Don't burn out (СИ)

— Чтобы не было больно.

И не вдаваясь в подробности Луи склонился ниже, чтобы поцеловать вновь.

Несмотря на лёгкую ноющую боль в припухших губах Гарри ответил: приоткрыл рот и впустил чужой язык внутрь. Он был каменно-уверен, что не смог бы насытиться вкусом Томлинсона даже спустя сотню лет.

Голова закружилась сильнее, и Гарри потерялся в пространстве: не существовало больше ничего, кроме физических ощущений. Луи что-то говорил, то ли шептал, то ли жужжал. Это жужжание, такое тихое и близкое к его ещё, что Гарри ощущал вибрацию во всех потайных точках.

Пока Луи распадался на части полулёжа на его теле, делая что-то, что заставляло его хныкать и дрожать, а губы бездумно шевелиться и шептать глупости, Гарри смотрел вверх. Луна была полная. Бледная и светлая. И на фоне тёмного неба выделялась крупной блестящей монетой.

Но Луи… Луи был подобен мощному лучу света, пробившемуся сквозь сумрак ночи. Он завораживал и околдовывал. Глядя на его трепещущие ресницы Гарри хотел коснуться их губами, снять скопившуюся влагу солёных слёз, но отчего-то всё не мог трансформировать своё желание в действие. Мог лишь принимать содрогания чужого тёплого тела на нём, хаотичные касания кожи и редкие, случайные поцелуи.

Сердце ёкнуло, когда Луи вдруг замер, откинулся назад. Гарри лежал под ним, придавленный и обездвиженный, облизывал пересохшие в волнении губы — в ловушке дьявольски мягкой, но порочной улыбки.

— Я люблю тебя, — промурлыкал Луи.

Затуманенный новыми наслаждениями мозг успевал обрабатывать информацию — Гарри смотрел, как Томлинсон облизывает его готовый взорваться от сексуального напряжения член, видел капли поблёскивающей слюны, наблюдал, как медленно он переносит вес на руки, приподнимаясь, и никак не мог понять. Пока не оказался внутри тела Луи. Со звуком лёгкого шлепка влажной кожи пришло ощущение: палящий жар и тугое давление. И вместе с тем самое сильное удовольствие, которое Гарри себе даже никогда не представлял.

Словно в одночасье он оказался в раю.

Луи замер, прислушиваясь к творящимся в своём теле ощущениям. Ночь сгустилась в этот миг абсолютной, оглушающей тишины. Паузы, такой ненужной и нежеланной. Гарри, будто дикое животное готов был рычать и царапаться от ощущения неумолимой необходимости двигаться.

Но Луи держал под контролем эти странные, лишающие Гарри разума ощущения. Он обвёл бёдрами неполный круг, как раз в то мгновение, когда подросток готов был взорваться от нетерпения. И он взорвался, но уже снопом искр пронзающего удовольствия, захлебнулся в разрывающем ночь крике.

Невозможность сделать хоть что-то превратила Гарри в игрушку, в пустого мапета, которого покинула хозяйская рука, и он лежал на шезлонге с широко открытым ртом и принимал.

Движения Луи не были медленными и сладкими, нет. Он начал с отрывистых и ритмичных, чтобы растоптать волю Гарри с первой секунды, лишить любого шанса на ответ. На участие. Пассивность и безвольность подростка принимались им, как комплименты. Это блестело в полуприкрытых глазах, во влажных приоткрытых в улыбке губах.

Не было стыда, не было страха оказаться в глупом положении или быть непонятым, поэтому, когда в теле начался внезапный шторм, это вооружённое восстание органов чувств против холодности разума стало набирать обороты, Гарри взмолился:

— Позволь мне кончить!

— Да?

Луи перехватил взметнувшиеся вверх руки, переплёл их пальцы. Крепко, что сама смерть не смогла бы разрушить эту связь. Единение чувствовалось в каждом вдохе, в каждом синхронном ударе сердца. Сквозь влажное прикосновение рук Гарри почувствовал, как финальные вибрации распространились через ладонь и по руке, в грудь, проникли в отчаянно застучавшее сердце. Тайное, сокровенное касание, интимное, как внутреннее беспокойство, как взросление, пронизало его грудную клетку и спустилось к бёдрам. И… ещё глубже.

Не успевший сформироваться вдох, последняя бессильная попытка сопротивления — мускулы свились в тугие комки, как у животного в последней стадии бешенства. Гарри закричал, всё его тело закричало от этого небесного удовольствия, и излился глубоко внутри запыхавшегося, потного Луи.

— Тише, дорогой, — ласковая ладонь легла на лоб, погладила по щеке. Гарри открыл глаза и не сразу смог сфокусироваться на лице напротив. — Ты был великолепен, знаешь? Я даже не коснулся себя. Настолько хорошо ты выглядел.

Суть слов потерялась в прохладном ночном воздухе. Гарри кивнул, мало что понимая, и попробовал пошевелиться. Нега наполнила тело свинцовой тяжестью.

— Это было ошеломительно, — наконец выдавил из себя Гарри.

Луи лишь засмеялся в ответ, осторожно слез с шезлонга. Краем глаза Гарри видел, как тот натягивает джинсы, пытается привести в порядок волосы. Капли пота поблёскивали на его груди. Подросток коснулся собственного тела и обнаружил ту же солёную влагу.

— Хочешь окунуться? — игриво улыбнулся Томлинсон и кивнул на воду.

— Хочу.

Даже после произошедшего единения тел, Гарри чувствовал стыд, но смело поднялся. Одобрительный взгляд Луи скользнул с его плеч ниже, и подросток зарделся, но было в светлых глазах ещё что-то. Непонятное.

Не раздумывая Гарри нырнул в чернильную воду бассейна. Прохладная, она остудила разгорячённое тело, взбодрила разрушенный удовольствием дух. Сквозь плотную толщу Гарри увидел луну. По ней шла рябь.

В воде было спокойно. Она оттеняла испробованные только что ласки, контрастировала с их безумием своей спокойной умиротворённостью. Гарри хотел бы задержаться в этой пучине безмятежности, но тело требовало кислорода.

Он вынырнул у края, отбросил назад тяжёлые от воды волосы движением головы. Взглянул на Луи снизу вверх. Медленно, с затаённой грацией тот подошёл: после случившегося Гарри видел его совсем по-другому, его любовь обрела физическое воплощение, и больше не была романтичной мечтой. Теперь Гарри знал, что именно может дать ему этот парень. И хотел этого.

— В следующий раз я не позволю тебе кончить так быстро, — Луи сел на корточки у края и протянул руку, Гарри прижался к ней щекой, словно котёнок.

— В следующий раз, — счастливо повторил он. — Мы ведь теперь будем вместе?

— Даже не представляешь насколько долго, снежинка.

Улыбка потухла на губах Гарри, чтобы расцвести ядовитым цветком на лице Томлинсона. Воздух покинул лёгкие, но страх не успел прийти — Луи засмеялся. В этом хохоте был ад: жестокость и подлость, коварная ложь и холодный демонический расчёт. Нежные совсем недавно пальцы сжались на волосах, причиняя боль, и Луи толкнул его под воду.

Она сомкнулась над головой, хлынула в уши и нос. Смех растворился в стучащем страхе. Вода перестала быть приятной.

Она потянула вниз.

========== Демон ==========

Комментарий к Демон

Как всегда эпилог. Как всегда потом.

В следующую пятницу, но в целом история закончена <3

Рассекая тяжёлые, будто загустевшие от близости сверхъестественной силы волны, Гарри выплыл. В какой-то момент давление на голову прекратилось, рука Луи исчезла из развивающихся под водой словно морские водоросли волос, и это дало возможность освободиться. Глубокий вдох, такой необходимый горящим лёгким был сделан в последнее мгновение. Лишь секунда отделяла Гарри от неминуемой смерти, и именно Луи подарил ему эту секунду. Позволил выжить.

Пока что.

Луна пролила на сад со спрятанным в его глубине бассейном своё тускло-серебристое свечение, наполнила разыгрываемую сцену магией, вдохнула жизнь в декорации драмы. С усилием балансируя в тёмной воде, Гарри смаргивал влагу с ресниц, пока наконец не смог нормально видеть. Сердце сжалось от ужаса, лучше бы он ослеп, чем увидел то, что происходило с мальчиком, в которого он так беззаветно влюбился.

Луи стоял у края, выпрямившись в полный рост, прямой, словно стрела выпущенная из лука. Блёклый свет луны смешивался с тусклым желтоватым отсветом фонарей, отбрасывая на его меняющуюся фигуру зловещие отблески. Гарри не в силах оторвать взгляда, будто заколдованный, впитывал в себя новый образ, покачиваясь в холодной воде.