Нетореными тропами. Часть 2 (СИ)

- Хлоя просто нищая девочка из Нижнего города. Я познакомилась с ней, когда раздавала там милостыню.

- Она воровка? Это вы ее пытаетесь выгородить? Зря. Сейчас до мелких грабежей на улицах Нижнего никому дела нет. Вряд ли за ней отправят патруль.

Я в задумчивости жевала нижнюю губу. Насколько он ненавидит единоверцев? О чувствах к ним мастера Жерарда я знала наверняка, потому и побоялась рассказывать. Но маршал Комри всегда был для меня загадкой. Я зажмурилась, будто ныряя в темный омут с обрыва:

- Дело не в ней, а в ее муже. Он единоверец.

Повисло молчание. Я приоткрыла один глаз.

Лицо маршала тронула легкая тень удивления:

- Э, вы знаете, что по законам военного времени не сообщать о единоверцах - предательство?

- Он ничего плохого не делал. Он обычный человек, как вы, я или мастер Жерард. Он просто читает свои безобидные проповеди и никого к бунту не подстрекает.

- Так он еще и проповедник?!

- Пожалуйста! Я предлагаю вам сделку. Вы утрясаете все с мастером Холлесом, я даже могу стать на колени и извиниться перед ним, не требуете допроса и никому не рассказываете о моем друге. А я ничего не рассказываю Микашу.

- Девонька моя глупенькая, вы совсем не понимаете? Ваша дружба с единоверцами подставляет всех: вас, ваших родственников, Жерарда и всю его лабораторию, Микаша, меня, даже этого бестолкового Холлеса. Но в первую очередь самих ваших друзей.

- Прошу, не надо их убивать! Они не демоны.

- Думаете, я не знаю? Если бы они были демонами, то я бы уже давно направил против них свою армию. Но против людей я воевать не могу.

- Тогда вы должны меня понять!

- Мои условия: никаких извинений перед Холлесом - больно велика честь. Вы произносите клятву, как и все рыцари, о том, что не станете использовать телепатию против своих. Я перевожу его в другую армию - хватит с меня этой их вражды с Микашем. Вы молчите обо всем.

- Спасибо! - я готова была забрать все свои резкие слова обратно и расцеловать его, но он упредительно поднял указательный палец.

- Это еще не все. Вы больше никогда не должны забыть дорогу в Нижний и не искать встречи с единоверцами.

- Но…

- Скажите спасибо, что не требую прямо сейчас отказаться от бредовой затеи Жерарда и перестать водить Микаша за нос.

- А сами вы что делаете?

- Я исполняю свой долг. И вам советую делать то же. Это мое последнее слово.

Маршал взял со стола серебряный колокольчик и позвонил. Дверь тут же отворил услужливый Сольстис.

- Зови остальных. Мы закончили, - коротко приказал Гэвин.

Не дожидаясь приглашения, в кабинет потянулись Жерард, Вильгельм и его товарищи. Сразу стало тесно и душно. К тому же я старалась не смотреть ни в сторону несостоявшегося насильника, ни в сторону Жерарда, чьим доверием пришлось побрезговать, ни в сторону маршала, который успел вытрясти из меня всю душу. И еще непонятно, как обойдется со мной впоследствии. Пришлось вперить взгляд в пол.

- Госпожа Веломри, вашу руку, - Гэвин протянул мне увесистый том Кодекса. Я вздохнула и положила руку на его кожаную, тисненую золотом и окованную по углам обложку.

- Клянусь ни напрямую, ни косвенно не использовать свой дар против Стражей, не поднимать на них оружия и не клеветать на них перед простыми людьми, - громко и четко произнесла я клятву, которую хорошо запомнила еще со времен посвящения Микаша.

- Надеюсь, вы удовлетворены, мастер Холлес? - маршал убрал Кодекс и обратился к Вильгельму.

Тот недовольно прищурился в мою сторону, явно показывая, что так просто не отступится.

- Теперь предлагаю принести госпоже Лайсве и ее опекуну извинения за случившееся безусловно по вашей вине недоразумение, - не дожидаясь ответа, продолжил маршал.

- Что?! - попробовал возмутиться Вильгельм, но маршал угрожающе закашлялся.

- Я также подписал ваше прошение о переводе в армию маршала Пясты. Вы можете взять с собой дюжину рыцарей, включая этих двоих, - Гэвин кивнул на его товарищей и взял со стола запечатанный конверт: - Вот ваши рекомендации.

Глаза Вильгельма хищно блеснули, рука потянулась за бумагами. Маршал демонстративно положил письмо обратно на стол, придвинул к себе и положил сверху ладонь:

- Вначале извинитесь, если мне придется приписать сюда пару строк о сегодняшнем происшествии.

Вильгельм закатил глаза, но потом все же повернулся ко мне и процедил:

- Госпожа Веломри, прошу прощения у вас и досточтимого мэтра Пареды за случившееся между нами недопонимание, - снова повернулся к маршалу, словно не желал смотреть на меня дольше положенного, - Вы удовлетворены?

Гэвин же наоборот протянул ко мне ладонь, ожидая вердикта.

- Вполне, - мне тоже не хотелось задерживаться, хоть эта скотина и заслуживала порядочного наказания.

Вильгельм выхватил у маршала письмо и ушел, даже забыв попрощаться.

- Покорнейше просим извинить… - смущенно пробормотали его товарищи.

Гэвин вместо ответа махнул им рукой, и они поспешили следом за Вильгельмом.

- Вы не отправите кого-нибудь предупредить Микаша, что я задержусь? Он, наверное, уже от беспокойства с ума сходит, - набравшись наглости, я снова обратилась к Гэвину.

- Конечно. Только сдержите слово, - он говорил очень тихо, но во всем его облике сквозила явная угроза.

- Не беспокойтесь, я все понимаю. Прощайте!

Я выбежала за дверь, лишь краем уха расслышав, как маршал жаловался недоумевающему мастеру Жерарду:

- Молодежь совсем от рук отбилась. Творят, что хотят, и совершенно ни о чем не думают. Что с ними будет?

Припустила быстрее, пока мастер Жерард не начал задавать вопросы, на которые я не смогу ответить. Забыв об усталости, промчалась по залитым свечным светом, людным улицам Верхнего, нырнула в узкий проход в Нижний и по проторенной за годы дороге устремилась по темным и зловеще мрачным улицам трущоб к знакомой лачуге. Отвернула полог, надеясь, что Ферранте еще не спит.

К моему удивлению, первой, кого я увидела, была Хлоя. Она кормила затихшего, наконец, Руя грудью при тусклом свете единственной лучины. Ферранте собирал на стол скудный ужин. Оба обернулись на меня – воспаленные от пролитых слез глаза Хлои и тревожный проницательный взгляд Ферранте.

- Я вернулась. Ты простишь меня? – первой подала голос Хлоя.

- Я не злилась на тебя.

- Правда? Тогда мы будем друзьями, как прежде?

Я покачала головой и перевела взгляд на Ферранте. Он, похоже, все понял без слов.

- Наши миры не должны пересекаться. Простите, - с трудом выдавила из себя, подбежала и обняла обоих. – Не ссорьтесь больше и будьте счастливы.

- Нет-нет, пожалуйста, я буду хорошей! Я больше никогда…

- Это не твоя вина, Хлоя, Это просто жизнь, - успокоил ее Ферранте и повернулся ко мне. – Ступай с миром и не беспокойся о нас. Мы будем помнить тебя всегда.

Я соприкоснулась со лбом каждого, чмокнула малютку Руя и пошла к выходу. Последним, что я видела в их доме, были текущие по щекам Хлои крупные слезы.

Я снова побежала – сколько набегалась за эту ночь, наверное, больше, чем за всю жизнь. Сердце билось в груди бешеной птицей, разбитая мостовая будто прожигала пятки через сандалии, боль разъедала изнутри, а следом гналось неизбывное чувство вины и страха. Страха за тех, кого я оставляла за спиной, страха за то, что я натворила, пренебрегая правилами и безопасностью, страха перед надвигающейся черной тенью разлуки и одиночества. Почему все так неправильно?

На воздухе резерв восстанавливался быстрее, но усталость и разбитость не проходили, а отчаяние от осознания произошедшего наваливалось на плечи и грозило раздавить, погрести под собой. Слезы уже вовсю застили глаза, боль рвалась наружу сквозь сдавленные всхлипы. Скорее! Скорее домой! Спрятаться от взглядов, от холода ночи, от ощущения надвигающейся беды, которую никому отвести уже не удастся.

Наемный дом, знакомые ступеньки, узкий коридор на втором этаже, такая родная дверь с деревянной табличкой с золочеными рунами «Капитан роты Красноклювов, Микаш Остенский». В темноте не видно, но я точно знаю, что это она. Открыла без стука, почему-то надеясь, что Микаш спит, но надежды разбились, когда дверь распахнулась нараспашку изнутри и он показался на пороге.