Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

- Ва-а-а-ау… – выдохнул Анжело, стаскивая с манекена радужную беретку и, не спрашивая разрешения у ее создателя, тут же натянул её себе на голову.

- Крутая, да? – радостно отреагировал Козу, тут же подскакивая к Анжело и поправляя беретку так, чтобы она села правильно.

- Ага! – в восторге закивал журналист.

- Забирай, – тоном царя, отдающего деревенскому дорогущую шубу со своего плеча, разрешил он. Журналист воссиял, кивнул в знак согласия и побежал рассматривать себя в зеркало.

«Мы сюда пришли не для этого!» – возмутился Бэйн, которому уже натянули на шею толстенный тяжёлый шарф. Не ожидавший этого оператор охнул, склонившись под весом вещицы.

- Только вчера доделал, – гордо заявил Козу.

«А, может, ты свяжешь себе что-нибудь из более тёплых вещей? Свитер, к примеру? Или, предположим, штаны? А то трусы плохо сочетаются с носками, береткой и шарфом!»

- Что это ты меня так разглядываешь?! – возмутился Козу. – Меня всё устраивает! – заявил он. – Да и стесняться мне нечего. Перед тобой так точно. Ты, кажется, видел и большее, – ухмыльнулся парень. – Но не будем ностальгировать! Не думаю, что ты пришел вспомнить былое. Значит, тебе что-то от меня нужно. Что именно? Кстати! Козу, – протянул он руку блондину, что как раз вернулся в комнату.

- Анжело, – улыбнулся в ответ журналист, пожимая парню руку.

- Тот самый? – мгновенно отреагировал Козу. – Который Кьярэ? Маленький тролль?

- Я не тролль! Я очень даже симпатичный! – возмутился блондин. – Правда же? – с надеждой взглянул он на Бэйна. – Я же красивый? У меня милое смазливое личико и пушистые густые волосы и… О, БОЖЕ, КОГО Я ОБМАНЫВАЮ, Я УРОДЛИВЕЙ ЛЮБОГО ТРОЛЛЯ!!! – внезапно взвыл журналист, тут же падая на пол и упираясь в него лбом, – мое-лицо-хуже-жопы-тролля-нос-крючковатый-глаза-маленькие-кожа-отвратительная-светлая-как-кусок-протухшего-сала-а-губы…

- Говоря про тролля, я имел в виду характер, – осторожно пояснил Козу. Бормотания Анжело мгновенно прекратились.

- А, это да, – как ни в чём не бывало, вскочил парень на ноги. – А что, Бэйн обо мне рассказывал?

- Шутишь? Рассказывал – это не то сло… – начал было смеяться Козу, но, столкнувшись с испепеляющим взглядом брюнета, сразу замолк.

- М? – переспросил Анжело.

- Э… Так что же вас привело в мою скромную обитель? – резко сменил тему Козу.

- Мне велик этот наряд, я в нём не могу толком передвигаться, – пожаловался журналист, вертясь вокруг своей оси и тем самым демонстрируя костюм, – мы пытались сделать что-нибудь сами, но…

- Вы? – удивленно выдохнул Козу. – Что именно?

- Подшить… Мне казалось, что это легко, – пробормотал наивный Анжело.

- Не легче, чем собрать атомный реактор из вилки и пластилина, – фыркнул явно оскорблённый Козу, – шить – это не просто иголкой махать да нитки завязывать. Это искусство! – возмутился он. – Не говоря уже о том, что Бэйн скорее этой самой иголкой кого-нибудь вырубит, чем заштопает себе носки!

Мартин после случайно брошенной фразы сразу как-то побледнел и незаметно ударил друга локтём в бок. Ударил незаметно для Анжело, но не для Козу. Портной тут же подавился воздухом и лишь каким-то неимоверным усилием воли подавил в себе желание согнуться пополам.

- Вы что-то от меня скрываете, – нахмурился Анжело, сузив глаза.

- Массу всего! – вновь улыбался Козу.

- Бэйн никогда раньше мне о тебе не рассказывал, – продолжал подозрительно блондин.

- Да что рассказывать-то? – пожал парень плечами, – так, пару раз трах… – второй удар под рёбра всё же заставил паренька согнуться.

- Трах… – еле пролепетал Анжело.

- Трах… трахеи… трахеи чистили, боже, за что мне такое наказание! – заныл Козу.

«Мы пришли сюда не ностальгировать, сам же сказал!» – упрямо прожигал взглядом друга Бэйн.

- Уф... вот так всегда! Обо мне вспоминают, лишь когда нужна помощь! – обиженно фыркнул парень, – раздевайся и давай сюда шмотки, за полчаса я тебе всё подошью, – пообещал он. Анжело молча, что было ему несвойственно, разделся, отдал все вещи Козу и, тогда как парень, заявив, чтобы ему никто не мешал, всунул в уши наушники, из которых тут же загрохотала музыка, и сел за швейную машинку, Анжело в одних трусах бухнулся на перекособоченный диван. Бэйн поспешно стащил с себя рубашку и протянул её журналисту, но тот демонстративно от предложенного отказался.

- Трахеи чистили, значит, – фыркнул он, когда Бэйн скромно сел на другой край дивана, – Трахеи, да? – Анжело заметно нервничал, – Трахеинцы хреновы, чистящие трахеи! – выпалил он зло. – И с каких это пор трахеи вообще можно чистить? И как это делают? И кто это делает?! Небось трахенианцы? Знаешь таких? Что ходят по ночам у дороги и ловят попутки, а расплачиваться как раз чисткой трахей! Трахейные трахеи трахенианцев! – взвыл блондин. Бэйн лишь хмурился, наблюдая нарастающую истерику.

- Если у тебя такие большие проблемы с трахеями, почему я, твой лучший друг, ничего об этом не знаю?!

«Ну…»

- И чем это Козу так хорош в прочистке трахей?!

«Да ты уже заколебал с ними…»

- И вообще! – Анжело возмущался и возмущался, то вскакивая с дивана, то вновь падая на его потрепанную обивку, размахивал руками, почти кричал, чтобы затем начать что-то тихо бормотать себе под нос. Журналист был взволнован. Взбешён. Расстроен. И ужасно ревновал.

- Когда это было?! – впервые за всю его долгую тираду Анжело взглянул Бэйну в глаза, – Когда, а?

Мартин улыбнулся.

- Чего ты лыбишься, говори, когда?!

«Почему тебя это так интересует?»

- Что за вопросительный взгляд?! Я должен знать, когда!

«Должен? Кому?»

- Не увиливай от вопроса!

«Ты ревнуешь?»

- И прекрати уже лыбиться!

«Поверить не могу! Ты, правда, ревнуешь?»

- Не знаю, что там тебе мерещится, но…

Поток возмущения был прерван лёгким поцелуем. В любое другое время Бэйн бы унял в себе часто появляющееся желание сделать нечто подобное, но не теперь. Не в тот момент, когда Анжело истерил. И вовсе не из-за того, что он был стар или бесталанен, некрасив, беден или необразован. Он истерил, но не из-за неудач, глупых людей, что его окружали, не из-за виснущего компьютера, невкусных пирожков или уборщицы-убийцы. Анжело истерил даже не потому, что был слишком худым и маленьким, отчего его многие не воспринимали всерьез. Он истерил, потому что Бэйн спал с Козу. Не с ним, а с Козу.

Почувствовав губы Бэйна на своих, Анжело вздрогнул и запаниковал. Ему безумно хотелось ответить на этот скромный, такой ненастойчивый и ни к чему не обязывающий поцелуй, но… Перед глазами всего на секунду мелькнул фарш из котёнка, найденный в холодильнике. Журналист вздрогнул и с силой оттолкнул от себя оператора.

- И совсем не смешно, ясно?! – взвился он. – Вообще ни разу не смешно! И если сделаешь так еще раз, ты мне больше не друг! – гневно выкрикнул блондин, вскакивая с дивана и отбегая от парня на пару метров. Мартин побледнел. Он не пошевелился и ничего не предпринял. Не попытался объясниться или в чём-то убедить Анжело. Казалось, Бэйн превратился в холодное мраморное изваяние, лишь хорошо имитирующее живого человека. И этот взгляд... Взгляд тяжело раненого зверя, загнанного в угол и смирившегося со смертью.

Анжело сглотнул, набрал в лёгкие побольше воздуха, стараясь усмирить колотящееся сердце.

- Я… блин, извини, я знаю, что ты просто хотел пошутить, а я так на тебя набросился! – как ни в чем не бывало, воскликнул журналист, вновь бухаясь на диван рядом с оператором, – я вообще последнее время какой-то нервный!

«Да что ты говоришь…»

- Но ты не беспокойся, мы всегда будем друзьями!

«Убейте меня…»

- У Козу золотые руки! Теперь костюм как влитой! – довольный, вертелся Анжело перед зеркалом. Лишь радужная беретка выдавала в нем журналиста-идиота.

«Ага».

- Не понимаю, почему ты никогда раньше не говорил мне об этом замечательном человеке!

«Ага».