Сирень из прошлого (СИ)

— Сэр, простите, а вы случаем не видите, который час на часах Биг Бэна? — невинно поинтересовался Питер, взглянув на охранника, который всё ещё пытался что-то отыскать в его паспорте. Уж не проверяет ли документ на подлинность?

Зря старается. Волшебство не создаёт подделок.

— Гм-м… девяносто первый год… Двадцать…

На лбу громиллы образовалось несколько складок, как и на переносице. Невнятное бормотание себе под нос, сосредоточенное выражение лица, что начинало уже краснеть от натуги, делая его похожим на рака-переростка.

— Три, — смилостивился Пэн, уже давно привыкший к распространённости слабого счёта у людей. Казалось бы, простым прохожим можно это простить, но вот данный объект, проверяющий паспорт юноши… Какие же всё-таки они бестолочи. Все они.

Как можно не знать элементарного сложения и вычитания? Да даже все Потерянные могли гораздо быстрее сказать, сколько ему лет, судя по паспорту!

— Я знаю! — рявкнул мужчина, брызнув слюной, ещё больше краснее и приобретая уже пунцовый оттенок кожи, словно его уложили в кастрюлю и начали варить в уже подогретой воде.

Если представить такую ситуацию, то получится очень… необычно. Сам Питер был бы не прочь стать основателем этой идеи. Таким, как этот охранник место как раз в котле. Хотя каннибализм Питер не одобряет. Ему больше понравилась оригинальность способа убийства.

Медленное, болезненное, мучительное. Когда ты заживо варишься, при этом не теряя сознание и удерживаясь над водой при помощи специальных палок, то можешь раскрыть всё сокровенное, как и о себе, так и о других людях, только лишь бы эти муки прекратились. Возможно, на последних стадиях варки человек будет уже умолять убить его раньше времени. Тогда и раскрывается его сущность. Продажная, трусливая, готовая на всё ради себя.

И почему люди скрывают её внутри себя, окружая её множеством непробиваемых стен? Рано или поздно любые препятствия разрушатся, и не найдётся больше вещей, способных удержать сущность взаперти.

Это ли не прекрасно — знать, на что ты способен, и умело пользоваться этим? Признать в себе себя — это новый уровень игры, уже усложнённой игры, но имеющей в себе парочку весьма интересных и, тем самым, так нужных всем бонусов.

Никто из них не понимает всю лёгкость добычи этого. Не признаёт. Или же просто боится осуждения толпы, унижения и позора. Друг друга боятся. Трусы.

— Я всего лишь хотел помочь, — мягко произносит Питер и протягивает руку, ожидая, что охранник наконец вернёт ему свой паспорт. — Надеюсь, теперь вы убедились, что мне двадцать три, а не… скажем, шестнадцать-семнадцать?

Ах, ну почему люди не видят правды, когда она лежит на поверхности, и остаётся только чуть наклониться и взять её? ..

— Пожалуй, — сухо ответил мужчина, некоторое время ещё держа документ у себя, но затем, поколебавшись, всё-таки вернул его своему законному владельцу. — Простите за причинённое вам неудобство, но я был вынужден проверить, поскольку вы действительно выглядите на те самые «шестнадцать-семнадцать».

А он стал разговорчивее.

— Ничего страшного, я всё понимаю. В конце концов, среди таких, как я, находятся действительно… дети. Жаль, однако, что очень мало случаев, когда человек смог доказать свои подозрения, — туманно промолвил Питер, толком не задумываясь над тем, что говорит, больше уделяя внимания реакции мужчины. – Ну, что же, до свидания.

Последнюю фразу он произнёс так беспечно и легко, словно они провели эти пару минут в приятной беседе о жизни, а не попытках добиться своего.

Улыбнувшись напоследок, юноша подхватил небольшую дорожную сумку и, приняв теперь равнодушное выражение лица, бодрой походкой направился прочь, подсознательно чувствуя, как в сотый раз удивлённый его поведению охранник глядит ему до последнего вслед. Это было подобно попытке найти в «двадцатитрехлетнем» новую деталь, пусть даже крошечную и не сразу заметную, но позволяющую дать повод развеять все сомнения, которые, казалось бы, должны были уйти ещё при изучение паспорта.

Но тревожащее чувство по-прежнему сидело глубоко внутри мужчины. Пэн не сомневался в этом. Ему удалось вновь произвести сильное впечатление на человека. Удивительно и приятно странно, ведь никаких особых усилий парень не прилагал для этого. Всего лишь добавил в типичное поведение одного из серой толпы частичку импровизации.

Как он говорил тем детям? Игра стоит свеч, кажется? Да.

И как раз импровизация часто помогает одерживать победу, когда ты был в секунде от поражения. Лишь неосознанное действие, и ситуация подчиняется тебе. Подчиняется безоговорочно.

— Добрый день, куда едем? — хрипло спросил водитель такси, что Питер так умело занял прежде, чем женщина, которая бежала к той же машине и была уже почти у цели, но теперь ей оставалось только злостно разворачиваться обратно в поисках другого средства. Наверное, будет злиться на весь мир из-за своего проигрыша. Своего… Разве кто-то виновен в этом, кроме неё самой? Конечно, юноша тоже причастен к этому, но, чёрт, задерживаться здесь уже не хотелось.

— Добрый, — кивнул Питер и, некоторое время замерев с сумкой в руках, решил всё-таки положить её себе под ноги. Не так уж и много было в ней вещей, чтобы она причиняла неудобства. — Знаете, подвезите меня к ближайшему мосту, пересекающему Темзу.

— Да у нас все мосты, думаю, пересекают именно Темзу, — пожав плечами, водитель посмотрел на своего пассажира через зеркало заднего вида, слегка нахмурив рыжие брови, уже терявшие свою прежнюю краску.

— Я понимаю и, думаю, сказал бы вам поподробнее, однако последний мой визит сюда был много-много лет, поэтому… — он решил не говорить конкретное число, иначе за этим последовала бы смешанная реакция и, в крайнем случае, его бы выгнали из такси, решив не тратить нервы на явно сумасшедшего парня.

— И как я, по-вашему, найду тот самый мост?

— О, об этом не беспокойтесь. Я помню дорогу, и всегда буду подсказывать вам, в каком направлении ехать.

Двигатель, уже потрёпанный временами, нехотя завёлся, поначалу издавая слишком громкие рычащие звуки, но затем постепенно утихал и уже не так раздражал слух.

— Хорошо. Только учтите, над поворотами долго не думайте. У меня стоит счётчик, — погрозив пальцем, мужчина наглядно включил прибор и нажал на кнопку, обозначающую сброс всего предыдущего пути. Пэну на миг показалось, будто водитель вовсе не хотел этого делать и уже начинал жалеть, что привлёк его внимание к счётчику. Так бы можно было потребовать больше денег, чем надо.

— Конечно, сэр. Сейчас поворачивайте направо.

И жёлтая машина, пересекая белую полосу, обозначающую конец территории аэропорта, покатила по грунтовой дороге. Путь предстоял не очень короткий, поэтому самое время как следует подумать о его следующих шагах во время минут молчания, когда до следующего момента указания направления оставалось достаточно времени.

Скоро. Уже совсем скоро настанет новый уровень игры. Но главное — это успешно завершить нынешний.

***

— Я отойду ненадолго, Венди, — приблизился к ней Майкл, спрятав телефон в карман брюк.

— Да… Х-хорошо.

Она не могла выдавить из себя чего-то большего, чем невнятное бормотание. Не то места для этого. Не те эмоции и чувства. Всё совершенно не то.

— Ты можешь зайти внутрь, если хочешь, — напоследок сказал брат, вероятно, почуяв в сестре неладное. — Там никто не живёт. Последние жильцы давно съехали отсюда.

Каким образом он владеет такой информацией, если несколькими мгновениями ранее всем сердцем противился этой поездке? За пару часов до прилёта в Британию было бы трудно выведать что-то об одном единственном доме, о котором толком никто и не знает просто по причине его обычности, схожести с другими такими же домами. Непримечательный.

— Ты… — Венди медленно повернула голову в сторону парня, но того уже и след простыл. А она даже и не заметила, как он так быстро ушёл. Всё мысли. Их вина.

На автомате пригладив волосы, хотя сейчас они ей ничуть не мешались, девушка сделала слабый шаг в сторону здания, но тут же замерла на месте, побоявшись своего действия, казавшегося почему-то слишком открытым. Боялась, словно дом был живым и ждал от неё лучших манер.