Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

Мартин к тому моменту добрался до склада, взломал всевозможные замки и уже минут десять гулял среди многочисленных стеллажей, уставленных самым разнообразным добром.

«Ш… ш…ш…» – искал он улики по алфавитному порядку, – Шата, Шиста, Шрога, Шрэни, Шс… Шс? Что ещё за Шс? А, ладно, дальше… Шуани, Шуга, Шут… Шут!» – парень вытащил со стеллажа большую коробку, ничем не отличающуюся от многих других, открыл её и нашёл бережно завёрнутый в полиэтиленовый пакетик ярко-зеленый помпон. Бэйн уже собирался было открыть пакет и ткнуть уликой в нос коту, когда сработала сирена. Среагировал парень мгновенно. Не совсем понимая, что он делает, Мартин засунул улику себе в карман, быстро поставил коробку на место и со всех ног кинулся к вентиляции. Пройти по уже выученному пути не составило труда, вот только ближе к выходу Бэйн услышал чьё-то рычание.

«Чёрт побери, они спустили собак!» – взвыл оператор, при этом продолжая продвигаться дальше. Кот тоже учуял наличие псовых. И окончательно взбесился. Мартин и понять ничего не успел, как кот, разодрав голову панды в лоскуты, перепрыгнул через Бэйна и кинулся вперёд него. Когда оператор, запыхавшись, всё-таки добрался до выхода, предполагаемых полицейских на месте не было – видимо, они убежали, – а четыре когда-то грозных пса валялись, загрызенные. Лишь Мурзик, сидя среди трупов собак, усиленно умывал испачканную в крови морду.

«Напомни мне насыпать тебе двойную порцию кошачьей сухой дряни» – мысленно усмехнулся парень, вылезая из вентиляционного люка и с лёгкой опаской глядя на кота.

- Вот он! Держи его! – тем временем послышалось неподалеку. Тут же отбросив все лишние мысли, Бэйн схватил в охапку зашипевшего было и приготовившегося к атаке кота и ринулся к Анжело, уверенный, что сам журналист не выкрутится. Зря он его недооценивал. Блондинчик справлялся вполне неплохо. По крайней мере, не каждый бы смог забраться на шкаф и воинственно отбиваться от старика шваброй. Ворвавшись в небольшое помещение и, тем самым, отвлекая всё внимание на себя, Бэйн предоставил Анжело возможность спрыгнуть со шкафа и со всей силы ударить старика шваброй по спине. Тот взвыл от боли, но сознания, как того хотел журналист, не потерял. Лишь стал ещё злее.

«Идиот!» – единственное, что пришло Бэйну в голову. Он без особых усилий проскользнул мимо охранника, перекинув кота в левую руку, правой схватил Анжело и закинул себе на плечо, после чего побежал с такой скоростью, с которой не бегал уже очень долгое время.

За спиной вновь послышался лай. Кот горланил во всю глотку. В самое ухо друга вопил Анжело. И только Бэйн молча думал матом, когда чёртова маска панды наползала на глаза.

«Шаг. Ёбтвоюмать! Второй. Чёрт бы их побрал! Третий. Мудозвоны! Дыши, Бэйн, дыши! Чтоб я еще раз..! От правильного дыхания, возможно, зависит твоя жизнь… Грёбанная жизнь!»

- Мамочки дорогие! – вопил в правое ухо Анжело.

- Мяуэ-уэ-уэ-уэ-уэ-уэ-уэ-уэу! – горланил огромный кот в левое.

«Ещё шаг. Ёбаная маска! Разгон. Ёбаный кот! Дыши, Бэйн, не отвлекайся, только дыши… И явно не ёбаный Анжело! Вся надежда сейчас лишь на тебя! СРАНЬ!»

А ведь вечер так хорошо начинался…

====== ЧАСТЬ 5: Разрушительная среда Глава 27. Отражения и тупое рыло ======

Прошлое…

Испокон веков самые разные культуры восхваляли, поклонялись, даже обожествляли или боялись ее. Из-за нее разрушали города, развязывали войны, сжигали на костре и убивали из ревности. Из-за нее в пищу родным подсыпали яд, грабили банки или шли на верную смерть. Из-за нее искажались души, обезображенные глубокими ранами, разрушался разум, не способный и дальше терпеть бесконечную пытку, умирало тело, истекая кровью, сочащейся из тонких запястий. Из-за нее сотрясались миры, страны стирались с лица планеты и восставали из мертвых сильнейшие воины. И виновницей всему была она – Красота.

Являлась ли она ценнейшим даром или убивающим проклятьем для обладающего ею? Ответить на этот вопрос могли лишь носители сомнительного качества. Такие как ты. Каждое утро ты поднималась с постели и первым делом шла к зеркалу, чтобы вновь осмотреть себя с головы до ног и удостовериться, что твоя красота столь же пленительна и безупречна, как и днем ранее. Ты касалась густых пушистых каштановых волос, волнами ниспадающих до торчащих лопаток, проводила пальцами по вырисовывающимся скулам, аккуратному носику, пухлым обворожительным губам, тонким ключицам и острым плечам. Взгляд больших темно-карих глаз, пленивших не один десяток мужчин, блуждал по идеальной упругой груди со вставшими розовыми сосками, плоскому животу, по широким бедрам и длинным стройным ногам. А молочная ровная кожа без единого изъяна на миг заставляла задержать дыхание даже тебя саму.

- Я идеальна, – шептала ты в сладком благоговении перед собой и широко улыбалась отражению, точно зная, что красота – не проклятие и не дар. Она являлась и тем и другим одновременно, обрекая ее обладателя на страшные страдания и роскошную жизнь. Но в первую очередь, для тебя красота несла за собой Безусловную Власть.

Осознание собственной красоты пришло к тебе еще в школе. И произошло это не самым приятным способом. Два старшеклассника попросили тебя помочь им с уборкой подсобки, и ты, тогда еще наивное и отзывчивое дитя, с радостью согласилась, размечтавшись, что затем расскажешь своим подружкам о том, как помогала двум красивым мальчикам из выпускного класса. Одноклассницы, услышав о таком, обзавидовались бы!

Но все произошло иначе, чем ты думала. За твоей спиной послышался щелчок замка, и на пару часов ты осталась один на один со своими кошмарами. Это были самые страшные часы в твоей жизни. Ты сопротивлялась, кричала, звала на помощь, умоляла и ревела в голос, но все оказалось тщетно. Никого не волновало, что ты испытывала нестерпимую боль и безграничный страх, главное, что твои насильники получали наслаждение.

В тот вечер, еле добравшись до дома, ты закрылась в своей комнате, схватила ножницы, подбежала к зеркалу и... Сперва, ты хотела состричь волосы и оставить пару шрамов на лице, настолько красивом, что твои насильники постоянно напоминали тебе об этом.

«Какая же ты красивая!»

«Твои волосы так классно пахнут…»

«Не бей ее по лицу!»

«Теперь моя очередь…»

Их слова настойчиво звенели у тебя в ушах, вызывая ненависть к собственному телу, красота которого заставила тебя пережить весь этот ужас! Но стоило ли ее разрушать? Лезвие тогда остановилось всего в миллиметре от щеки. Твое дыхание сбилось, рука, державшая ножницы, дрожала, а взгляд бегал по бледному отражению. Еще никогда ты не казалась себе настолько красивой. Раньше ты не замечала, какие большие у тебя глаза, как идеальны черты лица, как безупречна фигура. Сегодня ты словно впервые столкнулась с собой настоящей и до беспамятства влюбилась в то прекрасное создание в зеркале, которое не портили ни опухшие от слез глаза, ни потрескавшиеся губы, ни даже синяк на левой скуле, который ты получила, укусив одного из насильников за палец. Это казалось странным, ведь люди, подвергшиеся насилию, обычно начинали себя ненавидеть, как ненавидела себя и ты всего секунду назад. Но вот ты уже буквально любовалась своим отражением, жадно пожирая его взглядом и от этого… возбуждаясь. Внизу живота все еще неприятно саднило и кровотечение после общения со старшеклассниками никак не хотело прекращаться, но в ту секунду ты забыла обо всем.

Подойдя к зеркалу совсем близко, ты осторожно коснулась его глади, мимолетно погладив отражение по щеке, но почти сразу отдернула руку и звонко захихикала. Отражение, будто бы одобряя твои действия, улыбнулось в ответ. Тогда ты вновь коснулась его холодной кожи, провела пальцами по скулам, спустилась по шее, положила руку на грудь, а затем нагнулась к зеркальной глади совсем близко и припала губами к губам отражения. От холодного поцелуя ты на миг оцепенела, а затем прижалась к зеркалу всем телом, дрожа от до того неведанных ощущений и млея перед собственной красотой.

На следующий день, придя в школу, ты тут же направилась в корпус старшеклассников. Увидев тебя, твои насильники перепугались не хуже диких зверьков, впервые столкнувшихся с человеком. Они и не предполагали, что тебе хватит духа даже просто появиться в школе, что уж говорить о посещении их корпуса. Твоя самоуверенность внушила в них панику, а в глубине души поселила дикий страх перед тобой. Но и сбежать они не могли, завороженно смотря на тебя, как кролики на удава. Все оттого, что они уже давно стали пленниками твоей красоты, и, что бы они ни делали, избавиться от невидимых сетей им бы уже не удалось. Ты очаровала их, свела с ума и буквально Заставила накинуться на тебя. Во всем произошедшем была виновата только ты – они внушали себе эту идею до посинения, пока искренне не поверили в нее.