! – вдруг сипло крикнул Блейз им вдогонку.

Кэти с Мальсибером дружно обернулись. Блейз смотрел на них, приподнявшись на локтях, и по его лицу блуждала какая-то полубезумная улыбка.

– Убил, – он странно махнул рукой. – Он сдох… от своей дерьмовой силы и сдох… – он откинулся на подушку, тихо посмеиваясь. – Вот такой я. А он еще говорил… что… что же он говорил? – Блейз наморщил лоб, болезненно стараясь припомнить.

Кэти смотрела на него во все глаза, и по спине бежал холодок. «Он, должно быть, бредит», – попыталась убедить себя она, но поведение Блейза было так странно… так страшно.

– А! – Блейз поднял палец. – Он говорил, что я не его сын… в Морроу весь… А я его убил… – он уронил руку и, глядя в потолок, едва слышно выдохнул: – И счастлив.

Он прикрыл глаза и то ли лежал, то ли задремал. Кэти какое-то время в полной растерянности смотрела на него.

– Ладно, – Мальсибер опомнился первым. – Идем, – он деликатно подтолкнул ее к выходу.

Она послушно вышла. В ушах у нее звенело. Рей начал что-то говорить, но она не слышала его.

– Это правда? – выдохнула она. – То, что он сказал?

Мальсибер секунду смотрел на нее так, будто она редкостная идиотка. Потом небрежно передернул плечами.

– Думаешь, это нормально? – поразилась Кэти. – Он… – слова застряли в горле.

Лицо Мальсибера помрачнело еще больше.

– Его отец, не задумываясь, сделал бы с ним то же самое, – сказал он и добавил, перекривляя ее: – Думаешь, это нормально?

Кэти задохнулась от возмущения.

– Слушай, не всем людям везет с родителями, – с ноткой презрения сказал Рей. – Для некоторых они вообще становятся проклятием.

Кэти онемела и только смотрела на Мальсибера – на этого красивого и совершенно бесчувственного мальчишку. Ей почему-то казалось, что он просто ни о чем никогда не задумывается. Или ей хотелось так думать.

Рей облизал губы.

– Мы иногда должны делать ужасные вещи, – глухо произнес он, и его лицо вдруг стало выглядеть лет на десять старше. – Иногда, чтобы спасти кого-то близкого, – кажется, он говорил скорее сам с собой. – Может, выбирая меньшее из двух зол. Впрочем, не знаю, оправдывает ли это нас, – он тяжело вздохнул и взглянул на Кэти с какой-то надеждой. – Как ты думаешь, оправдывает?

По спине у Кэти побежал мороз, и ощущение было такое, будто она находится в каком-то фантасмагорическом кошмаре, где все произнесенные слова звучат как полный бред умалишенных. Она целую минуту неотрывно смотрела на Мальсибера, и, кажется, волосы на затылке начали шевелиться от внезапно охватившего ее необъяснимого ужаса. Она хотела спросить «Что ты имеешь в виду», но у нее просто не хватило смелости. Ей уже не казалось, что Рей ни о чем не задумывается – ее охватила уверенность, что то, о чем он НЕ думает, слишком страшно, чтобы быть упомянутым. И она не хотела об этом ничего знать. На нее накатил гнев на этого слизеринца, на всех их. Нет, она не хотела знать ничего о том кошмарном мире, в котором они живут, о той грязи, что их окружает.

– Я не пастор, чтобы отпускать грехи, – сипло произнесла она и поспешила в свою комнату, чувствуя, как ее со всех сторон обступает мрак, в который лучше не всматриваться. Лучше закрыть глаза.

***

– Мам, кто из нас аврор – я или ты? – возмущенно вопросила Дора: в присутствии Люпина она становилась еще несноснее, стараясь выглядеть недосягаемо взрослой. Это выводило Андромеду из себя – ее дочь и так не желала прислушиваться к ее словам, а из-за Люпина… и, как ни крути, он был оборотнем. Ни одна мать не смогла бы смириться с таким выбором дочери. Поэтому Андромеда старалась просто игнорировать его существование. Ведь женщина, которая убежала из дому, чтобы выйти замуж за кого хотела, просто не могла сказать дочери слово упрека о ее выборе.

– Дора, будь серьезнее, – процедила Андромеда. – Ты слишком беспечна.

Дочка принялась с самым равнодушным видом натягивать куртку. В такие моменты Андромеду посещало стойкое желание связать ее по рукам и ногам и запереть в чулане. Хотя бы для того, чтобы напомнить, что она, Андромеда, все еще ее мать. Хотя считаться с ней Дора перестала, кажется, еще в пятилетнем возрасте.