Навечно преданный (СИ)

Судейские, всё более хмурясь от недопонимания и удивления, бросали взгляды то на остававшегося непоколебимо-уверенным в своём праве князя Магнуссена, то на спокойное лицо Преданного, то на вцепившегося дрожащими пальцами в свой берет мэтра Ромуса. Наконец, общий вопрос был озвучен:

— Каким образом?

Старик, будто борясь с самим собой, с какой-то беспомощностью устремил взор на недовольно хмурящегося Гранд-Мастера.

Раздосадованный задержкой судья недобро взглянул на нерешительно замолчавшего мэтра и весомо добавил:

— Господин Ромус, вы обязаны ответить на этот вопрос. Вы в суде.

Мгновение поколебавшись, глава Школы кивнул, и его бывший соратник, получив это вынужденное разрешение, заговорил снова:

— Над Преданными совершают особую процедуру, после которой любое ослушание, даже неумышленное, ведёт к очень сильному болевому всплеску, который, прежде всего, является сигналом для самого слуги — ты у черты, переступить которую нельзя. Прямое же осознанное неповиновение Хозяину может спровоцировать настоящий парализующий шок, по сравнению с которым даже смерть может показаться желанным избавлением. Поэтому господину нет нужды применять силу к своему Преданному. Достаточно просто приказать. Тот просто не может поступить вне его желания или интересов. Любых интересов. И любого желания. Даже того, что приведёт к смерти.

— И Хозяин об этом знает?

— Конечно. — Мэтр решительно несколько раз кивнул и умоляюще прижал берет к груди. — Вы должны мне верить — мы ничего не могли сделать.

— Но вы сделали, — голос, прозвучавший в воцарившейся на секунду тишине, был холодным и бесцветным. Чарльз Магнуссен.

Судья недовольно глянул на вмешивающегося в процесс князя, но промолчал, лишь вопросительно подняв ладонь, поощряя мэтра Ромуса продолжить свои пояснения. Мэтр склонил голову, отвечая судье, а не сэру Чарльзу.

— Он умирал. Я точно знал, что не доведу его до Эплдора. Но если бы даже это произошло — было совершенно ясно, какой приём ожидает бедного мальчика у князя, — очередной вздох старика больше напоминал судорожный всхлип. — Он всё равно бы погиб, и я точно знал причину, почему. Именно поэтому, сделав вывод о том, что лорд Магнуссен не нуждается в своём Преданном, раз умышленно дал ему такой жуткий приказ, и уже мысленно похоронив Шерлока, я и принял то решение.

— Какое решение, мэтр? — голос судьи, подобравшегося, наконец, к сути процесса, несмотря на некоторые колебания в отношении князя Эплдора после услышанного, сделался почти елейным.

— Видите ли… Я очень хорошо знал Шерлока. Это был лучший воспитанник Школы. Уникальный. Столько труда, вложенного в него… Вернуть его настолько неподходящему Хозяину было всё равно, что выбросить мешок с драгоценными камнями в морскую пучину… Так неправильно! Я очень сожалел о том, что мы его теряем. Кроме того, Мастера-наставники Школы не бездушны, что бы ни думал про нас Его Величество король Джон…

— И? — судья нетерпеливо поморщился новому кажущемуся отступлению от темы, но мэтр Ромус тут же подхватил:

— И когда я увидел короля Джона, когда испытал на себе его добрый нрав, припомнив все услышанные от самых разных людей хорошие слова о нём, я вдруг понял, что это именно тот человек, который мог бы стать для Шерлока идеальным Хозяином. По характеру, по эмоциональной составляющей, по исповедуемым ценностям. Безупречно для Связи. Это было похоже на озарение, словно какой-то небесный посланник вдруг указал мне истинный путь, единственно правильное решение терзающего меня вопроса. Точно чей-то голос говорил со мной, и каждое слово было истиной. Правильная Связь возникает лишь тогда, когда служение Хозяину доставляет Преданному глубочайшее наслаждение, в ином случае такой союз является ущербным и непрочным. И противоречащим самой основополагающей идее Школы Идеальных Слуг.

Старик замолчал, облизывая пересохшие губы. Подчиняясь молчаливому распоряжению судьи, секретарь поднёс свидетелю стакан воды, который тот с благодарностью принял. В напряжённой тишине, повисшей в Зале Судебных Заседаний, было отчётливо слышен звук жадных глотков, после чего мэтр продолжил:

— Я припомнил один ритуал, позволяющий заменить для Преданного одну Связь на другую без согласия владельца. Этот ритуал запрещён Школой, но… Понимаете, то был единственный шанс, хоть и не слишком большой: если бы приказ лорда Магнуссена для Шерлока ослаб, его организм, возможно, нашёл бы в себе силы остановиться в своём саморазрушении и даже поправиться, обретя поддержку в Связи с более подходящим Хозяином. Оставалось только убедить Его Величество принять участие в этой рискованной процедуре, не открывая ему её подлинного смысла. Но король Джон был так добр, проявлял столько участия, так желал помочь несчастному юноше, что почти не пришлось что-то придумывать. Услышав, что мне известен способ спасения раненного, он тут же согласился сделать всё от него требующееся, не вдаваясь в суть и детали процедуры. Но проблема была ещё и в том, что я никогда раньше не применял этого знания на практике. И ритуал, сам по себе крайне опасный, оказался в неопытных руках… Всё пошло не так. Шерлоку стало ещё хуже и я, не в силах смотреть, как он умирает, и будучи абсолютно уверенным, что ему осталась пара часов жизни, наутро покинул охотничье поместье, оставив Преданного, так как Его Величество милостиво решил принять на себя заботы об умирающем. — Ромус вытер тыльной стороной ладони выступившие на лбу капли пота и переступил с ноги на ногу. Затем решил, что должен прояснить всё до конца: — Я сообщил о смерти Шерлока князю Магнуссену и Мастерам-наставникам. Стоимость утерянного Преданного мною, как не сумевшим доставить его Хозяину, была возмещена Школе, а Школой — господину Магнуссену. Это были все мои накопления. Но я был виноват и понёс наказание.

Судья замер. Сир Майкрофт, до того слушающий внимательно, но с кажущимся хладнокровием, медленно повернул голову к князю Эплдора:

— Это так? Вам возместили ущерб?

Тот спокойно пожал плечом, чуть склоняя голову.

— Да, я получил деньги.

Император так же спокойно кивнул и вернул своё внимание пожилому мэтру.

— Продолжайте.

Тот сглотнул.

— Это практически всё, сир. Лишь совсем недавно, обязав явиться на этот суд, меня поставили в известность о том, что Шерлок выжил…

— Так вы сообщили о характере проводимого ритуала королю Джону или нет? — ожил получивший возможность вернуться к основной линии допроса судья, и Джон снова медленно закрыл глаза. Вот он. Момент истины. Не так ли?

— Я сказал, что мы спасаем жизнь человеку… — мэтр вновь повернулся к шотландскому королю: — Ваше Величество, простите меня…

— И больше ничего? — судья настаивал и слезящиеся глаза пожилого мэтра опять обратились на представителей закона. Голос его звучал тихо.

— Его Величество не согласился бы… Я не мог открыть всей правды…

— Не увиливайте от прямого ответа! Король Джон знал о том, что вы пытаетесь связать его с Преданным? — явно раздосадованный отсутствием определённости, опрашивающий тряхнул напудренными буклями.

Князь Эплдора заинтересованно поднял тонкую бровь. Джон снова забыл дышать. Сир Майкрофт чуть шевельнулся в своём кресле. Но эта всеобщая реакция, видимо, придала сил уставшему мэтру. Плечи его распрямились и голос прозвучал чётко и уверенно.

— Нет. У Его Величества не было никаких оснований заподозрить установление Связи, тем более, что сама процедура была ему незнакома.

— И он не был в курсе самой сущности спасаемого им… умирающего?

— Я не ставил его об этом в известность.

— Тогда ответьте — как вы собирались объяснить королю Джону возникшую между ним и Шерлоком Связь?

— Я не думал об этом, — на старческих глазах выступили слёзы. — Я был в отчаянии.

— Допустим. Но если Преданному всё-таки удалось выжить и исцелиться, то, насколько мы поняли, ритуал удался и Связь с новым Хозяином всё-таки установилась?

— Похоже на то… — прошептал мэтр, вытирая слезящиеся глаза беретом.