Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

- О, кофеёк! Спасибо! Обожаю тебя! – обрадовался журналист, усаживаясь напротив друга, подтягивая горячую чашку с ароматным кофе к себе поближе и отпивая немного обжигающей жидкости. Бэйн, наблюдая это, поморщился от горечи, которую, должно быть, ощутил Анжело, и тут же отхлебнул молока.

- Так, Бэйн, а теперь, во что бы то ни стало, достань мне нитки и иголку! – потребовал журналист.

«А?»

- Я же сказал, что мне надо подшить форму, – напомнил блондин.

«Сам?»

- Ой, ладно, это же раз плюнуть! – только отмахнулся Анжело.

«Ах, ну, если так…» – мысленно протянул Мартин, готовясь ржать. Через минуту он принёс журналисту небольшую пыльную коробочку со старыми мотками разноцветных ниток и одной-единственной ржавой иголкой. Следующие полчаса Бэйн, изображая непробиваемую невозмутимость, не без удовольствия наблюдал за тем, как журналист, от усилия высунув язык, пытается продеть нитку в малюсенькое ушко иголки. Он всё пытался и пытался. И пытался. И пытался. И пытался. Пока не взбесился. Не разрыдался. Наигранно не упал на стул неподалеку от Бэйна и не состроил ему умоляющую мордочку.

«Это же раз плюнуть! Даже для тебя – яркого представителя древней расы жопоруких!» – подразумевала улыбка Бэйна, из-за чего Анжело, обидевшись, схватил коробочку и запульнул её в самый дальний угол комнаты. Иголка исчезла в неизвестном направлении, дабы в ближайшем будущем впиться Мартину в ногу или в куда более мягкое место. Зато мотки ниток разлетелись по всей квартире. Ни Анжело, ни Бэйн тогда и предположить не могли, к чему все это приведёт.

Мурзик, что до того мирно спал на диване, встрепенулся, навострил уши и проследил за парой мотков, пролетевших мимо. Коту эти странные тонкие разноцветные ниточки отчего-то показались безумно интересными, если не вкусными. Поэтому он начал на них полномасштабную охоту. Мартин и моргнуть не успел, как стеллаж с книгами рухнул на старенький журнальный столик, большая пузатая ваза, когда-то подаренная дальними родственниками, последовала вслед за ним, разбившись на десятки осколков. А дальше – посуда, изодранные стены, оказавшаяся хрупкой мебель. И нитки, нитки, нитки. Сначала Бэйн даже пытался поймать кота, чтобы от души наподдать ему, забыв о том, во что тот может превратиться. Но вскоре ни к чему не приводящая беготня брюнету наскучила.

«Ладно, я здесь знаю человека, который сможет нам помочь», – смиренно вздохнул Бэйн, хватая Анжело за шкирку и утаскивая его за порог. Все ещё влажной из-за недавнего потопа, а теперь еще и разгромленной котом квартире уже ничего не угрожало.

«Осталось ее поджечь, чтобы наверняка…» – мысленно ворчал парень, протаскивая Анжело на три пролета вверх и буквально вталкивая журналиста в коридор, ничем не отличающийся от того, что вел к квартире Мартина. Только если дверь оператора была восьмой справа, то эта оказалась третьей слева. Тихий стук костяшками по куску фанеры результата не возымел, так что уже через пару минут и без того раздраженный оператор не стучал, но молотил по двери, не стесняясь иногда пользоваться не только рукой, но и ногой.

- … иду я… иду… – послышалось тихое, но Мартин продолжал воистину жестокое и беспощадное избиение двери вплоть до той секунды, пока она не сдалась и не распахнулась. На пороге появился невысокий сонный парень с длинными русыми волосами, собранными в низкий хвост. Но далеко не он, а наряд незнакомца привлек внимание Анжело: черные семейные трусы, усыпанные розовыми и красными сердечками, полосатые носки, на голове покоилась вязаная беретка, шею же закрывал толстый вязаный длиннющий шарф, из одного конца которого торчали спицы и пряжа.

«Козу, привет!» – махнул Бэйн рукой соседу и, не спрашивая разрешения, вломился в его квартиру. Анжело, будто на буксире, безвольно последовал за ним. Козу остался беспристрастен. Пожав плечами отражению в зеркале, что висело у него в коридоре, парень захлопнул дверь и побрел за своими гостями.

Комната незнакомца оказалась столь же чудаковатой, как и её хозяин. Мебели здесь почти не было, зато имелись странные приспособления, которых Анжело никогда раньше не видел. Но, руководствуясь неуёмным журналистским любопытством, парень собирался во что бы то ни стало разузнать о таинственных машинах и их назначении. Как ни странно, но Козу спокойно ответил на обычно раздражающие людей заковыристые расспросы блондина:

- Вот эти три – швейные машинки. Там распошив, а эта жуткого вида штуковина – оверлок, – не хуже учителя, рассказывающего первоклашкам про лисичек и зайчиков, спокойно объяснил парень в семейниках.

- И что это за приспособления? Орудия пыток? Каждую ночь вы затаскиваете в свою обитель новую, ничего не подозревающую жертву и затем режете-убиваете-насилуете-прошиваете-наворачиваете-несчастное-безвольное-слабое-тело-на-вертел-кромсаете-пожираете-унижаете… – Анжело продолжал тараторить, предоставляя Козу живописный выбор поля деятельности. Парень, прослушав часть списка, в который вошло уже более восьмидесяти пунктов, которые все так или иначе были связаны с умерщвлением себе подобных, медленно повернулся к Бэйну.

- И что? Он всегда так? – удостоверился хозяин квартиры. Мартин, тяжело вздохнув, кивнул.

- Странные вы, – хмыкнул Козу и вновь повернулся к Анжело.

- …жарите-парите-в-вине-и-под-сырным-соусом-растерзав…

- Парень, остановись. У тебя сейчас пена изо рта пойдёт, – улыбнулся Козу, зевая и потягиваясь, – Все эти механизмы необходимы для создания вещей.

- Вещей? – встрепенулся Анжело. В голове у него будто бы что-то щёлкнуло, и Козу и Мартин этот щелчок даже услышали. Фантазия перенаправилась в иное русло, – что это за вещи? Новые-наркотики-магические-камни-руны-фальшивые-деньги-карта-сокровищ-или-быть-может-вы-пытаетесь-клонировать-человека-или…

- Под вещами я подразумеваю одежду, – спокойно прервал журналиста Козу.

- О… одежду? – в голове Анжело вновь что-то щёлкнуло. – Особая-одежда-для-мафиозных-кланов-или-супер-пупер-мега-крутой-костюм-защищающий…

- Например, вот такие трусы, – продолжал откровенно разочаровывать Анжело Козу. – Вряд ли они супер-пупер-мега – обыкновенные, безусловно, крутые, но трусы. В сердечко, между прочим! Я очень долго искал эту ткань! Если учесть, что в свободном доступе её вовсе нет, то…

- О, боже! – воскликнул Анжело, наконец-то всё поняв. – Да вы же швея! Или, точнее, швей?

- Предпочитаю быть портным, – улыбнулся Козу.

- Мартин, это же сенсация! Мы наткнулись на настоящего живого портного! – Бэйн лишь что-то мысленно фыркнул.

- Странные вы, – повторил свою любимую фразу парень в трусах.

Восторги Анжело по поводу встречи с портным объяснялись тем, что такая профессия давно изжила свое. Людей заменили компьютеры и машины, которые за пару минут могли сварганить заказчику даже самые дерзкие наряды. Всего и надо было, что зайти в специальную швейную капсулу, где сканировались параметры человека, затем подробно объяснить компьютеру желаемый костюм, чтобы уже через пару мгновений получить идеально сидящий по фигуре заказ. Кроме того, такая операция была ещё и очень дешевой. Не говоря уже о том, что магазины ломились от изобилия разнообразной одежды, которую производили на местных, полностью механизированных заводах. Поэтому людей ни шить, ни, тем более, проектировать вещи никто не учил. Существовали лишь самоучки, но их было крайне мало и все они скрывались, потому что каждая сшитая заводом вещь им же патентовалась, а что-то, создаваемое по запатентованным выкройкам, считалось воровством и каралось по закону. В результате каждый портной, боясь обвинений в воровстве и вызова в суд, предпочитал не распространяться по поводу своего хобби. Старые швейные приспособления, ровно как и ткань, приобретались только на чёрном швейном рынке. Это, естественно, также было вне закона.

Поэтому Козу относился к носителям умирающей профессии и, следовательно, был уникален. Причем уникален вдвойне, так как парень не только умел шить, но ещё и здорово вязал. Беретки, шарфы, варежки, носки – всю комнату завалили самодельные уникальные предметы одежды, перемешанные с нитками, пряжей, иголками, булавками, выкройками, ножницами самых различных размеров и линейками. Одну из стен скрывали рулоны самой разнообразной ткани.