Узы крови (СИ)

Но Сириус не сделал попытки закрыться, даже его ресницы не дрогнули – он с вызовом смотрел на нее исподлобья. В этом весь он. Белла так и замерла с поднятой рукой, уставившись ему в глаза. Этот мальчишка должен отвести взгляд первым.

– Что здесь происходит? – за спиной раздался возмущенный голос Друэллы.

Белла продолжала смотреть в глаза кузену, и он тоже не отводил взгляд. Маленький мерзавец! Ну же, чего смотришь?

– Мамочка, Меда сбежала, – приглушенно захныкала Цисса, наверняка уткнувшись лицом в юбку матери.

– Как сбежала? – ахнула леди Блэк. – Белла?

«Черт», – Белла не могла отвести глаз от наглого сорванца.

– Белла! – мама схватила ее за руку и развернула к себе. – Это правда? – в лице леди Блэк не было ни кровинки.

Белла открыла рот, чтобы ответить, но ее опередил Сириус.

– Когда я вырасту, – тихо, но отчетливо прорычал он, – я тоже от вас сбегу.

Беллу словно ошпарило.

– Тогда я убью тебя! – закричала она и выхватила волшебную палочку, нацеливая на кузена.

– Белла, что ты! – Друэлла перехватила ее запястье обеими руками, и сноп красных искр выстрелил вверх. – Прекрати, дочка, прекрати!

Нарцисса вновь испуганно взвыла. Белла неистово вырывалась, не сводя глаз с Сириуса. Он стоял позади Друэллы, хмуро взирая на кузину. Наглый маленький мерзавец, который все всегда делает в пику другим. Неудивительно, что он любимчик… этой.

– Убью! Убью! Убью! – кричала Белла, стараясь вырваться, но мама была удивительно сильной.

– Я тебе не по зубам! – крикнул Сириус и бросился прочь.

Белла сделала последнюю попытку вырваться и бессильно обвисла в маминых руках. Слезы хлынули из глаз, а волшебная палочка упала на землю.

– Ненавиииииииииижу, – взвыла Белла, захлебываясь рыданиями.

Ей казалось, что она останется здесь навсегда, сидя вот так на земле, и больше не сможет подняться.

Сивый бочком протиснулся в дверь и неуклюже поклонился. Беллатриса спрятала кинжал в ножны, прикрепленные к предплечью, и требовательно воззрилась на него. Оборотень осклабился.

– Нашел. Говорит, палочку ему должен передать Тонкс.

Беллатриса ощутила, как по телу пробежала горячая волна.

– Превосходно, – улыбнулась она.

***

Это был один из тех редких случаев, когда Северусу хотелось напиться. Все это казалось ему таким абсурдным, эти церемонии, восторженное и взволнованное щебетание женщин, осклабившаяся физиономия Блэка, ехидные подколки Кристиана. Вдобавок, Гиневра непременно хотела посмотреть на венчание Уолдена и отправилась переодеваться уже потом – ведь это плохая примета, когда жених видит наряд невесты до свадьбы. «Суеверия, – подумал Северус. – Забыл добавить их в список несносного». Из-за всей этой суеты казалось, будто они только что прорепетировали свое венчание посредством созерцания церемонии другой пары. Это было глупо. Он чувствовал себя идиотом. И бестолково пялился на свое отражение уже почти час.

– Что ж, господа, – вздохнул Кристиан, довольно ухмыляясь. – Теперь, когда я женил вас обоих, я могу спокойно умереть, – он уселся поудобнее, вытянув ноги.

Северус для приличия решил перевязать галстук.

– Умереть спокойно ты сможешь, когда женишь своего сына, – укоризненным тоном напомнил Уолден. Он сиял, как начищенный до блеска котел.

Нет, все же заставлять Северуса участвовать во всей этой трогательно-сентиментальной чепухе жестоко. Он идет на огромные жертвы ради Гиневры.

– Сев, ты с нами? – с безграничным ехидством в голосе поинтересовался Уолден.

Северус хотел изречь что-нибудь ядовитое и полное собственного достоинства, но его внимание отвлек галстук, который решительно не хотел быть завязанным, как положено. Северус с раздражением принялся перевязывать его вновь, удовлетворившись каким-то бессвязным шипением в ответ на шпильку Макнейра. Ему хотелось придушить этих двух жизнерадостных весельчаков. Будто без них мало ему мучений.

Дверь позади со скрипом приоткрылась, и внутрь проскользнула Гермиона, облаченная в бежевое платье, с короткими рукавами и открытыми плечами. Кончики подобранных волос были уложены на затылке в тщательно продуманном беспорядке.

– О, давай помогу, – сказала она и, прежде чем Северус понял, о чем она, подскочила к нему и принялась завязывать галстук.

Северус испустил беззвучный тяжкий вздох.

– Я и сам мог, – констатировал очевидное он.

Гермиона лучезарно улыбнулась.

– Могу же я хоть раз за тобой поухаживать, – невозмутимо заявила она, смахивая несуществующие пылинки с его плеча, затем с улыбкой – ободряющей! – заглянула ему в глаза.

– Волнуешься? – проникновенно вопросила она.

Северус с презрением фыркнул.

– Вот еще!

– Коленки трясутся, и туманится взор, – пропел Кристиан.

Северус одарил его убийственным взглядом.

– Что? – невинно вздернул брови Мальсибер. – Я просто вспоминаю, как у меня это было.

– Конечно, – фыркнул Северус и направился к двери.

– Держись, дружище, – бросил ему в спину Кристиан.

– Уверен, это пустяковое испытание для гениального шпиона, – прибавил Уолден.

– Всегда вас ненавидел, – через плечо невозмутимо уведомил Северус.

Он занял свое место у алтаря, стараясь не смотреть на немногочисленную публику. Во всяком случае, он избежал торжества со списком гостей из трехсот персон, и это уже неплохо. Выдержать церемонию в присутствии только его друзей и шайки Блэков с Люпином и деканом гриффиндорцев не так уж сложно. Не удержавшись, Северус все же покосился на них. Эйлин чуть опустила ресницы: так она всегда показывала ему свою уверенность в том, что все пройдет как нельзя лучше. Профессор МакГонагалл и Сириус, не сговариваясь, вскинули сжатые кулаки, глядя на него с родительской гордостью. Северус кивнул профессору и одарил Блэка взглядом, красноречиво выражающим его низкое о нем мнение. Сириус только шире ухмыльнулся.

Потом церковный орган как-то заунывно затянул свадебный марш, и в проходе появились подружки невесты. Смотрелись они так же несуразно, как и предыдущие две: Талия была значительно выше Гермионы, как Тонкс – Стеллы. Регулус принялся щелкать фотоаппаратом, и Северус на мгновение прикрыл глаза, ослепленный вспышкой (разумеется, вспышкой, а не волнением). Разлепив веки, он увидел идущую по проходу Гиневру. Ее вел под руку отец Талии – он был не чужим человеком для девушек Морроу. Как и Нарцисса, она не стала надевать фату. Волосы были собраны в замысловатую прическу и украшены нитью жемчуга, белоснежное узкое платье с открытыми плечами, все в кружеве, с длинным шлейфом было… лучше не придумаешь. Просто идеально. Она выглядела донельзя смущенной и даже испуганной, причем настолько, что и Блэк-младший тактично припрятал свою надоедливую технику. Казалось, Гиневра держится из последних сил, чтобы не сбежать. Она шагала совсем медленно, неуверенно, а потом внезапно остановилась посреди прохода. Музыка оборвалась.

О, только не это. Северус ободряюще улыбнулся ей – благо, все смотрели только на нее, – и чуть наклонил голову в приглашающем жесте. «Только не смей этого делать», – он старался передать эту мысль всем своим видом. Он знал, что ее опять мучают угрызения совести.

– Только не сейчас, – одними губами произнес он.

Она продолжала стоять и даже не улыбалась. Гермиона округлила глаза и приподняла брови, изобразив требовательную мину. Лорд Стивенсон терпеливо ожидал.

– Гиневра, – прошипела Талия уже вполне слышно.

Гиневра переводила умоляющий взгляд с нее на Гермиону, затем на Северуса и обратно на Талию, будто выпрашивая разрешения не делать этого. Северус медленно закипал. Только этого и не хватало! Почему именно сейчас?!

Гиневра покаянно опустила голову и тяжело вздохнула.

«Это конец», – решил Северус.

Но все же ошибся. Она подняла голову, улыбнулась лорду Стивенсону, и они продолжили путь под вновь заигравшую музыку. Северус выдохнул. Пожалуй, это был один из худших моментов в его жизни.