По велению сердца

Мать хранила молчание.

Марша подняла голову.

– Иди ко мне, дорогая! – Мать ждала, протягивая к ней руки.

– Не нужно меня жалеть, – сказала Марша. Голос ее был похож сейчас на воронье карканье.

– Я тебя не жалею. Я тебя люблю. – В материнских глазах выступили слезы.

Марша медленно пошла к матери. И та шагнула ей навстречу. Когда они встретились, то стиснули друг друга в объятиях, крепко-крепко. Марша и не знала, что объятия матери могут быть такими крепкими.

– Мама, – прошептала она.

– Ты наша храбрая девочка! – воскликнула она. – Мы гордимся тем, какой ты стала!

Мать и дочь стояли, обнявшись, пока Марша не обнаружила, что больше не задыхается.

Они разомкнули объятия.

– Сядем, – сказала мать, взяв дочь за руку.

Марша села на кровать подле нее.

– Я знаю, что ты пыталась помочь Дженис, – сказала мать. – Но посмотри, что произошло в итоге. Все это очень несправедливо!

Гнев матери уже остыл. Теперь она смогла посмотреть на себя со стороны и увидела девушку, положение которой было не совсем обычным. Не ей первой было приказано выйти замуж, чтобы прикрыть грех и восстановить свое доброе имя.

– По крайней мере я уберегла Дженис от несчастья.

– Это так. И мы с отцом очень тебе благодарны.

Марша невесело улыбнулась.

– Странный способ меня отблагодарить.

Вздохнув, мать крепко сжала ее пальцы, холодные и безвольные.

– Папе было очень нелегко пойти на такой шаг. Но он глава нашей семьи и вынужден делать то, что считает правильным.

– Мама, ты могла бы его остановить. Ты же знаешь – он никогда не сделает ничего наперекор твоему желанию.

– Это так. – Мать потянула Маршу за руку, чтобы та смотрела ей в глаза. – Но я согласна с папой. Думаю, что лучшего решения просто не найти. Лорд Чедвик достойнейший человек. Разумеется, мне жаль Оук-Холл. Очень грустно думать, что твоя школа в беде.

Марша пожала плечами.

– Теперь ее наверняка закроют.

Мать задумчиво погладила свой изящный подбородок.

– Должен же быть какой-то выход. Может быть, отец выкупит школу у леди Эннис?

– Правда?

Однако матери эта затея была явно не по душе.

– Не знаю, дорогая. Нам следует хорошенько подумать. Уверена, это обошлось бы недешево.

– Я не хочу, чтобы вы с папой это сделали. Если только вам самим это будет в радость. Не могу я просить о такой огромной жертве ради меня.

Дверь спальни распахнулась настежь. На пороге стояла Дженис, с покрасневшим лицом, сжав руки в кулаки.

– Что ты наделала? – пронзительно закричала Дженис.

Марша с матерью вскочили одновременно.

– Дженис, – позвала мать, – входи.

Дженис стояла в дверях, тяжело дыша.

– Ты погубила мою жизнь, – сказала она Марше, глядя на нее с враждебностью и недоумением. – Я думала, что ты меня любишь.

– Я тебя люблю, – сказала Марша, делая шаг к сестре.

Дженис выставила вперед руку.

– Назад!

– Дженис, входи сейчас же, – строго повторила мать.

Дженис поджала губы, расправила плечи, захлопнула за собой дверь и встала посреди комнаты. Лицо ее было непроницаемо.

– Дженис, – обратилась к ней Марша, но сестра вдруг судорожно ахнула, словно Марша поразила ее стрелой из лука.

– Я знаю, что ты страдаешь, – сказала мать.

Дженис поморщилась.

Подойдя к дочери, мать обняла ее за талию.

– Пойди сядь рядом с сестрой.

– Я не могу, – безразличным тоном сказала Дженис.

Мать не стала дожидаться, пока она уступит. Взяв дочь за талию, буквально подтолкнула ее к кровати – шаг за шагом. Дженис робко села, не глядя на старшую сестру. Марша села рядом.

Мать встала перед ними, скрестив тонкие руки. Медленно прошлась взад и вперед, потом остановилась и в упор взглянула на Дженис.

– Твоя сестра спасла тебя от незавидной участи – стать женой негодяя.

Дженис ударила по постели кулаком.

– Он не…

– Он мерзавец, – заявила мать. – Знаю, сейчас ты страдаешь, но скоро станет легче. Разбитое сердце – это адские муки. Нас здесь трое, кто теперь знает это.

Дженис недоверчиво покачала головой, теребя пальцами покрывало.

– О чем ты говоришь? – спросила она мать, по-прежнему избегая смотреть на сестру.

Мать взглянула на Маршу, словно спрашивала у нее разрешения что-то рассказать.

У Марши потеплело на сердце. Этот союз показался ей чудесным. Она кивнула.

Мать ответила ей благодарным взглядом. Затем сплела пальцы и посмотрела вверх, в потолок, собираясь с духом. Наконец она сказала:

– Несколько лет назад Финниан Латтимор соблазнил твою сестру, когда она была совсем юной и доверчивой.

Дженис, ахнув, посмотрела на Маршу.

– Правда?

– Да, – едва слышно ответила Марша.

– О-о! – Дженис прижала ладонь к губам и уставилась в окно. Затем перевела взгляд на сестру. – Мне очень жаль. – И она разрыдалась.

Марша и мать понимали – она оплакивает и крушение своего романтического идеала, и беду сестры. Марша погладила Дженис по плечу и крепко обняла. Дженис не противилась, позволив сестре укачивать ее несколько долгих минут.

– Все хорошо, – приговаривала Марша. – Все у нас хорошо. И у меня, и у тебя.

Опустившись на колени, мать обняла обеих дочерей.

– Мы всегда будем поддерживать друг друга. Всегда!

Дженис всхлипнула еще раз-другой, затем слезы отступили. Она сидела, ссутулившись, как будто ослабла и смертельно устала. И такого печального лица Марша никогда у нее не видела.

Мать распорядилась подать чаю.

Марша с Дженис забрались под одеяло, подоткнув под себя подушки. Кэрри принесла поднос с намазанными маслом гренками и украдкой послала хозяйке любящий взгляд. Марша подмигнула девушке – пусть не беспокоится.

Мать разливала чай, бросив в чашки по лишнему кусочку сахара. Так она делала, когда они были еще крошками и плакали из-за расцарапанной коленки или случайно найденной мертвой птички. Присела к ним на кровать. Обняв ладонями чашки, сестры начали пить чай.

Через несколько минут Дженис протяжно вздохнула. Взглянула ясными, но по-прежнему печальными глазами.

– Итак, что из этого следует?

Марша поняла – она спрашивает, какое наказание понесет Финн.

– Папа переговорил с лордом Чедвиком, – со вздохом сказала мать. – Марша выйдет за него.

Она ждала, пока дочери обдумают эту новость.

Ни слова не говоря, Дженис отдала ей чашку, и мать поставила ее на поднос. Потом Дженис повернулась к Марше:

– Так ты выходишь замуж?

Марша прикусила губу.

– Пусть мама скажет.

– Сообщение о помолвке появится в завтрашних газетах, – сказала мать. – И мы надеемся, что через день-два получим особое разрешение. Свадьбу устроим дома. Присутствовать будут члены нашей семьи, кузен лорда Чедвика Ричард и его семья, а также лучшая подруга Марши из Оук-Холла, если Марша захочет ее пригласить.

– Конечно, я позову Дебору, – негромко сказала Марша. – Когда я ушла, Дебора заняла мой пост. Я скучаю по ней и буду рада увидеться снова.

Лицо Дженис вытянулось.

– Марша, а ты действительно этого хочешь?

Марше не хотелось, чтобы сестра чувствовала себя виноватой, но сказать правду она была обязана:

– Я не хочу прожить остаток жизни рядом с человеком, которого со мной связывает лишь долг чести. Ты бы такое хотела?

– Нет! – страстно воскликнула Дженис. – Но разве лорд Чедвик таков? У меня сложилось впечатление, что он тебя обожает. А ты несколько раз привозила к нам Джо. Я думала, это потому, что вы с графом… что у вас отношения.

Марша поджала губы.

– Мне очень нравится лорд Чедвик. – «Ты его любишь», – едва слышно подсказал внутренний голос. – Почти всегда нравился. Но я не хочу, чтобы он женился на мне по обязанности. И не только это. Наша помолвка означает, что школа Оук-Холл будет закрыта.

– Как так? – спросила Дженис.

Марша объяснила.

Дженис снова взяла ее за руку.

– Как печально! И все из-за меня.

– Иногда все так запутывается. – Мать погладила ее по руке. – Ты нисколько не виновата в сложившемся положении, дорогая.