Плененный принц (ЛП)

Ладно, противник его перевешивал. При обычных обстоятельствах это не стало бы причиной для беспокойства. Борьба была издревле ценимой дисциплиной в Акилосе, которую Деймен любил и в которой преуспевал. Но он провел многие дни связанным, а вчера вытерпел побои. Тело в некоторых местах еще болело, и оливковая кожа не везде скрывала синяки: то там, то здесь виднелись предательские знаки, показывающие оппоненту, где воздействовать, и посильней.

Он подумал об этом. Вспомнил недели, прошедшие с его пленения в Акилосе. Вспомнил избиения, оковы. Его гордость встрепенулась. Он не позволит себя изнасиловать в полном придворных зале. Они хотят увидеть на ринге варвара? Что ж, варвар умеет драться.

Бой начинался слегка противно – как и тот, с двумя петами, на коленях, схватив друг друга за руки. Присутствие двух мощных взрослых мужчин на ринге взбудоражило публику так, как не получилось у петов, и помещение наполнилось шумом выкрикиваемых оскорблений, ставок и непристойных предположений. Вблизи Деймен слышал дыхание наемника, ощущал отвратительный запах мужчины поверх приевшегося аромата розового масла на собственной коже. Вскинули красный платок.

В первом рывке оказалось столько силы, что он чудом не сломал руку. Наемник стоял горой, и когда Деймен в деле сопоставил их силы, то обнаружил с легким волнением, что прошлое головокружение не ушло. Было что-то странное в том, как конечности ощущались… вялыми.

Но времени на размышления не осталось. Внезапно противник попытался добраться большими пальцами до его глаз. Деймен вывернулся. Нежные и болезненные места, которые в честной схватке не тронули бы, надо было защищать любой ценой, соперник же собирался рвать и давить. А на теле Деймена, обычно крепком и гладком, новые ранения ложились поверх старых. И противник это знал. Мощнейшие удары, попадавшие в Деймена, все с жестокостью нацеливались на уже имеющиеся синяки и ссадины. Соперника подобрали злобного и грозного, дав ему приказ нанести как можно больше вреда.

Несмотря на все это, первое серьезное преимущество оказалось у Деймена. Пусть его превосходили в весе и приходилось бороться со странным головокружением, мастерство стоило немало. Он удобно ухватил соперника, но когда попытался закончить бросок, вместо привычной силы обнаружил дрожащую слабость. Внезапно из легких выбили весь воздух – он пропустил удар в солнечное сплетение, и наемник вырвался из его хватки.

Деймен нашел новый рычаг. Он надавил на тело противника всем своим весом и ощутил, как тот дрогнул. Усилий потребовалось намного больше, чем следовало бы. Наемник напряг мышцы, и на этот раз, когда он сломил захват, Деймен почувствовал вспышку боли в плече. У него сбилось дыхание.

Что-то было не так. Ощущаемая им слабость не могла быть естественной. Когда его окатило новой волной головокружения, он вдруг вспомнил о приторных ароматах в купальне… курения в жаровнях… какое-то дурманящее снадобье – вот что это такое. Он надышался им, и не просто надышался, а еще потомился в нем. Ничего не пустили на самотек – Лоран принял меры, чтобы сделать итог этого боя совершенно определенным.

Пришла новая атака, и он пошатнулся – чтобы придти в себя ушло слишком много времени. Деймен неудобно взял в захват, и на несколько мгновений ни один из них не мог одержать верх. Кожа противника заблестела от пота, отчего точку опоры оказалось найти еще труднее. Тело Деймена тоже слегка умастили – но умащивание как раба дало ему ироничное и неожиданное преимущество, ежеминутно защищая его тыл. Деймен решил, что сейчас не самое время для сдавленного смеха – он почувствовал дыхание противника на шее.

Через несколько секунд он лежал на спине, прижатый к рингу, в глазах темнело – наемник с огромной силой давил на горло, как раз над золотым ошейником. Деймен ощутил, как к нему прижались. Публика возликовала. Противник пытался его покрыть.

Он толкался об Деймена, и теперь его дыхание выходило с легкими хрипами. Деймен сопротивлялся, но напрасно – не хватало сил сломить захват. Ему с силой развели бедра в стороны. Нет. Разум отчаянно выискивал слабость, которой можно воспользоваться, но ничего не нашел.

Цель оказалась так близка, что внимание соперника разделилось между захватом и проникновением.

Деймен собрал остатки сил и ощутил, как тиски дрогнули – достаточно, чтобы немного сменить позиции, чтобы отыскать рычаг, а высвобожденной рукой…

Он отвел кулак в сторону, чтобы тяжелый браслет на запястье с силой ударил наемника в висок. Металл с неприятным звуком врезался в плоть и кость. Через мгновенье Деймен добавил, наверное излишне, и еще кулаком, повергая оглушенного пошатывающегося противника на землю.

Грузное тело рухнуло почти рядом с Дейменом.

Деймен кое-как отодвинулся, инстинктивно увеличивая расстояние между собой и лежащим мужчиной. Он закашлялся – горло саднило. Когда же отдышался, то начал медленно подниматься на колени, а потом уже на ноги. Изнасилование исключалось. Небольшое представление с белокурым петом было сплошной игрой на публику. Даже эти пресыщенные придворные не могли ждать, что он трахнет бессознательное тело.

Только сейчас он чувствовал неудовольствие толпы. Никто не хотел лицезреть триумф акилца над вирцем. Тем более Лоран. В каком-то сумасшествии ему вспомнились слова советника Гиёна: «Какая безвкусица».

Еще не конец. Не достаточно сразиться одурманенным и победить. Такая победа не пройдет. Было уже ясно, что диктат регента не распространялся на увеселения на ринге. И что бы сейчас ни случилось с Дейменом, произойдет это с одобрения публики.

Он знал, что должен сделать. Вопреки всем вопящим инстинктам он заставил себя пройти вперед и опуститься на колени перед Лораном.

– Ваше высочество, я сражался вам в службу, – он порылся в памяти, вспоминая сказанное Раделем, и нашел. – Я существую лишь затем, чтобы угождать моему принцу. Примите мою победу в знак вашего триумфа.

Деймен прекрасно понимал, что поднимать взгляд не стоит. Он говорил четко, насколько мог, – произнесенное предназначалось для зрителей столько же, сколько и для Лорана. Он старался выглядеть выказывающим почтение. Обессиленный и коленопреклоненный, Деймен подумал, что это совсем несложно. Ударь его кто сейчас, он бы рухнул навзничь.

Лоран чуть выставил вперед правую ногу, поднося носок изящного сапога ближе к Деймену.

– Целуй.