Возвышение падших (СИ)

— Как я могу быть, брат, когда моя мать и младшая сестра покинули этот мир?

Помрачнев, Мехмет Бей провёл смуглой ладонью по бледному лицу Хюррем Султан в успокаивающем и поддерживающем жесте.

— Вместе мы… это переживем, — ответил он, а после, снова надев маску равнодушия, направился к столу. — Идёмте за стол.

Топ Капы. Султанские покои.

Настало время церемонии прощания с султаном. В полдень опечаленная Эсен-хатун вошла в роскошную и до боли знакомую опочивальню. Статная и спокойная Хюмашах Султан, Фатьма Султан, Гюльрух Султан и Селин Султан с дочерью Фатьмой Султан уже выстроились в ряд, о чём-то тихо переговариваясь.

Поклонившись им, Эсен встала последней в ряду и волнительно сглотнула. Ей впервые приходилось ощущать тоску из-за предстоящей разлуки и тревогу не только о здравии султана, но и о самой себе. Конечно же, Фатьма Султан поддержит её, пока действительно их соглашение. Но, ей придётся рожать и воспитывать сына в одиночестве, не зная толком, что это за собой повлечёт. Эсен боялась неизвестности.

Орхан, облачённый в походное одеяние из тёмной кожи, размашистыми шагами вошёл в опочивальню. Женщины, увидев его, единовременно склонились.

Первой в женском ряду стояла Хюмашах Султан. Она вежливо улыбнулась подошедшему к ней султану, что протянул ей руку. Обхватив своими ладонями, русоволосая госпожа почтенно поцеловала её.

— Удачного пути и лёгкой победы, Повелитель.

Кивнув ей, Орхан подошёл к следующей женщине, Фатьме Султан. Та молча поцеловала его руку, почтенно улыбаясь. То же самое сделала и Гюльрух Султан. Между ними и султаном не было родственной близости, потому они были сдержанными.

Следующей была полноватая и добродушная Селин Султан. Мягко улыбнувшись, она поцеловала смуглую руку своего мужа.

— Пусть Всевышний хранит вас, Повелитель. Ради всех нас.

— Я вверяю тебе гарем и семью, — ответил тот, с доверием в тёмно-карих глазах смотря на женщину. — Обещай, что не разочаруешь меня, Селин.

— Обещаю, господин.

Благосклонно кивнув, он приблизился к десятилетней Фатьме Султан и, наклонившись, чинно поцеловал её в лоб. Девочка, скромно улыбаясь, несмело коснулась губами отцовской руки.

— Моя красавица. Слушай свою маму и не забывай про обучение. Учителя хвалят тебя. По возвращении я не хочу, чтобы что-то изменилось.

После, возведя тёмно-карие глаза к взволнованной беременной девушке, Орхан трепетно улыбнулся. Все взгляды заинтересованно обратились к ним.

Эсен-хатун, обхватив своими пальцами его смуглую руку, поцеловала её. Орхан нахмурился из-за тоски в её серо-голубых глазах и, не сдержавшись, поцеловал в лоб.

— Вверяю тебя Всевышнему, Эсен.

— А я вас, господин. Пусть он бережет вас, потому как если с вами что-то случится, то я не в силах буду это пережить.

Улыбнувшись, султан кивнул ей. После, мимолётно оглядев собравшихся, он размашистыми шагами покинул опочивальню.

Эсен-хатун тоскливо взглянула ему в след, но, похоже, была единственной, кого охватила печаль из-за отъезда султана.

— Мы с тобой так и не смогли увидеться, Фатьма, — проговорила Хюмашах Султан, взглянув на ту. — Рада видеть тебя в столице. Надолго ли намерена задержаться в Топ Капы?

— Повелитель позволил мне остаться до его возвращения из похода, — ответила та, не преминув натянуто улыбнуться.

Хюмашах Султан, в отличие от неё, улыбалась вежливо и искренне. После она обернулась к Селин-хатун.

— Поздравляю с получением должности управляющей, Селин-хатун.

— Благодарю вас, госпожа.

Хюмашах Султан, кивнув русоволосой головой, покинула султанскую опочивальню. Остальные также последовали за ней. Селин Султан с дочерью Фатьмой ушли вперед, возвращаясь в покои управляющей.

Фатьма Султан и Эсен-хатун неспешно шли вдвоём, а за ними поспевала Гюльрух Султан, которую такое положение вещей не устраивало.

— Повелитель очень привязан к тебе, Эсен, — ухмыльнулась Фатьма Султан, одарив ту взглядом чёрных пронзительных глаз. — Долгая разлука лишь укрепит его привязанность к тебе.

— Надеюсь.

— Насколько мне известно, Повелитель назначил регентом престола Шехзаде Баязида. В ближайшее время он прибудет в Топ Капы вместе со своей матерью Дэфне Султан. В своё время она была очень любима Повелителем. Он до сих пор её ценит и уважает. Чтобы добиться наивысшей власти, тебе, Эсен, придётся разрушить эту связь между ними.

— Я не буду этого делать, — отозвалась наложница и, поспешно поклонившись, направилась в свои покои.

Фатьма Султан и Гюльрух Султан, остановившись, проводили её долгими взглядами.

— Неужели она и вправду любит султана? — нахмурилась Гюльрух, взглянув на тётю.

— К сожалению, да. Но, рано или поздно, ей придётся отказаться от своей непорочности. Если, конечно, ей дорога жизнь её ребенка и её собственная. Гарем и власть её изменят, вот увидишь.

Греция, остров Скирос.

Орудуя двумя короткими мечами, Эдже ловко перемещалась по тренировочной площадке. Её чёрные кожаные сапоги поднимали жёлтую пыль с земли в жаркий воздух. Красная туника развевалась на тёплом ветру, словно кровавое знамя.

Наблюдая за ходом тренировочного поединка, командир Артаферн едва заметно одобрительно улыбался. Недели тренировок не прошли даром. Тело и мускулы Эдже Дориа стали ещё твёрже и ещё сильнее. Преодолевая усталость и боль в натруженных мышцах, она изо дня в день брала в руки мечи, лук, стрелы и кинжалы, а оставшееся время проводила за стратегическим столом, учась военной и морской наукам. Ночи же под покровительством своей королевы Рейны коротала над пыльными жёлтыми страницами колдовского гримуара, получая тёмные знания.

Её короткие мечи, выкованные специально для женских рук и из лёгкого металла, сверкали на жарком греческом солнце. Рукояти были украшены камнями цветов рода Дориа: красными рубинами, чёрными агатами и жёлтыми цитринами. Она постепенно становилась истинной преемницей своего рода. Эдже знала, что орёл, изображённый на их гербе, был символом опасности. Также, как и его красные окровавленные когти. Также, как и красная кровавая корона над его головой. Всё то, что изображал герб, было предостережением. Дориа, словно орлы — прирождённые убийцы, смертью и кровью боролись за корону.

— Стремительней, Эдже! — скомандовал Артаферн, когда воин, с которым она тренировалась, едва не сбил её на землю. — Ты слишком много думаешь. Он использует твоё замешательство и атакует. Так ты проиграешь.

Эти бесконечные замечания настолько выводили её из себя, что, вскрикнув, Эдже в злости взмахнула мечами и ранила воина, забыв, что это — тренировка. Истекая кровью, тот осел на землю. Артаферн строго взглянул на неё своими золотисто-карими глазами, но на его лице блуждала довольная ухмылка.

— Уже лучше.

Рейна Дориа, неподвижно стоя у своего шатра, сложила руки на груди поверх кожаного жилета. Её вульгарное чёрное платье развевалось на ветру, оголяя мускулистые ноги. Рядом с ней, как и всегда, стоял Деметрий. Вдвоём они наблюдали за ходом тренировки. Увидев, как Эдже в злости ранила воина, Рейна ухмыльнулась.

— По-моему, он придирается к ней… — задумчиво проговорил Деметрий. — Эдже вполне умело орудует мечами.

— Артаферн стремится к тому, чтобы сделать из неё превосходного воина, — отозвалась Рейна, не поворачивая головы. — Он не соглашается на “вполне умело”. Именно поэтому я выбрала его наставником для Эдже.

— Мудро.

— Что насчёт моих кораблей?

— Строительство завершено, — доложил командир рыцарей. — Теперь ваш флот состоит из обещанных двадцати пяти кораблей. Они причалены у левого берега Скироса, неподалеку от военного лагеря, и охраняются сотней воинов.

— Что докладывают разведчики? — требовательно спросила Рейна, наконец, взглянув на рыцаря.

— Бриенна Гримальди отдала приказ искать вас. В Османской империи её прихвостням сообщили, что вы погибли в пожаре вместе с племянницей. Узурпаторша не поверила. Думаю, в наших рядах вновь завёлся предатель.