Саймон Холодное Сердце (Испытание любовью) (др. перевод)

– Возможно, такое и было, точно не знаю. Надо спросить моих людей.

– Вы можете позвать их, сэр? Этот паж был не кто иной, как моя пленница графиня Маргарет де Бельреми.

У капитана от удивления чуть округлились глаза.

– О Боже! Не угодно ли вам сопровождать меня, милор’?

Саймон вместе с капитаном пришел в помещение для стражников, и те сразу же выстроились перед ним.

– Приходил ли сюда не так давно паж с сестрой? – спросил капитан. – Паж хотел видеть нашего герцога.

Стражник, который не пустил Маргарет к замку, сделал шаг вперед:

– Да, господин капитан, приходил один малый, странный какой‑то, сказал, что он графиня де Бельреми. С ним еще женщина была, молодая совсем, и какой‑то здоровенный детина, он еще хотел силой прорваться, да мы их не пропустили.

– Мужчина? – спросил стражника Саймон. – Вы уверены?

– Да, сэр, огромный такой, с рыжей бородой.

Саймон нахмурился.

– Кто бы это мог быть? – обратился он к Джеффри. – Не знаешь?

Джеффри отрицательно покачал головой:

– Нет. Скажи мне, любезный, как выглядел этот паж?

– Ну, как? Красивый малый, сэр, черноглазый такой, ну, и… норовистый.

– Это она, можно не сомневаться, – сказал Джеффри. – А вы не видели, какой дорогой они ушли отсюда?

– Нет, сэр. Я как‑то не подумал об этом и не посмотрел…

– Так, все ясно, – сказал Саймон. – Господин капитан, благодарю вас за вашу любезность. Того, что я услышал, достаточно.

– Милор’ Бьювэллет, очень сожалею, но больше мы, кажется, ничего не сумеем вам сказать. Хотя нет, постойте! В котором часу приходил паж?

Стражник взглянул на своих приятелей – других стражников:

– По‑моему, было уже довольно поздно, сэр, часов около четырех, но ручаться не могу.

– В таком случае они остались на ночь в Туринселе, – сказал Саймон. – Ваш слуга, сэр, – обратился он к капитану. – Идем, Джеффри.

И они удалились из караульного помещения в сопровождении капитана.

– Милор’, будь здесь наш герцог, он приказал бы мне сделать для вас все возможное…

– Благодарю вас. Мне осталось только проверить здесь все трактиры и постоялые дворы, а с этим я без труда справлюсь и сам.

– Их здесь шесть, милор’. Вы позволите дать вам проводника?

Саймон остановился:

– Вы очень любезны, сэр. Если вам угодно, сделайте это.

Проводник явился сразу, и в наступающей темноте кавалькада тронулась в путь.

– Все ясно, – сказал Джеффри. – Они скорее всего в Туринселе. Где им еще быть?

– Мадам Маргарет слишком упряма и не отступится так легко от того, что задумала, – сказал Саймон. – Здесь не вышло – еще куда‑нибудь пойдет. Чумы на нее нет!

Неприметный трактир у городских ворот был четвертым по счету на пути их поисков. Джеффри был уже весьма встревожен безрезультатностью расспросов в трех предыдущих трактирах. Хозяин четвертого не торопился выкладывать свои сведения и поначалу ходил вокруг да около, но когда Джеффри бросил ему золотой, язык трактирщика развязался. Оказалось даже, что этот почтенный человек не прочь подслушать за дверью и для пользы дела, конечно, – заглянуть в замочную скважину.

– Ночью они были здесь, сэр, вот в этой комнате, я сам принес им сюда ужин. Этот бородач, что был с ними, сидел сгорбившись. Похоже, очень уж он устал, а, может, заболел. Чисто случайно я… услышал, что они собрались идти в Вазинкур. Этот рыжебородый верзила очень уж громогласный, так вот, с вашего позволения, сэр, я слышал, как он назвал имя Рауля Свирепого. Он предупреждал женщин, что идти через земли Рауля опасно, и это чистая правда, сэр, потому что этот Рауль сущий дьявол. Я думаю… думаю, они собирались идти через его владения, потому что короче пути в Вазинкур нет.

– Рауль! – Джеффри схватил Саймона за руку. – Помнишь? Тот коротышка с красными глазками. Бедная Жанна! Саймон, надо немедленно отправляться туда, за ними! О, моя бедная Жанна!

– Жанна? Она не такая красивая, как Маргарет. Когда Рауль увидит графиню, то… О Господи, можно ли быть безрассуднее?

Он уже готов был выйти из гостиницы к своим людям, оставшимся при лошадях, когда к нему обратился проводник:

– Сэр, было бы неразумно отправиться во владения Рауля Свирепого глядя на ночь. Да и что можно сделать ночью? Оставайтесь лучше здесь до утра, сэр.

Саймон остановился:

– Да, пожалуй…

– Саймон, не будем терять времени даром! – настаивал Джеффри.

– Нет, наш проводник прав: ночью нам ничего путного не сделать. Заплати ему, Джеффри.

За ужином они обсудили сложившуюся ситуацию. Джеффри горячился, Саймон же сохранял спокойствие.

– Если Рауль схватил их и держит у себя, то не причинит им никакого вреда. Ему гораздо выгоднее передать их мне, сначала как следует поторговавшись. Он не захочет раздражать нас и испытывать наше терпение. Помнишь, не успели мы высадиться здесь, как он уже пришел сдаваться. Тьфу!

– Ты многого не знаешь! – возразил Джеффри. – Я всякого наслышался об этом выродке. Неспроста его зовут Свирепым, а до женщин эта скотина охоча – дальше некуда!

– Если ему вздумается поразвлечься с этими женщинами… – Саймон не договорил, но Джеффри прочитал мысль Саймона в его сверкнувших глазах. – Сначала мы поедем в его замок. Если там их нет, прочешем всю местность вокруг. Может быть, им удалось пройти через владения Рауля без приключений. И все‑таки что‑то подсказывает мне – они в опасности. И что за рыжебородый великан с ними?

– Какой‑нибудь мошенник.

– Но он ушел с ними отсюда. Скорее всего, он вовсе не собирался их грабить, а то мог бы сделать это и здесь. Мадам Маргарет, мне кажется, умеет внушить мужчинам желание быть преданными и служить ей. Дай Бог, чтобы хоть это было так.

– Ты что‑то очень уж беспокоишься за мадам Маргарет, – заметил Джеффри, однако он был слишком встревожен, чтобы подшучивать над Саймоном.

– Я отвечаю за нее перед королем, – сказал Саймон, как поставил точку над «и».

* * *

На следующий день они прискакали во владения Рауля, но им не удалось разузнать ничего нового, хотя Саймон был доверенным представителем короля Генриха и имел при себе документ, подтверждавший это и внушавший людям боязливое почтение к нему. Ни Саймон, ни Джеффри еще не могли знать, что ведомые Гастоном беглянки тщательно избегали больших дорог и оттого никому не попадались на глаза, да и сами владения Рауля были достаточно велики. Следы беглянок, казалось, окончательно затерялись, и Саймон уклонился к северу, оставив в стороне дороги, ведущие на Вазинкур, и приближаясь к замку Рауля.

– Если он не схватил их, то окажет мне помощь, – сказал Саймон Джеффри. – Пока мы скакали бы в Вазинкур, Рауль мог бы прочесать свои собственные владения. Он не осмелится отказать мне, потому что дорожит своим спокойствием. Вспомни, как он вел себя, когда прибыл свидетельствовать свою преданность нашему королю.

– Именно поэтому я и не стал бы верить ему.

– В этом я могу ему верить, потому что он труслив и согласился бы продать душу дьяволу, только бы быть подальше от короля Генриха и не навлечь на себя его гнева.

Замок Рауля находился в нескольких милях пути на север. Дорога туда вела такая скверная, что Саймон с Джеффри достигли ли замка лишь к пяти часам вечера. При появлении их отряда в замке возникла небольшая суматоха, и раболепный управляющий сообщил прибывшим всадникам, что хозяин отправился из замка на охоту, где проведет целую неделю, и что охотничий замок сеньора Рауля находится южнее.

С уст Джеффри сорвалось проклятие, оттого что они с Саймоном напрасно потеряли целый день, добираясь сюда. Надвигалась буря, и на обратном пути она вскоре обрушилась на их головы с такой свирепой силой, что Саймон был принужден искать ночлега в первой же деревушке, случившейся на их пути.

На следующее утро они встали с первыми петухами и продолжили свой путь уже при хорошей, ясной погоде, сменившей вчерашнее ненастье. Вскоре после восьми кавалькада уже выехала на дорогу, ведшую в Вазинкур. У встречного крестьянина они узнали, как добраться до охотничьего замка Рауля, и поспешили туда напрямик через лес, тянувшийся по одну сторону вдоль дороги.