Игра на двоих (СИ)

Но «признание» Мелларка заставляет меня на время забыть о судьбе стилиста и вновь обратиться в слух. Просто поражаюсь, как этому парню удается нащупать самое больное место публики и со всей силы всадить туда нож? В зале и за кулисами творится черт знает что, и память сохраняет лишь отдельные картинки и образы. Фликермен тщетно пытается успокоить обезумевшую толпу, но получается плохо. Звуки гимна оглушают всех. Победители выстраиваются на широком пьедестале за спиной Цезаря и берутся за руки. Живая, неразрывная цепь. Хрупкая, но сильная. Экраны отключаются слишком поздно. Ворота, через которые в наш мир вновь ворвутся Темные Времена, распахнуты. Призыв увиден, услышан и понят. Нас делят по Дистриктам — трибуты, менторы, стилисты, — и под конвоем отправляют каждого на свой этаж. Китнисс и Пит отправляются наверх первыми, мы за ними. Не говорим ни слова. Нечего сказать. Нехорошее предчувствие царапает меня изнутри острыми коготками.

Игры не отменят, но и резонанс, вызванный сегодняшним интервью, просто так не исчезнет. И тем не менее, нам пора прощаться. Эффи по очереди обнимает девушку и парня и, поминутно всхлипывая, просит у них прощения. Только теперь, вспомнив церемонию Жатвы прошлого года, я понимаю, что терзающее капитолийку чувство вины ничуть не меньше нашего. Хеймитч в присущей ему грубоватой манере желает им удачи.

— Помните, кто ваш настоящий враг.

Эвердин обнимает его и шепчет что-то неразборчивое. Мужчина кивает и уходит, ни разу не обернувшись. Наступает моя очередь. Питу — короткое объятие и тихое «спасибо». Китнисс — вопрос, что витал в воздухе между нами со дня Жатвы.

— Почему?

— Такова цена. Ты же сама говорила, что в этом мире надо платить за все.

— Быстро учишься.

— У меня хорошие наставники.

Она обнимает меня чуть крепче, а я не отпускаю ее чуть дольше, чем заслуживают того наши непростые отношения. Ни один из нас так и не произнес того самого «прощай». Они верят, что будет что-то еще. Мы это знаем наверняка.

Ряды повстанцев несут первые потери: рано утром приходит сообщение об убийстве Цинны. Музы лишились своего Творца — и какой теперь в них смысл?

Комментарий к Глава 42. Абонент недоступен

*глава “Хозяйка чудовища”

========== Глава 43. Песня одинокой волчицы ==========

— Его просто избили до смерти прямо у Китнисс на глазах, — Хеймитч мечется по комнате, рыча, словно хищный зверь.

Весть о смерти друга хоть и огорчает, но отнюдь не удивляет. Я ожидала этого. Боялась, беспокоилась, искала способ спасти его от гнева Сноу, но понимала, что наказание настигнет его быстрее, чем мы сможем что-то сделать.

— А Порция?

— Жива. После того, как Цинну убили, миротворцы ворвались в их мастерскую и перевернули вверх дном, уничтожив практически все, над чем они работали в последние месяцы. Напугали девушку, конечно, сильно, но хотя бы не тронули. Она в больнице с нервным срывом.

— Что с командой подготовки?

— Они теперь пленники Президента. Их держат в заточении где-то в подземельях Дворца.

— Можно что-то сделать?

— Нет.

Мы в планолете, летим в Штаб Игр. Слуги подают завтрак, но ни у кого нет аппетита. Быстро, обжигаясь, выпиваем по чашке кофе и включаем телевизор. Игры уже начались. Эффи была права: средств на Квартальную Бойню и правда не пожалели. Новая Арена не похожа ни на одну, которые мы видели раньше. Море. Пляж. Джунгли. Двенадцать секторов, в каждом из которых скрывается смертельная опасность, и невидимые стрелки, отсчитывающие время. И все это — под куполом силового поля. Все как описывал Плутарх во время одной из наших тайных встреч.

— На всякий случай, — пояснил он, — чтобы вы представляли, с чем мы имеем дело.

— Вот Финник обрадуется, — чуть слышно замечаю я.

До Рога Изобилия можно добраться только вплавь. Думаю, что один или два трибута попросту утонут, ведь из всего Панема нормально плавать умеют только жители Четвертого, но Организаторам подобный исход показался слишком скучным, и они добавили к костюмам участников полезную деталь. Пояс. Плавать не научит, но и камнем пойти ко дну не даст.

Китнисс уже у Рога, протягивает руку за луком и стрелами. Пит барахтается в воде. Несколько человек вообще боятся сойти с диска. В пещере девушку настигает Одэйр.

— Хорошо, что мы союзники, да? — вскинув руку с зажатым в ней трезубцем, он демонстрирует сверкающих в лучах солнца золотой браслет.

В глазах девушки мелькает удивление, затем — раздражение (поняла наш план и теперь, наверное, мысленно нас проклинает), после— смирение. Кивнув, соглашается прикрыть напарника, пока тот спасает Пита: на него уже набросился трибут из Девятого.

Если в прошлый раз наши подопечные бежали от Рога Изобилия со всех ног, сейчас они не торопятся скрыться в зарослях тропических растений. Запасаются оружием, — единственным, что дали им Организаторы в неограниченном количестве. Не найдя ни еды, ни пресной воды, ни каких-то подручных средств для выживания, сбивают с ног подоспевших к кровавому банкету профи и бегут друг за другом к берегу по узкой каменной насыпи. Китнисс до последнего не желает принимать Финника и Энни в их с Питом теплую компанию. И даже когда он спасает Мелларку жизнь, она смотрит на него пусть и не враждебно, но с недоверием, не понимая, какая ему польза от живого соперника из Двенадцатого. Смотрю, как девушка бьется в истерике над безжизненным телом парня, и с тоской думаю, что всего этого кошмара не было бы, веди Эвердин себя с ним так во время Тура. Любой поверит, что они и правда любят друг друга. Перед глазами встает лицо Сноу и его змеиные губы, растянутые в довольной улыбке.

Первая битва окончена; Организаторы подсчитывают число убитых. Восемь. Кажется, намного больше, ведь многих из них я знала лично, пусть и не так хорошо, как мой напарник.

— За руки мы больше не держимся, — смеется Одэйр.

«Инстинкт самосохранения не позволяет», — мысленно парирую я. А вот Китнисс пока сложно принять основной закон нашего мира. Вчерашнее единение было лишь еще одной игрой на публику и совсем не значило, что с ударом гонга все трибуты единогласно побросают оружие в воду.

К концу дня все обезвожены настолько, что устраивают привал, просто упав на землю в том месте, где стояли. Хеймитч добывает выводную трубку. Ему приходится как следует потрясти самых богатых зрителей, чтобы собрать достаточно денег.

— Это Квартальная Бойня, детка, — невесело усмехается напарник. — Цены в самом начале равняются ценам в финале обычных Игр.

Но на спонсоров грех жаловаться: в этом году их щедрость не знает границ.

Энни чуть не погибает в тумане, но Финник скорее сам умрет, чем позволит ей пожертвовать собой ради Китнисс и Пита. Он несет ее на руках, пока Эвердин тащит за собой тяжело раненого Мелларка. Неглубокое соленое озеро — лужа, а не водоем, — становится их спасением. Сами того не заметив, они пересекают границу между секторами и моментально попадают в ловушку новой опасности, в зубы обезьян-переродков. Пита спасает морфлингистка, а Китнисс осознает, что не понимает ничего из того, что творится на Арене.

— Она бы все равно погибла, — снисходительно замечает Хеймитч. — А так хотя бы ее смерть не была напрасной.

Я впервые задаю себе вопрос, что будет, если с Питом и правда что-то случится, хоть и не хочу знать ответ. Допустим, все пойдет по наихудшему сценарию и рядом не окажется никого, кто сможет заслонить его собственным телом. Какая сила будет тогда двигать Китнисс?

— Эрика! — зовет меня ментор.

Пора. После пережитого ужаса трибуты отдыхают на побережье и там же устраиваются на ночлег, еще не зная, что к ним уже спешит подкрепление в виде Джоанны, на указательный палец которой надето мое кольцо, и спасенных ею из Рога Изобилия гениев из Третьего. Мы не могли никому сказать про тайну, что хранит в себе Арена, но Вайресс и Бити уже должны были догадаться о часах. Профи далеко: Рубака с союзниками из Десятого и Восьмого заманили их в самую чащу — если не убить, то хотя бы отвлечь от охоты на выживших соперников. Кажется, все по контролем, а если нет, Плутарх прикроет спины подставившихся под удар трибутов, пока мы будем отсутствовать.